Марика показала его Бишопу.
- Тебе доводилось видеть подобное?
Он не касался кольца, то, что у нее вызывало зуд, для него обернется ожогом - но он взял ее за руку, чтобы изучить гравировку. Из-за этого его голова оказалась почти рядом с ее, и она ощутила пряный запах его волос. Ее сердце тут же откликнулось гулким стуком, и когда он перевел на нее взгляд, она увидела в нем свое собственное непрошенное желание.
Как такое могло произойти?
- Нет ответил он выпрямляясь.
- Я видела это уже где-то раньше.
Марика вглядывалась в кольцо, ее ум прояснился, поскольку Бишоп отошел от нее. Рисунок напоминал что-то из прошлого.
- Жаль, что не могу вспомнить где.
- Попытайся вспомнить, - убеждал ее Бишоп. А я пока напишу письмо, спрошу у Молинеукса, может он чего знает.
- Прекрасно. Спасибо.
Какое-то время они смотрели в глаза друг другу, и жар огня казался ничем по сравнению с пламенем полыхавшим внутри них. Влечение возрастало прямо на глазах. Ей хотелось снова ощутить его в себе. Его объятия сулили безопасность и удовольствие.
Единственное что омрачало эту безудержную радость, было тем, что это были объятия вампира - ее заклятого врага.
Ее мир рассыпался на части.
Она уже двинулась к нему. Совершила два шага в его направлении, когда в лагерь пронесся наездник на лошади.
Господи, они с Бишопом были так поглощены собственным желанием, что ни один из них не заметил его приближения? Один из них точно должен был расслышать приближение злоумышленника до того, как он появился.
Это оказался Андрей - старший сын Сергея. Это был восемнадцатилетний юноша, высокий и долговязый, но с сильными, как у отца плечами. В тот момент он, правда, больше походил на испуганного подростка, чем на молодого человека.
Он спрыгнул с лошади и направился прямо к отцу. Заметив Марику, он изменил направление и направился к ней.
- Андрей.
Она взяла его за плечи.
- Что случилось? Кто-то пострадал? Кого-то убили? Было еще нападение?
- Деревня на востоке, - ответил он, переводя дыхание, - подверглась нападению сегодня вечером. Более половины людей уже мертвы.
Тепло отхлынуло от лица и рук Марики, при этом сообщении, обрушившись тяжестью в ее ногах.
- Как?
Парень смотрел ей через плечо на Бишопа, глазами полными ненависти.
- Вампиры.
Глава 10
- Спасибо, что не стал с ним драться.
Бишоп вздрогнул, от прикосновения Марики к ране на его лице. Она почти зажила, но все еще беспокоила. Они вернулись в его дом и, находились в уютной тишине его спальни. Она потребовала, чтобы он позволил ей изобразить из себя доктора, и он согласился, по той причине, что ему очень хотелось вновь ощутить на себе прикосновение ее рук.
- Если бы я поступил так, это настроило бы других против меня.
Кроме того, Андрей всего несколько раз его ударил, потом остальные оттащили его. Все, что Бишоп мог сделать, это проявить понимание.
Он так и поступил.
Она внимательно смотрела на него. При этом освещении ее глаза напоминали темные опалы, такие же яркие и такие же темные. Ее губы, поддаваясь, зову купидона, жаждали поцелуя. Она напоминала ему куколку - куколку с кинжалом, скрытым внутри.
- Ты ведь мог запросто перебить всех? - спросила она, скрывая страх, что заставило его задуматься. Если он ответит честно, станет она считать его еще большим монстром, чем до этого?
- Возможно, - ответил он. - Твои люди - достаточно хорошие бойцы, и представляют определенную угрозу. Это зависело бы от оружия, которое при них было и есть ли у них еще тот препарат, который ты использовала на мне.
Она покраснела.
- У них его нет.
В ее положении он мог легко ощутить, как растекается жар в ее крови. Из всех женщин в мире, почему именно ее он так отчаянно желает? Она могла прикончить его во сне, убить настолько быстро и легко, что другие вампиры только покачали бы головой по поводу его глупости.
Она закончила обрабатывать его рану, которая перестала болеть и бросила бинт в воду на ночном столике.
- Тебе не обязательно идти с нами. - Она отвела взгляд, когда говорила это.
Она пойдет на бой с вампирами. Конечно, ему необходимо быть рядом с ней. Он изучал ее лицо, но оно оставалось беспристрастным.
- Я не отпущу тебя одну.
- Они подобные тебе, а я собираюсь убивать их.
- Они убивают невинных людей. Они заслуживают смерти.
Она подняла глаза и их взгляды встретились.
- Ты, правда, так считаешь?
Он кивнул.
- Считаю.
- И ты не станешь предавать меня, воссоединившись с ними?
В ее голосе не ощущалось страха, возможно, она так шутила.
- Нет. Зачем мне это? - Марика склонила голову, и ее черная толстая коса скатилась из-за спины ей на плечо.
- Из-за того, как я обошлась с тобой, похитила тебя, мучила. Ты можешь желать возмездия.
Он пожал плечами, поигрывая пальцами с шелковистой кисточкой на конце ее косы.
- Ты уже возместила мне это.
Она вздрогнула от удивления. Он был вынужден отпустить ее косу, чтобы избежать искушения потянуть ее за волосы.
- Возместила? - Ее лицо стало жестким. - Занимаясь с тобой сексом, ты имеешь в виду.
Коса отлетела назад. Ему пришлось обнять ее за талию, чтобы ухватить ее снова. Он медленно наматывал ее толстую косу себе на руку.
- Тот факт, что ты добровольно предлагаешь мне собственную кровь, волнует меня куда сильнее любой мести. Это означает, что ты доверяешь мне - готова ты это признать или нет.
Она ничего не ответила, но он услышал, как у нее перехватило дыхание. Его вторая рука скользнула вниз вдоль ее бедра - мягкого и нежного по сравнению с грубой шерстяной тканью ее брюк - и подтянула ее поближе к нему. Она оказалась между его ног, прижатой голенями к матрацу, ее грудь медленно отклонялась от его лица.
- Когда я, в первый раз ощутил себя в тебе, я понял, что твое желание, не уступает моему.
Она вздрогнула, вспоминая, как входили в нее его клыки.
- В первый? И последний.
- Нет, если я позабочусь об этом.
Он опустил руку ниже и перехватил ее под коленом, так что она почти уже лежала на его кровати.
- Я хочу тебя Марика. Я жажду оказаться в тебе.
Она, вывернулась и ухватилась рукой его за плечо - так что теперь он не мог опрокинуть ее, не потеряв равновесия.
- Сексуально или в качестве еды?
Он хихикнул.
- И так, и так.
Он отпустил ее волосы, чтобы перехватить вторую голень. Он прижал ее к себе плотнее, ощущая исходящие от нее импульсы.
- Если бы мне все-таки пришлось выбирать, я бы предпочел сексуально.
- О? - Ее низкий голос послал прилив энергии по всему телу, и сконцентрировавшейся в его паху. Он возбудился, о чем свидетельствовало нарастающее напряжение и уплотнение у него в брюках.
- Я могу достать кровь где угодно, но нет никого, с кем бы я ощущал себя так, как с тобой.
И тут он понял, что сказал слишком много. Что-то изменилось в ее глазах - их выражение стало мягче. Глубже.
Она опустилась к нему на колени - теплая нежная податливость супротив его упругости. Бишоп застонал от этой сладкой пытки.
Руки Марики порхали, расстегивая пуговицы на его рубашке, пока ее взору не предстал его обнаженный торс и плечи. Ее пальцы скользили по его груди вверх, к ключицам, чтобы обвиться руками вокруг его шеи.
- Что произойдет, если я укушу тебя? - Ее низкий голос походил на тихий рык.
В искусственном освещении блеснули ее клыки, и Бишоп вздрогнул.
Представив, как ее клыки вонзаются в его кожу, втягивая его сущность, как он упивался ею...
Ее рот скользил по его шее, слегка царапая, вызывая пульсирующую энергию в его чреслах.
- Не делай этого, - он чуть не задохнулся. - Марика, я не знаю, что произойдет.
Она подняла голову, пристально на него глядя. Она поняла его, и он видел это. Он не знал, что произойдет с нею, и никогда бы себе не простил, если бы его кровь обратила ее.
Ее руки скользнули вниз между их телами и остановились у него между ног. Она ласкала и сжимала его, пока цветные круги не начали расплываться у него перед глазами.
- Есть иной способ ощутить тебя на вкус, - пробормотала она, скатываясь на пол, чтобы встать на колени у его ног.
Он не пытался ее остановить. Он расстегивал пуговицы на брюках, сбросил их, чтобы освободить свою напряженную плоть. Откинувшись на руки, выставленные назад, он ждал, подавая таз немного вверх, ощущая прикосновения ее рук. И когда ее мягкие губы сомкнулись вокруг головки его восставшего естества, он запрокинул голову, позволяя стону наслаждения выплеснуться из его горла.
Ее рот был горячим и влажным, а язык подобен прикосновению бархата, когда она прикоснулась им. Осторожное прикосновение каждого зуба, особенно ее точеных клыков, проняло его дрожью до самого основания. Она водила губами по поверхности, поглаживала его языком, заглатывала и снова отпускала, пока у него не возникло ощущение, что он вот-вот утратит контроль.
Затем она оставила его, пульсирующим и влажным.
Бишоп приоткрыл отяжелевшие веки, чтобы увидеть, что она стоит перед ним. Она уже сняла ботинки и удаляла остальную одежду. Купаясь в золотистом свете. Ее глаза казались черными, ее губы алыми и влажными. Она сняла рубашку, оставаясь в полу-корсете. Он выталкивал вверх ее грудь - золотистые затененные холмы, в которых ему хотелось спрятать свое лицо. Черт, он готов был разгрызть эту шнуровку, чтобы по быстрее получить ее обнаженной.
Он тоже начал снимать одежду, наблюдая, как она плавно и последовательно обнажается. Она имела какое-то представление, как ее небольшое "шоу" воздействует на него? Если бы он был обычным человеком, то к настоящему моменту он уже давно растратил бы себя.
Слава Богу, что он не был обычным человеком, столкнувшись с этой неподражаемой женщиной.
Последним от чего она избавилась, был кожаный шнурок, стягивающий ее косу. Подняв руки, расплетая пальцами волосы, она подошла к нему, великолепной, абсолютно обнаженной. Локоны ее темных волос струились по ее плечам и груди. Нежные розовые соски вздымались на ее прекрасной груди, его взгляд спустился ниже к шелковистым завиткам, там, где сходились ее бедра.
- Богиня, - прошептал он, когда она присоединилась к нему. - Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
Она не сводила с него глаз, в которых застыл вопрос, когда он опустил ее спиной на подушки. Он понимал, о чем она хотела спросить, так, словно она произнесла это вслух.
Прекраснее Элизабетт?
- Да.
Вырвался у него хриплый ответ, в то время, как его сознание сопротивлялось этому. Конфликт между разумом и чувствами опрокинул его, вызывая почти дикую сексуальную агрессию. Он не хотел, чтобы эта маленькая Дампир стала важнее Элизабетт, в то время, как люди подобные ей расправились с этой невинной женщиной. Но он не мог отрицать, что он реагировал на Марику, как никогда не реагировал на Элизабетт. Он не боялся причинить вред Марике. Ее сильные руки обнимали его, раскачиваясь с ним в такт. Ее объятия были теплыми и надежными.