— Ну что вы, синьор Риккардо, ничего не случилось… — придав своему голосу как можно больше бодрости, заверила его Флавия. — Я покинула Санто-Доминго в такой спешке потому, что вдруг вспомнила, что не сделала перед отъездом из Ареццо кое-что очень важное… — торопливо проговорила она, стремительным шагом пересекая площадь Пьяцца Гранде.
— Неужели забыли выключить утюг? — с легкой иронией поинтересовался Риккардо.
— Нет, к счастью, утюг я перед отъездом не включала… — в тон ему ответила Флавия. — Это нечто совсем другое… Так сразу и не объяснишь… Надеюсь, вы на меня не сердитесь? Ведь мы с вами обязательно увидимся после вашего возвращения в Италию… Вы всегда желанный гость в Ареццо, помните об этом.
— А как же Санто-Доминго? — поинтересовался Риккардо. — Разве вы туда больше не вернетесь?
— О нет, нет, вряд ли это будет возможно в ближайшее время! — испуганно выпалила в ответ Флавия, остановившись на несколько секунд перед дверью своей табачной лавки.
— Почему же? — осторожно спросил Риккардо. — Разве вам не понравился этот город?
— Нет, напротив, этот город мне очень понравился… — невесело улыбнувшись, возразила Флавия, переступая порог магазинчика. — У меня остались самые приятные воспоминания о его архитектуре, шумных улицах, барах, танцевальных клубах… Но, должна признаться, что они все же немного испорчены…
Флавия вдруг умолкла, увидев, как какой-то мужчина деловито раскладывает по полкам коробки с сигарами.
— Испорчены одним из преподавателей такого клуба, — сочувствующим тоном продолжил за нее незнакомец и, медленно обернувшись, пристально посмотрел ей в глаза.
Флавии показалось, что все это с нею происходит во сне.
— Диего… Этого не может быть… — ахнула она, прижав телефон к груди. — Как ты мог здесь оказаться?
— Добраться из Санто-Доминго в Ареццо не намного сложнее, чем наоборот, — мягко улыбнувшись, ответил он.
— Но… Что ты здесь делаешь? — все еще не веря в реальность происходящего, тихо проговорила Флавия.
— Временно выполняю твои обязанности, — обведя широким жестом стеллажи, шутливо откликнулся Диего.
Флавия осторожно опустилась на стоявший возле прилавка табурет.
— Боже мой… Я ничего не понимаю… Откуда взялись все эти коробки? — растерянно прошептала она.
— Их несколько часов назад доставили из фирмы «Вильярэдо», — спокойно объяснил Диего.
— «Вильярэдо»? — удивленно воскликнула Флавия. — Но это же фирма Риккардо… Как ты мог узнать, что…
— Что он заключил с тобой договор? — опередил ее вопрос Диего. — Все очень просто, мне рассказала об этом Бьянка…
— Ах, Бьянка… — протянула Флавия, поднимаясь со стула. — Выходит, она выведала для тебя эту информацию у Риккардо, и ты сразу же примчался сюда, чтобы меня пожалеть? Так вот, послушай хорошенько, что я тебе скажу…
— Непременно послушаю. Но только после того, как отключу твой телефон, — заговорщицким тоном перебил ее Диего и, осторожно забрав из ее рук мобильный, нажал на кнопку и, дотянувшись до самой верхней полки стеллажа, оставил его рядом с сигарными коробками. — Это чтобы нас не подслушивал твой новый поставщик, — прежним тоном объяснил он.
— Вот как раз ему будет полезно кое-что узнать о своей доминиканской подруге, — запальчиво возразила Флавия, пытаясь добраться до мобильного.
Но Диего крепко прижал ее ладони к своей груди.
— Нет, это ты должна кое-что узнать о своем глупом, бестолковом и не в меру ревнивом доминиканском друге, — тихо прошептал он, умоляюще глядя ей в глаза. — Ты должна знать, каким я был дураком, когда поверил этому мерзавцу Анджело… Когда уговорил Пабло солгать тебе и нашел в себе силы не подходить к окну, хотя знал, что ты меня ждешь… Когда причинил тебе страдание, заставив поверить в то, что по-прежнему увлечен Бьянкой…
Флавия недоверчиво покачала головой.
— Так, значит, между вами…
— Не было и нет никакого романа, — опередил ее Диего. — Раньше потому, что она не обращала на меня внимания… А теперь потому, что мне нужна только ты…
Флавия вновь недоверчиво качнула головой.
— Но ведь тогда, на ступенях отеля, ты сказал…
— Бьянка должна была прийти на урок с Риккардо, — оборвал ее Диего. — И как раз это я не решился сказать… И Бьянке не позволил…
— Не позволил? — удивленно переспросила Флавия. — Значит, и она, и Риккардо догадывались о наших отношениях?
Диего утвердительно кивнул.
— Видимо, любовную тоску очень трудно утаить…
— А о том, что ты отправился в Ареццо, Риккардо тоже было известно?
— Нет, я уехал тайком от всех… Даже Пабло не знает толком, где я сейчас… — Диего немного помолчал и, нежно погладив Флавию по волосам, спросил: — Ты ведь веришь, что я приехал сюда вовсе не из жалости, правда? Я просто хотел быть рядом с тобой… Чтобы не дать никому в обиду… Чтобы помочь…
Флавия смущенно огляделась вокруг.
— Но… Как ты смог остаться один здесь, в этой лавке?
Диего улыбнулся.
— Это все твоя подруга… Когда я сказал ей, что я твой друг из Санто-Доминго и приехал сюда, чтобы поддержать тебя, она ответила, что я сделал это очень кстати…
— И ушла, чтобы, когда я здесь появлюсь, мы могли бы побыть наедине, — продолжила за него Флавия.
Диего утвердительно кивнул.
— Да, именно для этого… И еще для того, чтобы перед твоим приходом я мог спокойно почитать вот этот факс, полученный от твоего бывшего мужа… — осторожно добавил он, кивнув в сторону прилавка, на котором лежал лист бумаги.
Флавия вскинула на него испуганный взгляд.
— Факс от Руджеро… — нерешительно пробормотала она. — Это, наверное, насчет договора…
— Да, он пишет, что, невзирая на ваши разногласия, все же не откажется от поставки тебе сигар, — подтвердил Диего.
— Не откажется? — изумленно переспросила Флавия. — Ничего не понимаю… Как же так…
— Сначала прочти факс… — успокаивающе погладив ее по плечу, посоветовал Диего. — И тогда тебе все станет понятно… В том числе и причина его требований по поводу этого магазина… — многозначительным тоном добавил он.
Флавия направилась было к прилавку, но вдруг остановилась и проговорила, удрученно покачав головой.
— Прости… Ты, наверное, думаешь, что я хотела скрыть от тебя свое прежнее замужество… Но… я просто забыла о нем… Я забыла обо всем, когда встретила тебя… Ты мне веришь?
— Боже мой… Верю ли я тебе? Подумать только! И ты спрашиваешь меня об этом после того, как нам пришлось пережить несколько мучительных дней разлуки по моей вине? — растроганно проговорил Диего. — Невероятно… Когда я ехал сюда, то молил бога только об одном: чтобы ты поверила мне…
— Но ведь я ничего не сказала тебе о Руджеро…
— И не нужно. Я сам все понял… И о вашем с ним браке, и о твоей жизни после развода, и о коварном плане Анджело. Понял из этого факса… И ты все поймешь, когда прочтешь его…
Флавия взяла факс в руки и быстро пробежала глазами первые строчки, но потом, растерянно опустившись на стул, принялась читать медленно, каждый раз возвращаясь к предыдущей строке, словно не веря тому, что поняла ее правильно. Диего сел рядом, с волнением наблюдая, как недоумение на ее лице сменяется сначала гневом, а затем выражением бесконечной усталости и обреченности. И когда она наконец медленно подняла на него опустошенный взгляд, Диего, взяв ее ладони в свои руки, запальчиво проговорил:
— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь… Вернее, о ком… Я понимаю, как это бывает горько: узнать о предательстве человека, который был тебе когда-то так дорог… Но теперь все в прошлом… Этот мерзавец не стоит того, чтобы ты вновь переживала из-за него… Я заставлю его ответить за все те злодеяния, что он пытался тебе причинить… Обязательно заставлю… Только, пожалуйста, не смотри так потерянно… Улыбнись, прошу тебя… Я так соскучился по твоей улыбке…
Флавия отрицательно покачала головой.
— Прости, но почему-то именно сейчас не получается…
На несколько секунд в магазине воцарилась тишина, прерываемая только веселым гомоном ребятишек, устроивших велосипедные гонки на площади. И вдруг Диего опустился перед Флавией на одно колено и, прижав ее ладони к своему бешено бьющемуся в груди сердцу, взволнованно проговорил:
— Когда я узнал, что ты уехала из отеля, я не мог больше работать там… Не мог оставаться там, зная, что не увижу в окне твоего лица, твоей улыбки… Я даже отказывался готовить фруктовый коктейль, зная, что к нему прикоснутся не твои губы… Я отказывался танцевать мамбо, зная, что в танце буду обнимать не тебя… Я отказывался гулять по вечерней улице Амигос, зная, что рядом со мной будешь не ты… И вот теперь я отказался жить в Санто-Доминго, зная, что ты не хочешь вернуться в этот город… Я приехал в Ареццо, чтобы быть рядом с тобой… Чтобы рассказать, как сильно я тебя люблю… Чтобы остаться в этом городе, даже если ты прогонишь меня… Остаться только для того, чтобы видеть тебя… Хотя бы издали…
Флавия улыбнулась, стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы.
— Так, значит, та улица называется Амигос… — прошептала она, нежно погладив его по щеке. — А я думала, что так называется бар…
— И бар тоже, — прошептал в ответ Диего. — У них одинаковые названия…
— Как это здорово… — восхищенно протянула Флавия. — Всегда мечтала жить в городе, где улица и находящийся на ней бар имеют одно и то же название…
Диего радостно встрепенулся и, не вставая с колен, обнял ее за талию, крепко прижав к себе.
— Неужели ты согласна вернуться со мной в Санто-Доминго? — прерывающимся от волнения шепотом спросил он.
— Я согласна быть рядом с тобой в любом городе, в любой стране, находящейся на Земле и даже за ее пределами, — прошептала в ответ Флавия, не отводя от него влюбленного взгляда.
И тогда Диего приник к ее губам долгим, страстным поцелуем…
Им казалось, что этот поцелуй не прекращался ни на секунду. Он пьянил их и во время долгой прогулки по улочкам Ареццо, и во время неторопливой беседы на увитой плющом террасе кафе, и во время просмотра городских пейзажей, написанных уличными художниками, и во время возвращения домой по окутанным сумерками, притихшим улицам. Этот поцелуй прервался лишь на мгновение, когда они наконец переступили порог залитой зыбким вечерним светом комнаты… Прервался, чтобы тут же смениться другим, еще более долгим, упоительным и страстным… Разлетающимся, словно брызги хмельного вина, на множество других, таких же опьяняюще нежных и трепетных…
— Знаешь, о чем я мечтала все эти дни, вдали от тебя и Санто-Доминго? — спросила Флавия, устремив задумчивый взгляд в темноту безлюдной улицы. Вместо ответа Диего осторожно открыл свою дорожную сумку и, достав из нее небольшую картину в светло-коричневой рамке, беззвучно приблизился к Флавии и, встав за ее спиной, медленно вытянул руку вперед, демонстрируя изображенную на ней вечернюю улицу, залитую яркими огнями невысоких фонарей. Флавия, издав одновременно удивленный и восторженный возглас, нерешительно дотронулась ладонью до одного из них, словно опасаясь, что он в ту же секунду погаснет.