Элиза съела виноградину, откинулась в кресле и с негодованием уставилась на Кеннета.
— Я, кажется, просила больше об этом не говорить.
— Неужели ты действительно хочешь жить с человеком, который обеспечит тебе скучный покой?
Элиза вспыхнула, ее обидел этот вопрос.
— Теперь благодаря тебе с моим замужеством покончено, и нет смысла продолжать обсуждение.
— Я пытаюсь разобраться в твоих побуждениях, — спокойно объяснил Кеннет, и Элиза еле сдержалась, чтобы не наброситься на него за бесцеремонность.
— Мои мысли — мое дело, а не твое! Если мне понадобится психолог, я сама его найду! Тебе понравилось бы, если бы я копалась в твоих мыслях? Я тоже не желаю, чтобы любитель мучил мои мозги.
— Должен же кто-то думать, раз ты не хочешь! Тебе необходимо разобраться в себе. Ты одна из самых взбалмошных женщин, с которыми я сталкивался. Ты понятия не имеешь, что творится в твоей душе.
Элиза хотела сказать в ответ что-то резкое, но к столику подошел официант, и ей пришлось молча наблюдать, как Кеннет доливает в ее бокал холодное искристое шампанское. Элиза поймала себя на мысли, что ей хочется выпить много вина, значительно больше, чем в бокале. Это было странно, подобные желания появлялись у нее крайне редко.
Может быть, это тоже попытка уйти, скрыться от Кеннета Уордвика, отвлечься? Элизе было необходимо разобраться в себе, привести в порядок мысли и чувства, успокоить нервы. Она не могла думать ни о чем, кроме одного — как спастись от Кеннета.
Официант принес заказанный Кеннетом бифштекс. Кеннет отодвинул в сторону вазу с цветами, стоявшую в центре стола, и теперь Элиза была перед ним как на ладони.
— Ты не против познакомиться с моим сыном?
Удивившись, Элиза неуверенно ответила:
— Мне кажется, вам лучше побыть вдвоем. Он, наверное, в школе скучал по тебе.
— Я хочу, чтобы он узнал тебя поближе, а ты узнала его.
— Но… зачем?
— Дэнни редко видит мать. А женская забота ему не помешает. Я не хочу, чтобы он рос в исключительно мужском обществе. Это ненормально.
Элиза согласно кивнула — она всегда считала, что детям нужно иметь и отца, и мать. Она знала, как тяжело без родителей.
— Но ты говорил, что у тебя есть сестра. Есть, наверное, и другие родственницы?
Элиза очень мало знала о Кеннете. Он был женат, и это возвело между ними стену. Она и не пыталась узнать больше.
Кеннет как будто не слышал вопроса.
— Почему ты не хочешь познакомиться с моим мальчиком?
— Я этого не говорила, я не отказываюсь, просто я…
Элиза не могла признаться Кеннету, что боится встречаться с его сыном. У ребенка, можно считать, нет матери, и жестоко дать ему возможность искать в ней, Элизе, опору, если она появится в их доме всего на один день.
— Так что ты решила?
Кеннет настойчиво ждал ответа, прожигая Элизу зрачками карих глаз. Она, не выдержав напора, согласно кивнула.
— Я не против.
В конце концов, согласиться ничего не стоит, потом можно найти подходящий предлог отказаться.
Кеннет тепло, обаятельно и слегка торжествующе улыбнулся Элизе. Она ответила сухой вежливой улыбкой.
Он любил побеждать. Вот в этом она не сомневалась.
— Умница! — похвалил он Элизу. — Уверен, Дэнни тебе понравится.
— Ты почти ничего не рассказывал о нем. Что он любит?
— Меня, — гордо заявил Кеннет, — он очень любит меня.
— Ну, ясно, — ехидно проронила Элиза, — такой замечательный, самый лучший в мире отец.
Кеннет, не ожидавший колкости, недоуменно посмотрел на Элизу. У нее дрогнуло сердце, она не хотела обидеть Кеннета. Боясь выдать себя, она стала думать, о чем бы поговорить, но, к счастью, им принесли заказ, и они принялись за еду.
Обед прошел почти в полном молчании. Элизу не удивляла неразговорчивость Кеннета, она решила, что, добившись ее согласия на встречу с сыном, он дает ей передышку.
Покончив с заказанными блюдами, Кеннет предложил взять на десерт пудинг, но Элиза отказалась.
— Если я много съем вечером, ночью ни за что не усну.
— Тогда, может быть, что-нибудь полегче, кофе или сок?
— Нет, от кофе тоже может быть бессонница.
Элизу уже одолевала зевота, и она была уверена, что уснет. А кофе могло помешать.
— Устала?
Она сдержанно кивнула и встала.
— Прости, сегодня был безумный день. Я совсем обессилела и должна выспаться. Завтра у меня масса дел. Надо поехать домой и отправить письмо об уходе и о продаже дома. Потом съездить в агентство, узнать цену. Ну и стоит подумать о новой работе.
Кеннет тоже встал и, расплатившись с официантом, галантно проводил Элизу до ее номера.
— Во сколько мы будем завтракать? — спросил он.
Элиза строго посмотрела на него.
— Ты можешь завтракать когда угодно.
— Я хотел бы позавтракать с тобой. — Кеннет просительно улыбнулся.
— Откуда я знаю, когда проснусь? Я просила меня не будить. Могу встать очень поздно. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — отозвался Кеннет и пошел прочь.
8
Элиза повернула ключ в замке и вошла в свой номер. В ту же секунду в комнате оказался Кеннет и захлопнул за собой дверь. Такой реакции и проворству можно было только позавидовать.
— Как ты смеешь?! — возмущенно вскричала Элиза. — Убирайся, а то я закричу!
Кеннет схватил ее в охапку и жадно поцеловал в губы. У Элизы закружилась голова, глаза закрылись, она таяла в его руках, безнадежно пытаясь устоять, не вздрагивать от пронизывающего все тело наслаждения, от страстного поцелуя Кеннета, от близости его сильного тела.
Самым ужасным было то, что она не могла совладать с собой. Элиза могла быть спокойной, уверенной, даже язвительной, когда они беседовали, но, когда Кеннет прикасался к ней, бороться с собой было выше ее сил. Оказываясь в объятиях Кеннета, она теряла рассудительность, сдаваясь взрыву эротических желаний, которые он в ней пробуждал. Разум уже не контролировал тело. Элиза полагала, что ей свойственна рассудочность, но, как выяснилось, что она не выдерживает такого напора эмоций, захватывающего желания — глубокого, жестокого, неодолимого, заставляющего ее трепетать, сметающего все разумные доводы.
Кеннет слегка запрокинул голову и посмотрел на Элизу.
— Ты страстно отвечаешь на мои поцелуи и требуешь, чтобы я оставил тебя в покое? — еле слышно прошептал он. — Что с тобой творится? Мы оба теперь свободны, нас ничто не разделяет. Так почему ты сопротивляешься?
Элиза не раз задавала себе этот вопрос, но до сих пор не знала ответа. Как Кеннет правильно заметил, они оба свободны. Она хотела быть с ним, не могла отказаться от страстного желания, и все же… Ничто не мешало им быть вместе, но Элиза не могла объяснить даже себе, почему пытается исчезнуть, избавиться от Кеннета.
— Ты слишком торопишься, — объяснила она, внутренне убежденная в его вине. Элиза вырвалась из объятий Кеннета и отступила на шаг. — Не прошло и суток, как мы встретились после трехгодичного перерыва, а моя жизнь пошла кувырком. Мой брак расстроился, я потеряла работу и продаю свой дом. За последние несколько часов на меня обрушилась лавина эмоций. Не хватает только, чтобы ты применил силу!
Кеннет, мрачно нахмурившись, отошел в сторону.
— Возможно, это так. Но я боюсь, что ты снова исчезнешь. Такая у тебя манера. И ты обманщица, Элиза! Что ты сделала, пообещав пойти на обед со мной? Помчалась сюда, в эту глушь. Зачем ты это сделала? И как я могу надеяться, что ты не повторишь любимый фокус и утром, выйдя к завтраку, я не узнаю, что ты уплыла на одной из лодок и не сообщила куда?
Элиза невольно рассмеялась.
— Обещаю, не уплыву. Даю слово.
— И мы встретимся за завтраком? — недоверчиво спросил Кеннет. — Клянешься?
— Клянусь! Во сколько?
— В восемь тридцать.
— В восемь тридцать я буду здесь, сэр! — шутливо доложила Элиза. — Потом поеду домой писать письма и звонить по делам.
Кеннет взглянул на Элизу с ласковой иронией.
— Спокойной ночи. Надеюсь, мы увидимся за завтраком.
Решительно наклонившись, он поцеловал ее в кончик носа и вышел. Элиза закрыла за ним дверь. Нежная бережность Кеннета мягким теплом обволокла ее душу, и это тепло грело ее все время, пока она смывала косметику, раздевалась, принимала душ и укладывалась в кровать.
Между ними с самого начала возникла какая-то особая близость. Элиза никогда не испытывала подобных чувств к кому-нибудь другому. Да, ей нравился Майкл, но по трезвому размышлению она допускала, что сделала бы непоправимую ошибку, выйдя за него замуж. Она не любила его, не любила по-настоящему.
Выключив ночник, Элиза закрыла глаза, вслушиваясь в равномерный плеск волн, набегающих на невидимый в тумане причал. В комнате было спокойно и тихо. Ничто не мешало Элизе сладко уснуть.
Когда Элиза проснулась, туман рассеялся и комната была залита ярким солнцем. Откинув одеяло, она встала и подошла к окну. Причал блестел будто умытый, легкие маленькие лодочки качались на волнах, словно играли друг с другом. После вчерашнего серого гнилого тумана причал казался особенно оживленным и жизнерадостным.
Солнечные лучи наполнили Элизу ощущением счастья. Все еще улыбаясь, она пошла в ванную и приняла душ. Она обедала вчера поздно, но успела проголодаться. Пора было одеваться к завтраку.
Элиза натянула джинсы и пушистый мохеровый свитер сиреневого цвета, который придавал ее глазам нежный фиалковый оттенок. Она чувствовала себя спокойной и уверенной, яркость весеннего утра помогла ей забыть о неприятностях. Выйдя из номера, она не спеша спустилась по лестнице, слушая скрип ступеней, отмечающий каждый ее шаг.
У входа в ресторан она увидела Кеннета. Отложив газету, он наблюдал, как она спускается по лестнице.
— Почему ты здесь? — удивилась Элиза.
Кеннет поднялся с кресла.
— Я боялся, что ты исчезнешь еще до завтрака, — спокойно объяснил он и распахнул перед Элизой дверь в ресторанный зал.
— Я обещала, что не убегу, — пробурчала, покраснев, Элиза.
У нее опять участилось дыхание, как только она взглянула на Кеннета. Он не отрывал глаз от ее груди, обтянутой свитером, и в глубине карих глаз дрожали огоньки желания. Элиза окончательно смутилась.
Кеннет же вел себя как ни в чем не бывало.
— На твои обещания, как я успел заметить, не всегда можно полагаться.
Элиза не стала возражать, она понимала, что заслужила упрек. Они сели за тот же столик, что и вчера, заказали кофе и тосты.
— Ты поедешь прямо домой? — спросил Кеннет за завтраком.
— Да. И, пожалуйста, не надо меня провожать. Я буду очень занята, и… мне хочется побыть одной.
Выражение лица Кеннета стало холодным и бесстрастным.
— Я тоже расплачусь и пойду собираться. Скорее всего я уеду раньше тебя. Так что можешь отправляться по своим делам совершенно спокойно.
Не закончив завтракать, он бросил на стол купюру и, не попрощавшись, ушел. Элиза беспомощно смотрела на его удаляющуюся спину.
Элиза не гнала машину, наслаждаясь красивыми пейзажами и веселым щебетанием птиц, и до дома добралась только после полудня. Припарковывая машину, она с ужасом заметила у своего коттеджа автомобиль Майкла. Ее охватила тревога. Он наверняка сидит в гостиной и ждет ее. Голова сразу заболела, вопросы обрушились на Элизу, лишив ее благодушного настроя: почему Майкл здесь? чего он хочет? почему не пошел на работу? Вчера он был в шоке, «сбит с ног», как он выразился. Но прошла целая ночь, он, наверное, много думал и решил выяснить отношения.