— Барри, — обратился он к бармену, — приготовь-ка мне три своих фирменных коктейля. Хочу кое-кого угостить.
Бармен заулыбался. Он уже подметил взгляды, которые мужчина кидал на Кейт и Гарри.
— С удовольствием, мистер Харрингтон, — ответил он и принялся колдовать над бутылками с разноцветными напитками.
Кейт оставалась в счастливом неведении относительно того, что ее инкогнито раскрыто. И когда на стол прямо перед ее носом вдруг поставили поднос с тремя коктейлями, она изрядно струхнула.
— Позвольте угостить вас и вашего спутника, Кейт.
Она подняла глаза на говорящего, и у нее перехватило дыхание. С высоты своего роста на нее смотрел Дэннис Харрингтон, и его черные глаза ласково улыбались ей.
Кейт была так изумлена, что даже забыла поздороваться. Ситуацию спас Гарри. Он первым протянул Дэннису руку и гордо представился:
— Я Гарольд Шелли.
Брови Дэнниса взлетели вверх.
— Жена и сын губ… — начал он с иронией, но Кейт не дала ему договорить.
— Замолчите! — прошипела она и, схватив его за руку, бесцеремонно потянула вниз. — Сядьте и не кричите на весь бар!
Дэннис молча повиновался. А Кейт чуть не задохнулась от собственной наглости. Как она могла запросто взять его руку, командовать им…
— Я Дэннис Харрингтон, — сказал Дэннис Гарри.
На лице Гарри появилось хитрющее выражение. Он смотрел то на Кейт, то на Дэнниса с таким лукавством, что Кейт захотелось отвесить ему подзатыльник.
— Рекомендую фирменные коктейли Барри. — Дэннис протянул один бокал Кейт, другой — Гарри, третий взял себе. — Пальчики оближешь.
Кейт подозрительно покосилась на коктейль, искрящийся всеми цветами радуги, и строго спросила:
— Здесь есть алкоголь?
— Вынужден вас разочаровать, нет, — усмехнулся Харрингтон.
Гарри отчетливо хихикнул и присосался к трубочке.
— Ммм, вкусно, — заявил он удивленно.
Кейт осторожно сделала глоток. Пусть Дэннис не надеется, что раз он угостил ее и Гарри коктейлем, она тут же растает. Но Дэннис, похоже, ни на что не рассчитывал. На нее он не обращал ни малейшего внимания, зато весело болтал с Гарри. Кейт даже чуточку приревновала. Обычно мальчик очень настороженно относится к посторонним людям, но Дэннису Харрингтону удалось очаровать его с первого взгляда. Во всем он такой, с горечью думала Кейт, потягивая коктейль. Никто не может перед ним устоять.
Несмотря на заверения Дэнниса, алкоголь в коктейле, наверное, все-таки был. Иначе как объяснить тепло, постепенно разливающееся по ее телу, и желание беспричинно плакать и смеяться, вдруг охватившее ее? Дэннис, поглощенный беседой с Гарри, сидел так близко от нее, что она ощущала его бедро. Надо бы отодвинуться, мелькнула в ее голове смутная мысль, но сил на решительное действие у нее не было.
Кейт откинулась на спинку скамьи и притворилась, что внимательно слушает, о чем разговаривают Дэннис и Гарри. Но на самом деле она не поняла ни слова, их голоса доносились до нее словно сквозь плотную пелену тумана, и как бы она ни старалась, она не могла уловить их смысл. Кажется, Дэннис расспрашивает Гарри о его жизни в летнем лагере. Неужели ему это действительно интересно? Разве человек вроде Дэнниса Харрингтона способен интересоваться чем-нибудь, кроме своей драгоценной персоны?
Кейт заставляла себе думать о Дэннисе с неприязнью, чтобы уберечься от чего-то страшного и непонятного, горячей волной поднимавшегося из глубин ее естества. Если она будет хотя бы чуть-чуть презирать его, он не будет дурманить ее голову. Кейт смотрела на его широкую спину и не хотела признаваться себе в том, что ладони ноют от желания ощутить ее силу. Как здорово было бы провести рукой по его плечу, провести небрежно, жестом собственницы, которая уверена в своих силах и уверена в своем мужчине. А потом обнять его так, как эта несносная девчонка в углу обнимает своего парня — смело, открыто, не оглядываясь на других, не думая, что скажут люди, вся во власти любви…
Альфред бы строго отчитал меня, если бы я стала так бесстыдно вести себя с ним, привычно отметила про себя Кейт. Она частенько представляла себе, что сказал бы или сделал ее муж в том или ином случае, и никогда не сомневалась в том, что его поведение — единственно правильное. Но сейчас ей вдруг стало жаль себя, такую слабую и запуганную. Ребенком она была куда смелее, зато теперь ее робость не знает предела. Все на свете пугает ее — мнение соседей, материнские упреки, поджатые губы родственников мужа, а больше всего сам Альфред.
Это открытие потрясло ее. Неужели все ее поступки продиктованы лишь страхом вызвать неодобрение мужа? Она так привыкла следить за собой, за своими словами, действиями и мыслями! Это Альфреду не понравилось бы… От этого он пришел бы в ужас… Это он не одобрит… Сколько раз подобные фразы рождались в ее голове еще до того, как она что-то сделает? Выражать свои чувства открыто нельзя, это неприлично. Носить короткие юбки нельзя, это вульгарно. Целовать мужа без повода нельзя. Заниматься любовью при включенном свете нельзя. Говорить первой нельзя. Спорить нельзя. Ее жизнь состоит из сплошных запретов, которые она с готовностью приняла и даже не сделала ни одной попытки взбунтоваться! Маленькая миленькая женушка мистера Шелли, утешение для мужа — вот кем она была все эти годы! И никому нет дела до того, что истинная Кейт съежилась до размеров горошинки и спряталась где-то очень глубоко. Чувство благодарности душило ее, превращало ее в безмозглую послушную куклу, которая сейчас словно язык прикусила и не может принять участие в обычной беседе!
У Кейт на глаза навернулись слезы. Ей двадцать восемь лет, а она ведет себя как подросток! У Гарри намного больше здравого смысла, чем у нее, поэтому Дэннису интереснее разговаривать с ним. И правильно. Кто она такая? Всего лишь тень своего великого мужа, на которую можно не обращать внимания.
Кейт не спрашивала себя, почему эти мысли вдруг нахлынули на нее. Казалось, они вечно тлели в ее сознании, как угольки, и только ждали небольшого ветерка, чтобы вспыхнуть жарким пламенем.
— Я сейчас вернусь, — объявил Гарри. — Не спи, Кейт.
Ее щеки полыхнули румянцем возмущения, а Гарри игриво подмигнул ей и своей обычной неторопливой походочкой направился в дальний конец бара.
— Да, забавный парнишка у Альфреда Шелли, — задумчиво протянул Дэннис, глядя вслед Гарри. — Никогда бы не подумал, что у него может быть такой сын. Должно быть, это ваше влияние.
Кейт охватила такая ярость, что ей стало страшно. Какое право Харрингтон имеет рассуждать об Альфреде и его сыне? Зачем он только притащился сюда со своим дурацким коктейлем? Такой был замечательный денек, пока он его не испортил!
— Гарри гораздо больше похож на отца, чем может показаться невнимательному наблюдателю, — ядовито произнесла она.
Дэннис медленно повернулся к ней. Кейт невольно отпрянула. В его глазах светилось понимание, как будто все ее потаенные мысли и желания были перед ним как на ладони.
— Как я погляжу, у вас с мальчиком хорошие отношения, — заметил он, и Кейт вдруг поразил просторечный акцент его речи, словно он хотел казаться примитивнее, чем он был на самом деле.
— Перестаньте говорить, как простолюдин! — резко оборвала она его. — Вас это не красит.
— А вас не красит гнев. — Губы Дэнниса искривились в насмешливую улыбку. — Удивительно. Я слышал о вас исключительно лестные отзывы. Мол, миссис Шелли — ангел во плоти, средоточие всех женских добродетелей. Но я всегда думал, что ангелы ведут себя иначе. Вежливее, по крайней мере.
Кейт залилась краской. Дождалась! Он совершенно прав. Она ведет себя грубо. Но разве она виновата в том, что в его присутствии становится сама не своя? А ее язык либо отказывается ей повиноваться, либо несет всякую чушь.
— Честно говоря, у меня такое ощущение, что вы попросту ревнуете, — продолжил Дэннис, по-прежнему не сводя с нее глаз.
— Ревную? — фыркнула Кейт. Дэннис такой же самодовольный индюк, как и все остальные мужчины! Не видит дальше собственного носа. — С какой стати мне вас ревновать?
Кейт постаралась вложить в свой вопрос весь сарказм, на который она была способна. А рядом с Харрингтоном она была способна на многое.
— Бог с вами, Кейт, конечно же, не меня, — добродушно улыбнулся Дэннис. — Гарри. Ведь вам неприятно было видеть, как он свободно разговаривает со мной?
Видимо, в этот вечер Кейт Шелли было суждено испытать все оттенки стыда. На этот раз собственная глупость причинила такую боль, что Кейт стало тяжело дышать. Из-за Харрингтона у нее совсем помутился рассудок.
— Ну же, Кейт, неужели вы боитесь правды? Признайтесь, и вам сразу станет легче, — подзуживал он ее.
Кейт плотно сомкнула губы. Да, она боится правды. Но еще больше она боится, что кто-нибудь об этом догадается!
— А как, по-вашему, я должна реагировать? — воскликнула она негодующе. — Мне понадобился год, чтобы завоевать любовь Гарри, а вам он доверился через минуту!
— Вы ошибаетесь. — Дэннис покачал головой. — Гарри всего лишь пытался быть вежливым. Раз вы предоставили ему право развлекать меня…
В глазах Дэнниса промелькнула легкая насмешка, но Кейт предпочла ее не заметить.
— На самом деле Гарри — на редкость здравомыслящий парень. Не то, что его папаша…
— Не смейте так говорить об Альфреде, — сказала Кейт, свирепо раздувая ноздри.
— А что? Свергаю вашего кумира с пьедестала? — засмеялся Дэннис, но, несмотря на легкомысленный тон, его глаза смотрели на нее с каким-то необычным выражением тревоги.
Кейт знала, что ей следует возмутиться и несколькими точными и хлестким выражениями указать зарвавшемуся наглецу его место. Но у наглеца были такие примечательные глаза, черные, словно бархатное южное небо, манящие и ласкающие. В них хотелось раствориться и никогда больше не приходить в себя. Кейт засмотрелась, и гнев ее как по волшебству улетучился.
— Вы ничего не понимаете, — устало пробормотала она.
Тут на ее счастье вернулся Гарри, а Харрингтон не посмел продолжать в его присутствии. Через пару минут Кейт засобиралась домой, и хотя Гарри был не прочь еще немного поболтать с новым приятелем, он беспрекословно повиновался. Дэннис вызвался проводить их, но, конечно, его услуги были отвергнуты. В окно он видел, как они сели в такси, хрупкая печальная девушка и мальчик, слишком взрослый, чтобы быть ее сыном.
Сейчас Дэннис уже сожалел о том, что подошел к ним. Только разбередил душу, а ему как никогда надо быть жестким и неприступным. Слишком многое поставлено на карту. Он не имеет право рисковать надеждами других людей из-за грустных глаз чужой жены. Дэннис машинально полез в карман за сигаретами и вспомнил, что уже два года, как бросил курить. Губернатор Невады должен быть елейным святошей, вроде Шелли. Как только людей не тошнит от его святости!
Как всегда при мысли о неприятном заныл левый висок. Дэннис медленно массировал его и думал, что зря счел сегодняшнюю встречу с Кейт Шелли добрым знаком. Нет, это скорее насмешка судьбы, злая и коварная. За все в жизни нужно платить, и за полчаса в ее компании он будет расплачиваться тупой ноющей болью в сердце, которая навсегда поселилась в нем.