Долго размышлять ей не пришлось, потому что рядом незаметно возник Эрнест.
— Осмотрелась здесь? Пойдем смотреть дальше.
Он взял ее за руку, поднял с уютного диванчика и повел не к центральной лестнице в глубине холла, а куда-то в боковой проход за гардиной. Там оказался лифт, похожий на серебряную капсулу, который гостеприимно распахнул двери при их приближении, что удивило Марджори, и закрыл их, как только они оказались внутри. Эрнест нажал верхнюю кнопку на панели, и через несколько секунд они уже выходили на площадку, имевшую округлую форму. Здесь ее тоже поразило обилие света.
— Где мы? — тихо спросила она, не сразу разобравшись, откуда здесь столько естественного света, несмотря на отсутствие окон.
Гриффит промолчал, только поднял вверх голову, приглашая Марджори сделать то же самое. Увидев прозрачный потолок, она ахнула.
— Мы на самом верху левой башни замка. Отец рассказывал, что прозрачные потолки и стены, которые ты сейчас увидишь, придумала моя мать. Она мечтала о зимнем саде, которому нужно было много света, но реконструировать кардинально замок не хотела. С помощью уникального материала, похожего на стекло, вышли из положения. После ланча я покажу тебе мамин зимний сад, он находится в правой башне. А левая башня у нас всегда предназначалась для гостей. Собиралась приехать кузина из Нью-Йорка, но ее задержали дела. Так что эти апартаменты в твоем полном распоряжении. — Он открыл дверь справа, и Марджори зажмурилась, словно вышла из темноты. — Ты видишь перед собой прозрачные стены.
Когда глаза адаптировались к яркому свету, Марджори оглядела комнату, в которую они вошли, и онемела. Небольшие окна замка увеличились в размерах за счет прозрачных стен, создавая иллюзию парения в воздухе. У нее закружилась голова.
— Знаю, у тебя голова кружится, — сказал Эрнест, обняв ее за талию. — Это с непривычки, скоро пройдет. Если хочешь, можем задернуть шторы. — Он нажал кнопку возле двери, и комната преобразилась.
Кремово-розовые шторы с изящным рисунком в восточном стиле закрыли стены и приглушили яркость солнечного освещения, что придало устойчивость ногам Марджори. Только сейчас она осознала, что Эрнест ее обнимает. Его рука, лежавшая на ее талии, согревала и волновала, поэтому она шагнула вперед, чтобы избавиться от искушения. Словно прочитав ее мысли, он пошел к двери.
— Осваивайся пока, а я распоряжусь насчет вещей и узнаю, как обстоят дела с ланчем. Не знаю, как ты, а я проголодался. С тобой все в порядке?
Полуобернувшись, Марджори только кивнула ему, и он вышел.
Чувствуя себя Алисой, попавшей в Страну чудес, она обошла предоставленные ей апартаменты и обнаружила, что, кроме гостиной, в которую они вошли с Эрнестом, здесь имеется спальня с примыкавшей к ней ванной, столовая и кабинет. Все вместе в несколько раз превышало площадью ее скромную квартиру в Лондоне. Во всех комнатах стояли цветы. Профессиональным взглядом Марджори оценила художественный вкус дизайнера. В оформлении этих комнат существовало различие в цветовой гамме, но сохранялся единый стиль, который она не смогла сразу определить, потому что здесь очень удачно сочеталась изысканность старины с функциональностью современности. Ей было известно бытующее среди дизайнеров мнение, что такое сочетание невозможно, если говорить о хорошем вкусе. Интересно, кто решился пойти на такой риск и на практике доказал несостоятельность утвердившегося мнения.
Марджори вернулась в гостиную, нашла около двери кнопку, нажала ее, и шторы раздвинулись. Повторное знакомство с прозрачными стенами прошло менее болезненно. Только на секунду зажмурившись, она смотрела теперь во все глаза на открывшуюся перед ней панораму. С такой высоты ей был виден даже противоположный берег Темзы. А где-то внизу раскинулся огромный парк из смешанных деревьев в осеннем уборе, спускавшийся по отлогому склону холма, на котором стоял замок, почти к самому берегу реки. Жаль, что Эрнесту пришлось забыть о живописи, подумала Марджори. Этот вид, эти осенние краски парка так и просятся на холст. Задумавшись, она не сразу обнаружила, что теперь в гостиной не одна.
За спиной тихо стоял Эрнест. Марджори обернулась, и он быстро отвел взгляд от ее шеи.
— Том, это наш шофер, принес твою багажную сумку. Куда ее поставить? В спальню?
— Да, пожалуйста. — Марджори снова почувствовала неловкость, но любопытство пересилило: — Эрнест, кто занимался дизайном этих комнат и как давно это было?
— Здесь тысячу раз все менялось. А эти комнаты переделывались совсем недавно. Не помню, как звали художника-оформителя, но руководила всем Ирен. Мне было некогда заниматься этим. Ты находишь удачным такое решение в художественном плане?
— Да, это меня и удивляет. Понимаешь, теоретически вроде бы одно с другим никак не сочетается. А смотрится изумительно! Неожиданное решение. Смелое.
— Рад, что ты оценила вкус моей мачехи. Уверен, вы с ней быстро найдете общий язык. Имей в виду, что до ланча осталось всего полчаса. Пойду к себе переодеться. Общая столовая у нас внизу. Встречаемся у лифта ровно в полдень. Кстати, мои апартаменты напротив. Если что-то понадобится, заходи без стеснения.
— Хорошо, спасибо, — растерянно проговорила ему вслед Марджори.
Она никак не могла сбросить с себя какое-то сонное оцепенение. Создавалось впечатление, что все происходящее осуществляется помимо ее воли. И зачем ей нужно находить общий язык с его мачехой, если она приехала на один день, чтобы обсудить с Гриффитом предложенную им работу? Хотя с таким же успехом они могли бы сделать это и в Лондоне. И как он собирается представить ее остальным членам своей семьи? Служащей под вопросом? Или представительницей аристократического рода Лоуэллов?
Марджори вдруг спохватилась. Время идет, а она еще сумку не разобрала. Что-то здесь не так, пришла она к заключению, перед тем как отправиться в спальню.
Эрнест ждал ее у кабины лифта. Вопреки ожиданию Марджори увидеть его в чопорном костюме, он был одет почти по-домашнему: в серые фланелевые брюки и темно-синий кашемировый свитер, Ей даже стало неловко, что она вырядилась в удлиненное платье цвета маренго и надела свой любимый жемчужный сет — бусы в три ряда и серьги. Но Эрнест окинул ее восхищенным взглядом и склонил к ней голову, когда она подошла, словно собирался поцеловать. От одной мысли об этом сердце Марджори замерло. Но Эрнест только нежно провел пальцем по ее щеке, но и этого оказалось достаточно, чтобы вызвать дрожь в ее теле.
— Тебе не холодно? — заботливо спросил Эрнест, когда они вошли в лифт. Он внимательно смотрел на нее сверху вниз, прикрывая ресницами блеск своих ослепительных глаз. — А то я попрошу включить отопление.
— Нет-нет, — торопливо заверила его Марджори и тоже опустила ресницы.
— Если тебя волнует предстоящее знакомство с моими родными, то напрасно. Они очень простые и доброжелательные люди. Ты сейчас сама в этом убедишься.
Действительно, не успели они войти в столовую, как Марджори была согрета теплой очаровательной улыбкой высокой стройной женщины, которая подошла к ней легкой походкой.
— Вы Марджори Лоуэлл, заочно я с вами уже знакома. Проходите, пожалуйста. — Обняв ее за плечи, женщина повела ее к столу. — А я мачеха Эрнеста, Ирен Гриффит. Надеюсь, он не называл меня злой мачехой? — пошутила она. — Зовите меня просто Ирен, меня все так здесь зовут.
Марджори с первого взгляда оценила спокойную красоту этой женщины, которой наверняка было много за пятьдесят. Коротко стриженные седые волосы удивительно шли к ее темным добрым глазам. Но почему она сказала, что заочно знакома с ней? Когда Эрнест успел ей рассказать об их вчерашней встрече в парке? Додумать мысль она не успела, потому что к ней подошел молодой человек лет двадцати, в очках, совсем непохожий на мать, да и с Эрнестом у них тоже не было ничего общего.
— Пол Гриффит, — представился он и, пожимая ей руку, вежливо склонил голову. — Очень приятно с вами познакомиться.
— Пол собирается стать профессором литературы, — сообщила ей Ирен.
— Книжный червь, — прокомментировал Эрнест.
— Пока только червячок, — парировал Пол и улыбнулся Марджори. — А можно мне называть вас просто Марджори?
— Конечно, Пол. — Марджори улыбнулась ему в ответ, юноша ей понравился. Хорошая у него улыбка, подумала она, чувствуется, что юноша добрый и бесхитростный. В отличие от своего брата, в характере которого временами ощущается жесткость.
У окна стояли две девушки. Та, что моложе, лет шестнадцати, поражала своим сходством с Ирен. Те же теплые карие глаза, тонкие черты лица и стройная высокая фигура.
— Моя любимая сестренка Джун, — представил Эрнест девушку, обняв ее за талию и подводя к Марджори.
От Джун исходило сияние чистоты. Если бы не разница в возрасте, они могли бы стать подругами, впервые с сожалением подумала Марджори о своем возрасте.
— Привет, — сказала Джун, — я вас сразу узнала. Эрнест так точно описал вас.
Еще одно загадочное заявление. Зачем Гриффиту понадобилось описывать ее своей сестре? — подумала Марджори. А главное, когда он успел рассказать своим родным о ней? Или это так важно для членов семейства, кого Эрнест собирается взять на работу? Обратив взгляд на вторую девушку, которая достаточно грациозно, но с какой-то развязной ленцой уже подходила к ней, Марджори невольно напряглась. Инстинктивно она определила, что эта девушка полная противоположность первой, хотя ненамного старше.
— Позволь, Марджори, познакомить тебя с моей невестой, Клэр Баррел, — произнес Пол со скрытой гордостью.
И основания для гордости у него, конечно, были. Клэр была яркой блондинкой с потрясающей фигурой и длинными красивыми ногами. Марджори еще не доводилось встречать таких красивых женщин.
— Здравствуйте, мисс Лоуэлл, — произнесла Клэр с безукоризненной дикцией и с преувеличенной вежливостью. Она улыбнулась, продемонстрировав жемчужные зубы, но ее слегка приподнятые к вискам зеленые глаза смотрели с холодным вниманием. — Понравилось ли вам в башне, полной чудес? Должна признаться, мы все были несколько заинтригованы, когда Эрнест сообщил нам, что собирается взять на такую ответственную должность, как художественный консультант, женщину, с которой познакомился только накануне.
— Я сама заинтригована, — в тон ей ответила Марджори и улыбнулась. — Все произошло так стремительно, что я до сих пор не понимаю, чем заслужила такую честь.
— Давайте садиться за стол, — вмешалась в разговор Ирен.
— Уж очень есть хочется, — жалобно произнес Эрнест.
— Что ты будешь пить? — спросил Пол у Марджори.
— Апельсиновый сок с минеральной водой, если можно, — сказала она, отметив про себя, что эти трое, не сговариваясь, заговорили почти одновременно, словно они опасались продолжения разговора между нею и Клэр. Немного странно, что девушка, еще не ставшая членом семьи, выступает от имени всей семьи. Пожалуй, она повела себя бестактно. И чем объясняется эта непонятная глухая враждебность по отношению к ней, которую Марджори реально ощутила во время их короткого разговора?
— Ты чем-то огорчена? — спросил Эрнест, когда они с Марджори вышли из дома, чтобы пройтись по парку.
— Ничуть. Мне очень понравились твои родные, — искренне заверила его Марджори. — Все были очень добры и внимательны ко мне.