Мириам вошла в спальню вслед за ним и, остановившись на пороге, с подчеркнутым спокойствием спросила:
— Вы едете с мисс Вистлинг?
— А я как раз думал, когда же ты заговоришь о ней, — сказал Джереми, усмехнувшись.
— Она сегодня была здесь.
— Знаю. — Он расстегнул запонки и сел на кровать, чтобы снять ботинки. — Я выходил от тетушки Розалинд, когда она заехала проведать старушку. Так вот почему сюда пришел Том — защитить тебя от когтей Камиллы. Он, наверное, не знает, что ты и сама умеешь постоять за себя.
Когда Джереми снял рубашку, Мириам увидела на его спине яркие следы от ее ногтей.
— Он джентльмен в отличие от вас, — сказала она.
Джереми холодно взглянул на нее и бросил рубашку.
— Отнеси туда, где лежит грязное белье! — приказал он.
Мириам вскипела от возмущения. Ей хотелось кинуть рубашку ему в лицо, но она знала, что все равно придется поднять и отнести. Джереми изучающе смотрел на нее и удовлетворенно усмехнулся, когда увидел, что она все же собирается сделать то, что он сказал.
Поняв, что он над ней просто издевается, Мириам перестала сдерживаться и швырнула рубашку к его ногам.
— Я вам не прислуга, уберите сами свое грязное белье!
— Камилла мне сказала, что ты не в духе, — лениво протянул он.
Не помня себя от возмущения, Мириам подскочила к нему и, так как он даже не пытался остановить ее, влепила ему пощечину. На красивом мужественном лице отпечаталась ее рука.
— Я не желаю видеть эту женщину в моем доме! — закричала Мириам.
— В твоем доме? — спросил Джереми мягко, но с издевкой, которая ранила ее прямо в сердце, как рапира, до поры до времени спрятанная под плащом.
— Да, в моем доме! — повторила она, за своей яростью не замечая, что он тоже взбешен. — Я сплю с вами как законная жена, поэтому дом в равной степени мой, даже больше мой, чем ваш, потому что я слежу за ним. И я больше не позволю этой женщине приходить сюда!
— Камилла будет приходить сюда по-прежнему, когда ей вздумается, — решительно произнес Джереми, всем своим видом выражая непреклонность.
— Нет! Мне все равно, сколько у вас любовниц, но я не потерплю, чтобы они заявлялись сюда и позволяли себе унижать меня, — упрямо произнесла Мириам.
— Ты терпишь только мои деньги, — с иронией сказал Джереми.
— И ваши ласки, — ядовито заметила Мириам.
Джереми презрительно усмехнулся и встал.
— Зачем ты притворяешься, что тебе неприятны мои ласки? Что заставляет тебя отрицать то влечение, которое существует между нами?
— Вы эгоистичное животное! Почему вы считаете себя неотразимым? — Мириам гордо вскинула голову и с презрением посмотрела в лицо мужчине.
Он медленно обвел ее взглядом с ног до головы.
— Хочешь, докажу? — не сказал, а скорее прошептал Джереми.
Золотые искры гнева потухли в глазах Мириам. Она почувствовала, что вся ее решительность улетучивается. Тогда она попыталась было что-то сказать, но, встретив взгляд колючих глаз, не проронила ни слова. Лучше молча отступить, чем признать безоговорочную капитуляцию, которой и добивался Джереми. Но он не дал ей сделать этого, притянув к себе.
Свободной рукой Мириам уперлась в его голую грудь в слабой попытке оттолкнуть. Но он медленно и безжалостно все сильнее сдавливал ее в своих объятиях. Даже когда удалось высвободить одну руку, это ей не помогло.
Мириам выгибала спину, стараясь уклониться от его поцелуев. Однако Джереми сладострастно впивался горячими губами в ее нежную шею, опускаясь по бьющейся жилке к груди, проводил ими по плечам, отодвигая воротник блузки. Не отрываясь, он снова медленно скользнул губами вверх по ее шее и стал покусывать мочки ушей. Волны чувственности разливались по ее телу. Самое примитивное влечение поднималось в ней. Еще секунда — и он доберется до ее рта, тогда она совсем потеряет контроль над собой.
— Будьте вы прокляты! — со слезами в голосе прокричала Мириам. — Пустите меня!
Его губы продолжали ласкать ее лицо, и она ощутила, как они растягиваются в улыбке. Джереми потерся щекой о ее гладкую кожу.
— Еще не время, — тоном соблазнителя произнес он.
Мириам схватила за подбородок и попыталась оттолкнуть этого человека, который делал с ней, что захочет, покрывая поцелуями ее глаза, щеки, лоб.
— Пожалуйста, прекратите! — взмолилась Мириам, на время позабыв свою гордость. Она постоит за себя потом, лишь бы только он отпустил ее сейчас. — Пусть Камилла приходит, когда ей вздумается. — Его губы уже добрались до ее рта. — Можете завести гарем, мне все равно, только отпустите меня!
— Хочешь, чтобы я променял мою жену на гарем? — хриплым голосом, но с насмешкой произнес Джереми.
— Вам надо ехать в Куалунунор, — напомнила она, когда его рука очутилась у нее под подбородком и он коснулся теплыми губами уголка ее рта.
— Поцелуй меня! — приказал Джереми. Он дразнил ее близостью своих губ, стараясь пробудить страсть.
— Нет! — воскликнула Мириам, сопротивляясь из последних сил.
— Поцелуй меня! — повторял Джереми, крепче прижимая ее к себе. — Или я не отпущу тебя, даже когда Аннабелл и Джонни придут из школы.
Из груди Мириам невольно вырвался стон. Губы ее наконец приоткрылись. Повинуясь инстинкту и опыту, приобретенному у Джереми, она ответила на его требование. Сначала он лишь принимал поцелуй. Будто хотел, чтобы она сама научилась проявлять активность, и, только когда ее губы стали настойчивыми, Мириам ощутила жар его ответного поцелуя.
Она больше не сознавала, что происходит. Ей казалось, что она задыхается, тонет, а потом всплывает на поверхность и рождается заново.
Когда Джереми наконец оторвался от ее губ, Мириам была не в состоянии шелохнуться. Ее дрожащие руки лежали на его плечах. Сквозь полуопущенные ресницы она видела, как он пожирает страстным взглядом ее запрокинутое лицо.
— Повтори еще раз, что только «терпишь» мои ласки, — насмешливо произнес Джереми. Он полностью владел собой в отличие от Мириам, которая еще не могла прийти в себя от его ласк.
В ее глазах стояли слезы обиды и унижения. Они жгли, как соль открытую рану.
— Я сделала то, чего вы хотели. Теперь отпустите меня, — произнесла она дрожащим голосом.
Он пожал плечами, как бы смеясь над ее упрямством, и отпустил ее. Освободившись, она все еще чувствовала огонь желания, который опалил ее, и не могла смотреть Джереми в глаза. Подойдя к двери и не оборачиваясь, Мириам произнесла:
— Я вас ненавижу, Джереми. Интересно, знакомы ли вам такие чувства?
В ответ он рассмеялся и сказал:
— Я вернусь к обеду. Надеюсь, моя любящая жена не вздумает меня отравить и мне не придется заставлять ее все пробовать первой.
В тон ему Мириам ответила:
— А я как раз собиралась пойти поискать ядовитые грибы. — Хотя она и понимала, что выпады не производят на него впечатления, никак не могла удержаться от колкости.
Всю следующую неделю Мириам работала без отдыха. Она чистила, где надо и не надо, готовила все новые блюда, ходила на экскурсии по острову с Аннабелл и Джонни, убиралась до глубокой ночи, стараясь не заходить в спальню, пока Джереми не уснет. Она не была уверена, действительно ли муж спит, когда тихо ложилась в постель. Но он ничего не говорил и только забавлялся, глядя, как преданно она наблюдает за детьми и следит за домом.
Мириам опять похудела, и на ее лице появились следы переутомления. Но она думала, что никто этого не замечает…
Поглядев в овальное зеркало, висящее в столовой, Мириам ущипнула себя за щеки — испытанный способ вызвать румянец — и пошла в гостиную звать Джереми и Томаса обедать. Как обычно в последнее время, она обратилась к управляющему, и его теплый и уважительный взгляд немного ободрил ее.
— Джонни и Аннабелл уже сидят за столом. Можно идти обедать, если вы готовы.
— Еще пять минут, — попросил Томас, поднимая недопитый стакан. — Я весь день мечтал выпить холодного пива, не хочется спешить.
— Конечно, — согласилась Мириам, — сегодня очень тепло. — Она не смотрела на Джереми, который развалился в кресле, но не могла не замечать его присутствия.
— Тепло? — воскликнул Томас, приподнимая брови. — Настоящее пекло! Рабочие обрадовались бы ящику холодного пива, словно северному ветру, подувшему с океана. Страшно подумать, что будет завтра.
Мириам вспомнила, какой вид был у Джереми, когда он пришел час назад. Рубашка взмокла от пота. Выгоревшие на солнце волосы пропылились, несмотря на что он прикрывал их широкополой шляпой. У него был усталый вид, совсем не такой бодрый и мужественный, как сейчас, подумала Мириам, взглянув на него краем глаза.
— Том, почему бы тебе не попросить Мириам привезти завтра в полдень ящик пива? — лениво предложил Джереми, изучая пену, покрывающую стенки его пустого стакана.
Мириам бросила на мужа удивленный взгляд. А управляющий долго смотрел на Джереми, потом допил свое пиво и сказал:
— У нее достаточно других дел.
— О, она будет только рада, — возразил Джереми с невеселой улыбкой и с мрачной иронией взглянул на Мириам. — Моя жена любит придумывать себе работу, чтобы ни минуты свободной не оставалось.
Она опустила глаза под его жгучим, напористым взглядом, а почувствовав вопросительный и озабоченный взгляд Томаса, покраснела. Джереми, как всегда, попал в самую точку.
— Я обязательно привезу завтра пива, — с притворной беспечностью сказала она Томасу. — Мне совсем не трудно. А теперь извините, мне надо разливать суп.
— Мы сейчас придем, — заверил ее управляющий.
За столом разговор шел только о детях, об их делах, и никто больше не касался того, как много работает Мириам. После кофе Томас сразу же ушел. Мириам не знала, куда исчез после обеда Джереми. Она не слышала, чтобы он заводил машину, но не стала проверять.
Как и в предыдущие дни, она большую часть, вечера провела с детьми. В одиннадцать она все еще была в кухне — решила вымыть висячую лампу.
Мириам стояла на столе. Вытирая пот со лба, она краем глаза заметила, что кто-то появился в дверях, и резко обернулась, от неожиданности чуть не опрокинув миску с мыльной водой. Поняв, что это Джереми, она поспешно отвернулась и продолжила свое занятие.
— Вам что-нибудь нужно? — холодно спросила она.
— Я хотел показать тебе дорогу к загонам для скота, — спокойно ответил Джереми.
— Мне — дорогу? Сейчас? — недоверчиво спросила Мириам. — Но ведь уже темно.
— Я имел в виду карту, — сухо ответил Джереми.
Чтобы скрыть смущение от своей недогадливости, Мириам начала протирать цепь, на которой висела лампа.
— Я сейчас освобожусь, — сказала она.
— Можешь не спешить, — протянул Джереми.
Мириам и не собиралась спешить, но от его пристального взгляда ей становилось не по себе, и она решила покончить с мытьем лампы поскорее. От духоты и неудобной позы, в которой она стояла, Мириам стало нехорошо. Закружилась голова, она пошатнулась и в ту же секунду почувствовала, как сильные руки подхватили ее.
— Со мной все в порядке, — произнесла она и попыталась вырваться.
— Конечно, — усмехнувшись, сказал Джереми. В его объятиях голова кружилась еще сильнее, чем от жары.