Она позвонила Норману, сообщила, что готова, и еще немного покрутилась перед большим зеркалом. Через пятнадцать минут вполне довольная своим видом Кристина вышла из квартиры, вызвала лифт и спустилась.
Норман уже ждал ее у подъезда, стоя у машины и засунув руки в карманы брюк. В идеально пошитом костюме, шелковой рубашке и галстуке он выглядел как всегда элегантно. Когда Кристина взглянула на него, у нее заныло сердце: этот мужчина будоражил в памяти сотню сладостных воспоминаний.
Норман услышал стук каблучков и повернул голову. По его губам скользнула довольная улыбка.
Они не виделись почти неделю, и Кристине стоило немалых усилий не подбежать к нему сейчас, не обхватить руками за шею… Она страшно соскучилась по его поцелуям, по крепким объятиям, по нежности. Ей с большим трудом удавалось делать вид, что у нее все в порядке. Сдерживая легкую дрожь в руках, бедняжка крепко вцепилась в маленькую бархатную сумочку на длинной ручке, гармонирующую по цвету с ее платьем.
— Привет! — к счастью, голос у нее не дрогнул, наоборот, прозвучал довольно беспечно. Ей только это и было нужно.
— Кристина… — пробормотал в ответ Норман и шагнул навстречу.
— Уже без пятнадцати семь. Пора ехать, — сказала она все так же невозмутимо.
Он поцеловал ее в висок и с шумом вдохнул едва уловимый аромат волос.
— Как дела?
— Отлично, — ответила Кристина.
Она не солгала, предположив, что Норман спрашивает о ее самочувствии. Здоровье действительно было у нее в полном порядке.
Сев в машину, они направились в сторону побережья.
Особняк Уиллисов, четы известнейших в городе юристов, с которыми, так или иначе, были связаны все крупнейшие предприниматели Норфолка, виднелся издалека. Этот роскошный дом был построен еще в конце девятнадцатого века и принадлежал предкам нынешних владельцев. В нем было три этажа и несчетное количество комнат. Входя в центральные двери, человек попадал в великолепный просторный холл. Впереди располагалась широкая мраморная лестница, устланная травяного цвета ковровой дорожкой. На стенах, по обе стороны лестницы, висели портреты предков Уиллисов, выполненные маслом. Все эти люди в разные времена успешно занимались юриспруденцией.
Чтобы попасть в банкетный зал, следовало подняться по мраморным ступеням и пройти по длинному светлому коридору. В нем все сияло белизной — и потолки, и стены, и изящные статуи, расположенные по сторонам.
Сейчас в это изобилие белого цвета вливались янтарные лучи вечернего солнца, струившиеся сквозь огромные окна. И фигуры статуй — грациозных танцовщиц — казались позолоченными.
Банкетный зал был уже полон. Оформленный в голубых с золотом тонах, он выглядел очень празднично. На стенах в начищенных канделябрах горели сотни маленьких лампочек, похожих на свечи. На окнах висели тяжелые парчовые гардины.
Кристине уже доводилось бывать в этом доме. Ей здесь нравилось. Сегодня же ни статуи белых танцовщиц, застывших в своей невинной прелести, ни кулинарная роскошь банкетных столов не доставляли ей былой радости. Хотелось уединиться с Норманом, забыться в порыве страсти, раствориться в нем, как раньше. Но теперь об этом можно было только мечтать…
Поддерживая под локоть, он медленно вел ее мимо других гостей. Она приветливо улыбалась, здоровалась со знакомыми, которых тут присутствовало великое множество, и старалась выглядеть спокойной.
— Расслабься, — шепнул, наклонив к ней голову, Норман.
На мгновение у Кристины все замерло внутри. Он, похоже, знал, чего ей хочется!
— Почему ты решил, что я напряжена? — чуть приподнимая подбородок, спросила она.
Он остановился, без слов взял ее руку, перевернул ладонью вверх и ласково провел пальцем по тонкому запястью, на котором отчетливо просматривались голубые венки.
Кристина вздрогнула, чувствуя волнительную дрожь, и отдернула руку.
— Перестань, Норман!
Тот улыбнулся.
Они двинулись дальше, но тут же опять остановились, повстречав Франческу Менгс.
Эта пышногрудая блондинка с невероятно длинными ногами была дочерью богатейшего в городе человека, а именно Оскара Менгса. Франческа уже не первый год работала на предприятии Нормана, хорошо знавшего ее отца.
Кристина всегда удивлялась тому, что женщина с подобными внешними данными избрала профессию экономиста. Ведь ей в самую пору быть фотомоделью, дефилировать по подиуму!
При виде Нормана Франческа буквально расцвела, вызвав тем самым у Кристины приступ ужасающей ревности. Перед глазами несчастной одна за другой стали возникать отвратительные картинки.
Что ж, он имеет право сблизиться с другой женщиной, думала она, задыхаясь от жгучей обиды. Я ведь оставила его…
Франческа болтала о каких-то деловых письмах, откровенно пожирая Нормана глазами. Раньше она не позволяла себе так открыто проявлять интерес к своему начальнику, особенно в обществе, размышляла Кристина, с трудом сохраняя внешнее спокойствие. Может быть, до нее уже дошли слухи о том, что мы расстались?
Норман слушал Франческу и время от времени кивал или отвечал на вопросы. Все они касались работы.
Неужели он не видит, что в данный момент, эту красотку, вовсе не интересуют служебные проблемы? — недоумевала Кристина. Казалось, еще немного, и она вцепится в волосы этой блондинки.
— Надеюсь, вы не возражаете, мисс Раймон? — спросила Франческа.
— Что вы имеете в виду? — Кристина слишком увлеклась своими мыслями и не слышала, о чем идет речь.
— Я сказала, что после ужина хочу обсудить с мистером Фрислендером один важный вопрос, — повторила красотка, мило улыбаясь.
Догадываюсь, что ты собираешься обсудить с ним! — злобно подумала Кристина, но не подала вида, что бесится от негодования, а лишь кивнула в ответ.
Франческа одарила Нормана обольстительным взглядом и зашагала прочь, усиленно раскачивая бедрами.
Норман даже не посмотрел ей вслед.
Ужин был великолепным.
За столом Норман вел себя крайне внимательно, даже более чем когда бы то ни было. Кристине это доставляло немалое удовольствие. Через какое-то время она даже забыла о его предстоящей встрече с Франческой.
Когда Норман в очередной раз наполнил ее бокал ананасовым соком, зная, что ей этот напиток нравится, она улыбнулась:
— Ты очень любезен.
Известно ли ему, что творится у меня в душе? — подумала Кристина. Конечно, известно… Они давно знакомы и за время совместной жизни прекрасно изучили друг друга.
И чего ради ей взбрело в голову уезжать от него? Сумасшедшая… Ведь на свете нет ничего более заманчивого, чем находиться с ним рядом. И к тому же он предложил выйти за него замуж. Правда, не совсем так, как ей этого хотелось…
Утихшие было за последние несколько дней сомнения вдруг с новой силой охватили ее сердце, и на душе у нее стало тревожно и тоскливо. Да, трудно отрицать тот факт, что они замечательно жили вдвоем. Были между ними и понимание, и страсть… Быть может, Норман считал, что просто нет необходимости скреплять печатями то, что и без того прочно?
Спустя какое-то время, Лилиана Уиллис поднялась из-за стола и громко объявила, что приглашает всех перейти в соседний зал, где уже приготовили кофе.
Кристина вернулась мыслями в окружающую действительность. Норман взял ее за руку, и они вместе встали. Его большая ладонь была теплой и очень ласковой. Несколько мгновений Кристина наслаждалась привычными ощущениями, она всегда чувствовала уют и защищенность, когда он держал ее руку в своей. Потом, опасаясь увлечься приятными эмоциями, она напряглась и попыталась высвободить руку. Норман крепче сжал ее пальцами. Кристина сделала вторую попытку — бесполезно.
Они прошли в соседний зал, продолжая своеобразную борьбу. Кристина попросила приготовить для нее зеленый чай. А Норман взял себе чашечку кофе. За все это время он так и не выпустил руки Кристины, а та не оставляла попыток освободиться.
Постепенно это превратилось в настоящую любовную игру, увлекательную и многообещающую, которая забавляла их. Принесли чай, и Кристина сделала небольшой глоток. Норман, поставив чашку, как бы случайно положил ладонь ей на талию, продолжая удерживать ее маленькую узкую ладонь.
В этот момент к ним подошел какой-то седоволосый господин. Норман представил его Кристине и вступил с ним в разговор.
Воспользовавшись моментом, женщина, наконец выдернула руку, извинилась и направилась к Патрику Уиллису. Тот только что вошел в зал и остановился у столика, на котором были расставлены чашки с кофе и вазочки с конфетами. Рост этого импозантного мужчины был, наверное, более восьми футов. Ему уже стукнуло шестьдесят, но он до сих пор невероятно много работал. Говорили, что он создан для юриспруденции.
— Очень рад видеть вас, мисс Раймон! — пробасил Уиллис, когда Кристина приблизилась к нему. — Как вам нравится сегодняшний вечер?
— О, чудесный! — искренне ответила Кристина. — Ужин великолепный и кругом приятные люди.
— Спасибо, мисс Раймон! — Уиллис широко улыбнулся.
Появившаяся в зале Лилиана присоединилась к ним.
Они разговаривали минут пятнадцать — о работе, об истории особняка, — пока к беседе не подключился Норман. Он положил руку на талию Кристины, поблагодарил хозяев за прекрасный прием, а через три минуты засобирался уходить.
— Надеюсь, вы не обидитесь, если мы с Кристиной отправимся домой. Я еще должен поработать сегодня над документами, подготовиться к завтрашнему дню.
Вскоре они уже садились в машину Нормана. Начался дождь, сначала совсем слабый — на лобовое стекло падали лишь мелкие капли, потом он усилился.
Кристина задумчиво смотрела в окно. Ехать в теплой, сухой машине, сидя рядом с Норманом, доставляло удовольствие. Хотя было очень грустно…
Норман припарковал машину рядом с ее домом и заглушил мотор. Кристина положила ладонь на ручку дверцы, собираясь выйти.
— Спасибо, что довез меня.
— Ты торопишься? — спросил он.
— Я — нет. А вот ты… У тебя ведь еще есть дела, — пробормотала Кристина.
Вообще-то уходить от него ей хотелось сейчас меньше всего на свете. Но она боялась оставаться с ним наедине, так как чувствовала, что готова броситься в его объятия после первой же попытки соблазнить ее.
— Чудный вечер, — протяжно произнес Норман. — Я соскучился по дождю… — Он пристально взглянул ей в глаза, наклонился и коснулся губами ее губ. — А еще больше соскучился по тебе.
Последовавший поцелуй был долгим и умопомрачительным. Кристина упивалась им, но никак не могла насладиться. Она ощущала себя путником, добравшимся наконец-то до источника в бескрайней пустыне.
Ей хотелось взять Нормана за руку, увести в свою квартиру, сорвать с него одежду, скинуть все с себя и упасть вместе с ним на постель. Она жаждала его ласк, с замиранием сердца представляла, как его горячие ладони скользят по ее коже, как его влажные губы касаются ее груди, напряженных сосков.
В это мгновение независимость и гордость казались ей сущими пустяками, буквально ничем, в сравнении с тем блаженством, которое дарили его губы, его язык.
— Кристи, — прошептал Норман, на выдохе.
Кристина отстранилась от него и, смутившись, торопливо произнесла: