– Я вызвал врача сюда, в свою резиденцию.
Взгляд Марисы был теперь устремлен за его спину – на ультрасовременный особняк, выходивший к пляжу, где плескались ярко-синие волны, а вдалеке виднелись буйные джунгли.
– Здесь никого нет, – произнес Дамасо. – Мне принадлежит весь остров.
– И что же в этом хорошего? Пойми, я плевать хотела на твою резиденцию. – Мариса сжала зубы, подумав о том, что он наверняка все еще надеется снова соблазнить ее.
– Множество женщин все бы отдали, лишь бы оказаться здесь.
Она посмотрела на него так холодно, что впервые за много лет он почувствовал себя как подчиненный в присутствии начальника.
– Я к ним не отношусь.
Кровь бросилась ему в лицо, и это неимоверно его шокировало.
Он – Дамасо Пирес, человек, самостоятельно добившийся всего в жизни. Он ни перед кем не склоняется и никому не уступает дороги. Он излечил свои детские травмы универсальным лекарством – успехом. И у него уже очень давно нет начальников.
– Вы не впечатлены, принцесса?
Ее глаза расширились. Оттого, что он назвал ее принцессой или потому, что произнес это слово сквозь зубы?
– Мои впечатления тут ни при чем. Я просто терпеть не могу, когда мне лгут.
Дамасо медленно вдохнул и расстегнул ремень безопасности:
– Это не ложь. Отсюда вполне можно полететь в город. – Он поднял руку, чтобы она не прерывала его. – Однако я подумал, что ты бы предпочла, чтобы доктор осмотрел тебя здесь, а не в клинике или в отеле. – Он посмотрел ей в глаза. – Меньше шансов, что пресса доберется до этой истории.
Он следил, как Мариса осознает эту мысль: ее дыхание участилось, а ноздри затрепетали.
Ее тон резко изменился:
– Спасибо. Вот об этом я не подумала. Однако никогда больше не лги мне. Я все еще возмущена тем, что ты затащил меня сюда обманом.
Дамасо хотел сказать, что никуда ее не затаскивал, но ведь именно это он и сделал.
– Хорошо, в другой раз я с тобой посоветуюсь.
Ее брови идеальной формы взлетели вверх, и она поправила его обманчиво мягким тоном:
– В другой раз я буду решать.
Одним легким движением перекинув ноги через сиденье, Мариса выбралась из вертолета и пошла прочь, даже не обернувшись.
Ее походка была истинно королевской: подбородок поднят вверх, спина идеально прямая. Само по себе это не было чем-то исключительным, однако выдавало ее неколебимую уверенность, что мир будет вращаться так, как она пожелает.
Дамасо сказал себе, что она испорчена и своевольна, однако помимо воли восхищался ею: обычно его распоряжения выполнялись беспрекословно.
Ее благодарность удивила его. А ее стремление решать все самой он прекрасно понимал.
Он смотрел, как бежевые льняные брюки обтягивают ее тело и как золотистые волосы качаются при каждом шаге. В будущем он постарается убедить леди Марису в том, что его решения верны, прежде чем отдавать приказы!
Дамасо широко улыбнулся своим мыслям и отправился вслед за ней.
Мариса вышла из дома буквально через несколько секунд после того, как врач закончила ее осматривать. Это был лучший гинеколог, которого можно было найти в этой местности.
Мариса ускорила шаг и вскоре добралась до мягкого песка на пляже. Шагнув на него, она сбросила сандалии.
Ей хотелось броситься бежать и мчаться до тех пор, пока легкие не откажутся служить ей. Нырнуть в эту невероятно голубую воду и скрыться на дне, как можно дальше от этого громадного особняка, полного прислуги. Взобраться на самый верх скалы, которая возвышалась над пляжем.
Все что угодно, чтобы почувствовать себя снова свободной.
Мариса оглянулась: ее охранник безуспешно пытался слиться с листвой на краю пляжа. Даже в Бенгарии у нее было больше свободы!
Она вошла в теплую воду, чувствуя, как слабые волны омывают ее ноги. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, стараясь слиться с ритмичным движением волн, расслабиться и успокоиться. Она уже очень давно не использовала техники, к которым прибегала, готовясь к гимнастическим соревнованиям. Однако сейчас ей как никогда было нужно спокойствие.
Она станет матерью. Марису охватил восторг, перемешанный со страхом. Несмотря на обстоятельства, она ни капли не сожалела о случившемся, но есть ли у нее все необходимое для воспитания ребенка?
Ей не к кому было пойти, некому довериться, кроме Дамасо, – практически незнакомца.
Мариса криво усмехнулась и посмотрела на материк вдалеке. Она всегда была одна, даже когда Стефан был жив. Он не так уж много мог для нее сделать – у него хватало своих проблем. Она была лишь вишенкой на торте. Как женщина, она не могла унаследовать корону и потому значила не так много. А Стефан, как наследник престола, с рождения вынужден был тащить груз всеобщих ожиданий.
– Мариса!
Она резко обернулась и увидела Дамасо, стоявшего на берегу. В легких брюках и белой рубашке, рукава которой были закатаны до локтей, он выглядел слишком соблазнительным, чтобы ее спокойствие не пошатнулось.
Ее сердце бешено застучало, дыхание стало прерывистым, а голова закружилась, словно ей не хватало кислорода. Дамасо скользнул по ней взглядом, и она ощутила зуд возбуждения. Точка между ее ног пульсировала.
– Нам надо поговорить.
– Ты времени зря не теряешь, да? – Мариса скрестила руки на груди. – Ты можешь дать мне хоть немного воздуха?
Она не собиралась говорить этого, просто чувствовала себя обложенной со всех сторон. Эти новости, приставленный к ней охранник, необходимость сообщить дяде… И еще этот мужчина, который заставляет ее сердце подскакивать каждый раз, когда она его видит.
Тем не менее она не сделала ни шага к Дамасо навстречу. Вместо этого Дамасо сам вошел в воду, намочив свои безупречно белые брюки. Когда он приблизился к ней, во рту у Марисы пересохло, словно она неделю не видела воды. Он остановился в полушаге от нее, его запах смешивался с соленым запахом моря.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально.
Утром ей снова было плохо, однако горячий чай и тосты, поданные в постель, помогли ей стойко переносить недомогание.
От его пристального взгляда по спине Марисы побежали мурашки.
– В чем дело? – Она чувствовала, что на этот раз речь пойдет не о свадьбе. – Что-то не так с ребенком? Врач сказала тебе что-то, что она скрыла от меня?
Ее голос сорвался, и Мариса рванулась к нему и инстинктивно положила руку ему на грудь, нуждаясь в поддержке. Ее сердце бешено стучало. Она ощутила ладонью ровное биение его сердца и медленно вздохнула, чтобы успокоиться. Панический страх, который владел ею мгновение назад, отступил.
– Нет-нет, с ребенком все в порядке.
– Тогда в чем дело? Говори!
Его рот искривился.
– Пресса. Появилось сообщение о твоей беременности.
– Так быстро? – Мариса посмотрела назад, на резиденцию.
– Не думаю, что это кто-то из здешней прислуги. Здесь никому даже в голову такое не придет.
– Почему ты так уверен? За достаточное вознаграждение…
На его лице отразилось что-то, что Мариса не могла однозначно определить, и он покачал головой:
– Мои люди меня не предадут.
Она задумалась, что же такое серьезное может связывать миллиардера и его прислугу.
– Это сделал один из сотрудников отеля в Перу. Он был на кухне, когда я просил шеф-повара приготовить для тебя что-нибудь.
– Ты просил? – Мариса, опомнившись, отдернула руку. Она думала, что чай и крекеры для нее заказал врач.
Она представила, как Дамасо, подслушивавший у дверей, самолично бежит ради нее на кухню. Нет, это поведение никак не сочеталось с тем, как хладнокровно он ее бросил. Однако беременность явно поменяла его отношение – если не к ней самой, то к ситуации.
– Я думала, у меня будет побольше времени подготовиться. – Мариса пыталась говорить беззаботно, хотя все ее тело напряглось.
– Это всего лишь слухи – они ведь не смогут ничего доказать.
– Им это и не нужно… Впрочем, ничего, бывало и хуже.
Марису передернуло при воспоминании о том, как именно бывало хуже. Когда ей было пятнадцать, один из тренеров по гимнастике проговорился журналистам, что она принимает противозачаточные таблетки. Эта новость широко разошлась по таблоидам вместе с фотографиями с вечеринок. Никого не интересовало, что таблетки были прописаны ей врачом из-за крайне болезненных месячных, которые не давали тренироваться. Журналисты все переврали, описывая ее как скороспелую шлюху, распущенную и не контролирующую себя. Стоило одному начать, как все подхватили, и отмыться от этой репутации было уже невозможно.
Во дворце хранили молчание, и только спустя годы Мариса стала подозревать, что это был жестокий урок послушания от ее дяди. Несколько лет она пыталась сопротивляться, однако потом оставила эти бесплодные попытки…
Мариса глубоко вздохнула и пришла в себя. Воспоминания отступили, и она словно заново почувствовала волны, омывавшие ее ноги.
– Ну, по крайней мере, здесь журналистов нет. – Она натянула на лицо улыбку. – Ты был прав, что привез меня сюда, – если бы я остановилась в Сан-Паулу, то сейчас уже была бы в осаде.
Его глаза чуть потеплели или ей показалось?
– Учитывая обстоятельства, я бы предпочел ошибиться.
Было приятно ощущать, что наконец-то о ней заботятся. Но к этому чувству не стоило привыкать – оно обманчиво.
Они вместе пошли по пляжу, подобрали сброшенную обувь и направились к дому. Стоило им ступить на аккуратно подстриженную лужайку, как откуда ни возьмись возник слуга в белой одежде и быстро заговорил по-португальски.
– В чем дело? – спросила Мариса.
– Тебе звонили. Перезвонят через пятнадцать минут.
– Кто?
Однако, еще не зная ответа, Мариса ощутила, как ее внутренности превращаются в мерзлый ком.
– Король Бенгарии.
Глава 5
Дамасо нервно вышагивал по лоджии, позабыв о своем ноутбуке и подносе с кофе. Через огромное окно кабинета ему было отлично видно Марису. Он даже начал сожалеть, что не оставил ее одну, особенно когда ему остро захотелось ворваться внутрь и вырвать телефон у нее из рук.
Однако это желание само по себе заставило его задуматься. Дамасо не вмешивался в жизнь других людей, они никогда не были ему настолько интересны. Однако, глядя на напряженную Марису, стоявшую у его рабочего стола, он ощущал желание нарушить привычный порядок вещей. Что же такое говорит король? Насколько он мог видеть, Марисе редко удавалось вставить словечко.
Гори оно все огнем. Дамасо устремился к дверям, которые их разделяли. Однако остановился, потому что услышал, что теперь говорит Мариса. Она на мгновение умолкла, прислушиваясь, затем снова резко заговорила, рубанув воздух рукой, потом повернулась и прошлась по комнате.
Дамасо смотрел на нее, не в силах примириться с тем желанием, которое снова его охватило. Он никогда не находил привлекательными женщин, стремящихся управлять. Он привык всегда быть тем, кто устанавливает правила.
Возможно, поэтому их ночь вместе была так великолепна? Потому что они были на равных – никто никем не управлял?
Прошло несколько секунд, прежде чем он осознал, что Мариса уже положила трубку. Теперь она стояла, опустив плечи и положив руки на стол. Потом опустила голову – ее жест выдавал смертельную усталость.