— Я не знала, какой восхитительно спокойной здесь может быть жизнь. — Даже защищаясь, Лорен говорила мягко, мелодичным низким голосом. — Люди думают, что невозделанные земли Австралии — это суровая и дикая местность.
Тейн кивнул. Он обвел глазами холмистую равнину, и его взгляд остановился на конном пастухе, сидевшем верхом и поившем свою лошадь у артезианской скважины.
— Огромная их часть — до сих пор дикая местность, — наконец произнес собеседник довольно рассеянно. — И все же какая перемена со времен мелиорирования, когда было так мало воды! Австралия — самый сухой континент, но ты это проходила в школе. — Спутница кивнула, и мужчина продолжил: — Речные русла остаются сухими большую часть года, но у нас есть подземные источники. — Опекун все еще о чем-то раздумывал, беседуя словно сам с собой. Затем добавил: — Да, большая часть этих пространств — до сих пор пустынная местность, несмотря на артезианские скважины.
— Но ты их любишь. — Лорен вдруг очень захотелось отвлечь Тейна от его раздумий. Она испытала легкое потрясение и удивление, осознав, что хочет привлечь внимание своего спутника, чтобы он хоть немного заинтересовался ею, словно она была очаровательной молодой женщиной вроде Дены или Фелисити, а вовсе не его воспитанницей. — Я же это чувствую…
— Я не мог бы жить где-нибудь еще. — Бенедикт слабо улыбнулся, но изящные черты его лица по-прежнему хранили выражение привычной суровости.
Его профиль казался жестким, хищным и надменным. Такое лицо гармонировало с его крепким жилистым телом пастуха и сильными загорелыми руками. Оно также хорошо сочеталось с его характером… его высокомерностью помещика, происходившей, как и у всех зажиточных землевладельцев малонаселенной местности, от обладания бесчисленными стадами и богатства, которое приносили эти стада. Однако в характере Тейна была и доброта. Он был заботлив с животными и внимателен к своим работникам, которые платили ему уважением… Все, кроме Купера, жаловавшегося окружающим, по словам Дены, на то, что Босс обращается с ним хуже, чем с другими конными пастухами.
— Нам пора возвращаться обратно. — Опекун взглянул на наручные часы и встал, надевая шляпу. Совершенно неожиданно он протянул руку Лорен. Та, скрывая удивление, вложила в нее свою ладонь. Тейн рывком поднял спутницу на ноги, и она ощутила легкое волнение. Плечи девушки почти касались его тела, и в смятении она отшатнулась бы, но мужчина продолжал сжимать ее руку. Ее мысли мешались в беспорядке, к легкому изумлению Тейна, который не без некоторого юмора всматривался в раскрасневшееся лицо своей воспитанницы.
— Ты меня боишься, Лорен? Я спрашиваю, потому что заметил страх в твоих глазах.
— Я н-не испугалась, — заикаясь, пробормотала мисс Найт. Ее быстро охватывала паника, потому что спутник не отпускал ее ладонь. — Почему э-это я д-должна бояться?
Мужчина вдруг рассмеялся, откинув голову:
— Ты отвечаешь так, как будто смертельно трусишь. Детка, что случилось? Скажи мне!
— Ничего. — Спутница уставилась в его темные глаза, пытаясь разгадать их выражение. Веселье наверняка и любопытство, как будто Тейна слегка озадачивало ее поведение. — Ты сказал, ч-что нам пора возвращаться о-обратно.
Собеседник снова рассмеялся, на этот раз очень тихо, и в его глазах появился странный свет. Мужчина перевел взгляд с прелестного лица своей спутницы на изящную шею, медленно опустив глаза до очаровательных изгибов, угадывающихся под клетчатой рубашкой. Он заметил тонкую талию девушки, подчеркнутую широким кожаным ремнем светлых брюк. Наконец взгляд Тейна коснулся ступней спутницы, обутых в сандалии, и ее обнаженных загорелых пальцев ног. Когда мужчина наклонил голову, будто для поцелуя, сердце Лорен заколотилось о ребра, а ноги ослабли. Но девушка ожидающе посмотрела на него снизу вверх, приоткрыв губы. Ее ясные карие глаза светились от восторга. Немного нервным движением Лорен сдвинула со лба шляпу и вытерла выступивший пот. Их лица оказались рядом, но спутник лишь наблюдал за ней, оставаясь неподвижным. Наконец Тейн перевел взгляд на тонкие пальцы Лорен, покоившиеся на его раскрытой ладони. В это мгновение мужчина и женщина испытали странное неуловимое притяжение, ставшее для Лорен чудесным откровением. В ту самую минуту, когда она стояла рядом с мужчиной, косые золотистые лучи солнца проникли сквозь ветки деревьев, придавая происходящему неземную красоту. Чувства девушки были обострены и усилены близостью Тейна, его мужественной силой и незнакомым выражением темных глаз, которое ее тревожило и волновало.
— Да… — Опекун резко отдернул руку и повернулся к дереву, у которого привязал своего коня. — Нам пора возвращаться домой.
Перемена, произошедшая со спутником, подействовала на девушку, как резкий холодный душ, и губы мисс Найт обиженно дрогнули, когда она отвернулась, чтобы отвязать лошадь. Что плохого она сделала и почему Тейн повел себя с ней так холодно и бесстрастно? Если бы только у нее было больше опыта, она бы сумела разобраться, какую именно ошибку совершила. Может быть, ей не следовало так долго стоять неподвижно и смотреть на мужчину таким особенным взглядом… Именно так обычно поступала кузина, сообразила Лорен и почувствовала обжигающий стыд. Дженет кокетничала с Бенедиктом-младшим, а дядя Томас когда-то предупреждал ее: Тейн — не дурак и прекрасно понимает, чего она добивается. Если ей действительно хочется добиться взаимности, вразумлял ее отец, она должна вести себя с царственной сдержанностью… И прибегнуть к некоторой доле женской изобретательности: проявлять робость и смущение… никогда не казаться нетерпеливой. Девушка почувствовала, что просто сгорает от стыда, вспомнив о том, как неподвижно стояла рядом с опекуном и почти просила его поцеловать ее. Она прикусила губу, жалея о невозможности вернуть эти несколько минут, потому что интуиция подсказывала Лорен, что если бы она не потеряла головы, то могла бы добиться большего успеха.
Мисс Найт вела себя молчаливо и сдержанно, когда они ехали легким галопом в направлении усадьбы, на этот раз выбрав несколько другой маршрут — через большой выгон. Животные мирно паслись под лучами солнца… Скот из Санта-Гертрудис привела в Мунрок проницательная бабушка Амелия как раз перед тем, как передать пастбище и всю остальную собственность своему сыну, отцу Тейна. Эта порода хорошо переносила засуху и многие другие опасности дикой местности, и пожилая дама почувствовала сильное раздражение, когда Тейн купил несколько голов скота азиатской породы и разместил их на Бэбет-Даунс, одном из пастбищ, которые старушка когда-то купила у их владельцев. Те не могли себе позволить оплатить бурение скважин и были вынуждены продать ей свою землю по дешевке.
— Черт! — Услышав это резкое восклицание, Лорен отвела взгляд от далеких холмов и взглянула в лицо своего спутника, мрачное, как грозовое небо.
Конные пастухи осматривали стадо для клеймения, и, хотя девушка смотрела в ту же сторону, куда и Тейн, она не смогла понять причину его внезапного восклицания и нарастающей ярости. Бенедикт-младший прищурил глаза, наблюдая против солнца за пастухами… Или, может быть, за одним из них? Внезапно он сжал пятками бока мерина и через несколько секунд уже несся по холмистой местности, заросшей травой, направляясь к своим людям, с тревогой наблюдавшим, как Босс мчится к ним галопом. Всадница последовала за ним, но расстояние между ними продолжало увеличиваться. Воспитанница хмурилась, озадаченная поведением опекуна. Он скакал быстрее ветра, составляя с животным одно целое, подобное кентавру, летящему как на крыльях.
«Что он увидел, что заставило его броситься туда не раздумывая?» — размышляла мисс Найт, но, подъехав немного ближе, услышала, как слова приказа Босса звенят в ясном прозрачном воздухе.
— Слезай с этой лошади!
Купер! Он красовался на кобыле, принадлежавшей хозяину Мунрока, и девушка слабо ахнула, когда, пренебрегая приказом, он ударил лошадь кнутом и натянул поводья так, что та сначала стала передвигаться короткими шажками, а потом встала на дыбы, протестующе фыркая. Другие пастухи неподвижно наблюдали за этой сценой и ждали, когда Бенедикт доберется до Купера. Даже скот, казалось, не шевелился… Виднелись лишь темные очертания бычьих спин на желтом холсте земли, выжженной солнцем. Двигался лишь силуэт всадника на фоне неба. Когда Босс подскакал поближе, Купер откинул голову и засмеялся. Пастух сидел верхом на выносливой лошади со свежими шрамами на коленях, выращенной на невозделанных землях. Судя по каплям пота на шее кобылы, ей пришлось нелегко. Мужчина выкрикнул Куперу очередной приказ, но тот продолжал демонстрировать свое мастерство наездника, глядя на Лорен. Лошадь подалась вперед, но ее вернуло на место умелое и жестокое обращение. Затаив дыхание, девушка бросила взгляд на Тейна. Глаза мужчины полыхали адским пламенем, а жилы на горле бешено вздулись. Босс отдал последний приказ, но не стал дожидаться, соблаговолит ли Купер ему подчиниться. Следующие несколько минут перед глазами мисс Найт и животноводов Мунрока разыгрывалась сцена, драматичнее которой они не видывали. Развернулся умопомрачительный поединок между двумя умелыми наездниками, причем Купер (он даже продолжал ухмыляться, отметила Лорен, недоверчиво ахнув) вертелся и крутился волчком, пытаясь уклониться от ударов противника. Но Тейн продолжал атаковать на бешеной скорости, и драма закончилась, когда мужчина, перехитрив врага, резко размахнулся, и через несколько секунд Купер уже катился, не останавливаясь, по пыльной земле. Его лошадь фыркала и била копытами воздух. Босс не сводил глаз со шрамов у нее на коленях. «Интересно, — подумала девушка, — сколько раз лошадь на них падала?»
— Вставай! — Голос хозяина Мунрока задрожал от едва сдерживаемой ненависти, и девушка быстро вознесла короткую молитву о том, чтобы ей самой никогда не стать жертвой подобного сокрушительного гнева. Она почувствовала, что упала бы в обморок от ужаса, если бы когда-нибудь навлекла на себя ярость опекуна.
Мужчина взглянул на конных пастухов. Они все опустили головы, кроме аборигенов, которые, казалось, решили, что возмущение, испытываемое Боссом по отношению к белым работникам, к ним не относится.
— Я пойду к миссис… — начал Купер, вставая на ноги и отряхиваясь. Он злобно взглянул в неподвижное лицо Бенедикта-младшего. — Она вам скоро покажет, кто из вас хозяин!
Толпа загудела так громко, что этот возмущенный гул достиг слуха Лорен, сидевшей верхом на лошади в некотором отдалении. Она увидела, что на скулах Босса появились белые пятна.
— Возвращайся обратно в усадьбу! Дена выдаст тебе заработную плату. У тебя есть собственный транспорт, так что тебе ничто не мешает немедленно убираться прочь.
— Вы не можете меня уволить, — возразил пастух. — Меня наняла старушка!
— Ты уволен! — отчеканил владелец пастбища, и на миг действительно показалось, что он спешится и ударит Купера.
Но его достоинство взяло верх над яростью, и, когда работник собирался снова сесть на лошадь, Тейн распорядился:
— Пусти кобылу шагом. Ты больше не сядешь верхом на животное, которое принадлежит мне.
Возникла напряженная пауза, когда опальный пастух поднял голову и сердито посмотрел на Босса. Но наконец он взял в руку поводья и пошел прочь. Тогда мистер Бенедикт обратил внимание на своих людей.
— Что касается вас, — язвительно заявил он, по очереди окидывая их взглядом, — никто из вас не оправдал моего доверия. Я просил вас приглядывать за Купером и сообщать мне обо всех его поступках, которые я бы не одобрил.