— Нет. Он настойчив и использует все средства, но не насилие.
Кеннету не было нужды применять силу. Он знал слабости, эмоции и желания Элизы и легко победил, потому что она не могла долго бороться с собой. Кеннет нашел способ вернуть прошлое и свою власть над ней.
Майкл глубоко вздохнул.
— Это все, что ты можешь сказать мне? Ты любишь его?
Элиза молчала, покусывая губы.
— А не меня, — медленно продолжил Майкл. — Ты всегда это говорила, и это — правда. Ты никогда не любила меня.
Элиза снова промолчала. Обманывать она не привыкла, а говорить чистую, как перед Богом, правду не хотелось, не хотелось причинять Майклу более жгучую боль.
— Ради Бога, скажи хоть что-нибудь! — воскликнул он, побледнев. — Ты можешь объяснить?! Разве я не имею права, по крайней мере, на это!
Элиза глубоко вздохнула и наконец решилась.
— Майкл… Мне так… так жаль… я не знаю, как объяснить. То, что я чувствую, не любовь. Это скорее ощущение… Только я ничего не могу поделать с собой.
Он невесело рассмеялся.
— А я-то все это время возносил тебя на пьедестал. Ждал, пока мы поженимся. Пальцем тебя не тронул, думая, что ты невинна и чиста, как падающий снег. И вот меньше чем за неделю до свадьбы застал тебя в постели с мужчиной!
— Я…
— Замолчи!!! — вдруг заорал Майкл.
Он смертельно побледнел и с такой яростью смотрел на Элизу, что ей показалось, будто он сейчас ее ударит. Вспышка гнева прошла неожиданно, Майкл резко отвернулся к окну и после минутного молчания, томительного, как вечность, продолжил разговор:
— Что дальше? Свадьбы, понятно, не будет. Если ты не возражаешь, труд сообщить всем об отмене мероприятия я возьму на себя. Пусть лучше это будет идти от меня, а не от тебя.
— Что ты будешь говорить?
— Правду. Скажу, что за последние одиннадцать часов мы передумали. — В комнате повисла напряженная тишина. — Это тебя устраивает?
— Да, — прошептала Элиза.
— Тогда прощай!
Развернувшись, Майкл вышел из комнаты.
Элиза стояла, слушая удаляющиеся шаги, и чувствовала себя слабой и опустошенной. Дверь за ним захлопнулась.
Всего неделю назад они с Майклом тщательно продумывали каждую мелочь, каждую деталь их свадьбы, и вот теперь все стремительно оборвалось.
Элиза нахмурилась. Майкл сказал «прощай», значит, имел в виду, что она не будет работать у него? Странно было бы ожидать от него чего-то другого. Да и как они могут работать вместе после того, что случилось? По офису наверняка поползут сплетни. Женщины будут ему сочувствовать и, что еще хуже, открыто это показывать, а Майкл жалость терпеть не мог. Сотрудники будут шептаться за их спинами и при встрече с любопытством разглядывать, бросать язвительные реплики, а то и задавать щекотливые вопросы: «Почему? Почему свадьбу отменили? Что случилось? Вы встретили другого? Или Майкл нашел новую подругу?»
Представив это, Элиза содрогнулась. Нет, она не сможет вернуться на работу, видеть боль и обиду в глазах Майкла, чувствовать себя отвергнутой невестой и отвечать на наглое любопытство. Завтра она отошлет в агентство письмо с отказом от места, потом продаст коттедж и уедет куда подальше.
Она тяжело вздохнула. Много времени, сил и денег было потрачено на устройство этого дома, ее собственного дома. Это был первый в жизни Элизы дом, отделанный по ее вкусу ее собственными руками. Как не хотелось ей уезжать отсюда! Но она знала, что оставаться здесь не может. Теперь не может.
Слезы подступили к глазам Элизы, и она заплакала навзрыд.
7
Кеннет, как всегда, появился рядом неожиданно — теплые сильные руки обхватили ее плечи, он повернул Элизу к себе и прижал к груди. Она была настолько огорчена, что не пыталась сопротивляться, ей отчаянно хотелось покоя и утешения. Она, всхлипывая, прижалась к Кеннету. Он, поглаживая, ласково перебирал ее волосы, и Элиза постепенно успокоилась.
— Он был не слишком груб?
Элиза вытерла мокрые щеки и нервно всхлипнула.
— Нет, не очень. Мне было так стыдно!
Кеннет приподнял подбородок Элизы, посмотрел в ее заплаканные глаза и осторожно поцеловал сначала один, потом другой.
— Ты не любила его, и он это обязательно понял бы после свадьбы. Вот тогда ему стало бы еще хуже, чем сейчас. Неужели ты не понимаешь?
Элиза не ответила, ее била нервная дрожь. Кеннет еще крепче прижал ее к себе, осторожно поглаживая ее плечи и внимательно глядя ей в лицо. Его глаза смотрели испытующе, темные зрачки сузились и стали похожими на бусинки. Элизе он вдруг показался похожим на хитрого кота, подстерегающего неосмотрительную мышь.
— Сейчас вам лучше уйти, — враждебно сказала она.
Вместо этого Кеннет обнял ее и, склонив голову, прижался к ее губам. Тепло поцелуя согрело Элизу, злость исчезла, будто ее никогда и не было. Но уступать Кеннету Элиза не собиралась, она овладела собой. Она изо всех сил уперлась в его плечи и попыталась оттолкнуть, но с таким же успехом можно было пытаться сдвинуть гору: Кеннет не шелохнулся. Словно желая доказать Элизе бессмысленность ее попыток, он еще настойчивее прижался к ее губам. Элиза дрогнула и не смогла сдержать стон, рвущийся, казалось, из глубин души.
Кеннет, невнятно бормоча ласковые бессвязные слова, подхватил ее на руки. Секундой позже Элиза уже лежала на диване, а Кеннет прижимал ее всем телом к мягким подушкам. Его пылающие неистовым желанием поцелуи заставляли ее кровь бурлить как кипяток.
Когда он поднял голову, Элиза не могла даже пошевелиться, тело ныло от наслаждения, она едва дышала. Полузакрыв томные глаза, она могла только смотреть на Кеннета.
— Видишь? Ты — моя, — прошептал он. — Выходить замуж за этого бедного парня было бы преступно. Он заслужил право иметь жену, которая будет любить его. Даже лучше, что так вышло, хотя беднягу, конечно, выбило из колеи. Он успокоится, найдет другую и будет с ней счастлив. А с тобой у него на это не было никаких шансов.
Элиза спрятала лицо на его широкой груди и прислушалась к торопливому стуку сердца Кеннета.
— Свадьба, надеюсь, отменяется? — с улыбкой спросил он.
Элиза кивнула.
— Майкл решил лично заняться отменой приглашений и остальными делами. Он всегда контролировал мои фантазии, даже не доверил мне заказать машину.
— Тогда почему ты плачешь?
— Из-за Майкла.
— Ты никогда его не любила! Согласись!
— Но он любил меня, а я его смертельно оскорбила. И потом, придется продавать мой коттедж, который я так люблю. Теперь я должна уйти из агентства, я не могу работать с Майклом после всего, что случилось. И у меня не хватит денег, чтобы выплатить фирме залог.
— Ты суетишься и создаешь лишние проблемы.
— У тебя все так просто, — сердито проворчала Элиза. — Моя жизнь за мгновение изменилась, и это твоя вина. Раньше я жила в жалкой комнатенке, а сейчас теряю свой дом, первый, по-настоящему мой, дом.
— Переходи жить ко мне.
Элиза встала и тяжело печально вздохнула.
— Нет уж. Лучше умереть.
Кеннет расхохотался.
— Неужели, если придется выбирать, ты выберешь смерть? Представь: умереть или жить со мной?
— Это вовсе не смешно, — обиделась Элиза, — легко тебе смеяться. Лучше уходи поскорее, оставь меня в покое.
Кеннет встал и ласково потрепал ее по волосам.
— Скажи, пожалуйста, здесь можно где-нибудь прилично пообедать?
— Лучше в центре.
— Я хочу пообедать с тобой.
Элиза сверкнула глазами.
— Разве ты недостаточно сделал для меня сегодня? Было прекрасное утро, до моей свадьбы оставалось меньше недели, впереди была счастливая жизнь. Но тут появляешься ты, и все разлетается вдребезги. И после этого ты предлагаешь вместе пообедать? Я отвечаю: нет! Я не хочу никакого обеда. Я не желаю видеть тебя. Тебе все ясно?
Короткого взгляда Кеннета оказалось достаточно, чтобы сердце Элизы растаяло как весенний лед.
— Ты так не думаешь. Ты хочешь быть со мной так же сильно, как я хочу быть с тобой. К чему притворство, Элиза? Мы оба свободны.
Она, опустив глаза, раздумывала. Кеннет больше не делал попытки ее поцеловать, но и не уходил; неизвестно, как долго она сможет удерживать его на расстоянии. Он снова ворвался в ее жизнь и разбил на куски, не заботясь о бедах, которые обрушились на ее голову и на Майкла. Он думал только о своих интересах. Он сказал, что хочет ее, но не сказал, что любит. Если бы он любил ее, то не стал бы преследовать за несколько дней до свадьбы. Они не виделись три года. Кеннет не мог знать, любит она Майкла или нет. Точно так же он не знал, что она чувствует, чего хочет, о чем думает.
Ему это было неважно. Он не спросил ее о работе, не поинтересовался, что происходит в ее сердце и в мыслях. Его привлекало только ее тело. Он вознамерился завладеть им.
Разве это — любовь?
Нет, решила Элиза, я не позволю ему идти по намеченному пути.
— Элиза, — мягко сказал Кеннет, — что я должен сделать? Умолять? Упасть на колени? Пообедаем вместе, там и поговорим.
Элизе казалось, они сегодня весь день только и делали что говорили. Но какой в этом смысл, если они говорят на разных языках. Она хотела, чтобы Кеннет покинул ее дом, но как убедить его сделать это? Есть только один путь — притвориться, что она согласна отобедать с ним. Кеннет почувствует себя победителем и спокойно отправится в свой отель, а она тем временем сбежит.
— Недалеко отсюда есть клуб… — начала Элиза и заметила на лице Кеннета довольную улыбку.
— Там приличный ресторан?
— Вполне. Английская и французская кухня.
— Закажем столик? Или сразу поедем?
— Лучше заказать.
Кеннет узнал у Элизы название клуба, нашел телефон ресторана в телефонной книге и занялся заказом обеда. Элиза же лихорадочно искала способ выпроводить Кеннета.
Он закончил разговор, положил трубку и, повернувшись к Элизе, внимательно осмотрел ее с головы до ног.
— Ты, вероятно, захочешь переодеться к обеду?
— Конечно.
— Я бы тоже переоделся, но не успею съездить в отель и вернуться. Однако мне придется поискать бензин. Мы будем возвращаться поздно вечером, заправочные станции могут быть закрыты. Есть где-нибудь поблизости заправка?
— Недалеко, по дороге к клубу. Пока ты съездишь за бензином, я переоденусь.
Кеннет улыбнулся, и Элиза ощутила странную смесь раздражения и удовольствия. Кеннет на редкость обаятельный мужчина, слишком обаятельный. Ему не следует доверять. Он скорее всего хочет провести с ней всю ночь: за обедом напоит ее вином, потом привезет в коттедж и проводит наверх — сначала в спальню, потом в постель.
Элиза сомневалась, что захочет и сможет сопротивляться. Она боялась, что даже если откажет Кеннету сегодня, то уступит — вопреки самой себе! — завтра.
— Я ненадолго, — сказал Кеннет и ушел.
Слава Богу! Элиза замерла, внимательно вслушиваясь во все звуки: удаляющиеся шаги Кеннета, легкий скрип входной двери, хлопок закрываемой дверцы автомобиля, урчание мотора и, наконец, удаляющийся рев быстро мчащейся машины.
Облегченно вздохнув, Элиза взбежала по лестнице, схватила чемодан и побросала туда смену белья, ночную сорочку, джинсы, пару свитеров, теплый пуховый жакет. Она непременно должна успеть исчезнуть до возвращения Кеннета.