Большей частью туда поступают наличные, собранные у прихожан, и документами это не подтверждается. Или они могли получать деньги через хавалу. А может, каким‑то другим способом, о котором нам неизвестно.
– Ни единого компьютерного следа. Мы можем хотя бы прикинуть, с каким агентом хавалы они имели дело?
– Даже если найдем агента, мы, скорей всего, не продвинемся, – ответила Сандра. – Хавала основана на передаче наличных, паролях, улыбках и рукопожатиях. Гарантиями выплат служат родственные связи, принадлежность к определенной семье. Сумма перевода вносится местному агенту, а тот немедля звонит по телефону другому, который находится ближе всего к месту, куда должны поступить деньги. И все, перевод в принципе осуществлен. Государственные границы не имеют значения. Агент на другом конце линии производит выплату на основании пароля, который получает вместе с информацией о сумме перевода. Любые махинации жестко наказываются, вплоть до смертной казни. Страшно эффективная система.
– Сколько они могли получать?
Из‑под колес трейлера на машину обрушился дождь грязи. Сандра чертыхнулась про себя, глянула в боковое зеркало, перестроилась в левый ряд и включила дворники.
– Что там у тебя?
– Да трейлер облил грязью мою новенькую машину.
– Ладно. Веди свою машину. Увидимся через несколько минут.
И Тур отключился.
Сандра вошла в кабинет, бросила сумку на стол. Потом скинула кроссовки и надела черные туфли на высоком каблуке.
Когда она подняла глаза, в дверях стоял Тур с папкой в руке:
– Как машина?
– Я только вчера вечером ее вымыла, а трейлер этот обсвинячил ее по самую крышу. Ненавижу. Я за мойку заплатила две сотни крон.
– Как выходные? – Тур присел на край стола.
– Спасибо, хорошо.
За исключением пьяного торговца, который прицепился к ней в баре на Акер‑Брюгге в субботу вечером. Засранец, подумала Сандра. Откуда берутся эти приставучие мужики? И почему она вечно притягивает их как магнитом?
– А как у тебя? – спросила она.
– Я видел тебя на Акер‑Брюгге в субботу, – улыбнулся он.
Она почувствовала, что краснеет.
– Ты меня видел? Почему же не подошел?
– Да ты так веселилась…
Она покраснела еще больше, схватила сумку и вытащила дневной выпуск «Афтенпостен», который прихватила с собой.
– Ты был с женой?
– Нет. – Улыбка погасла, лицо приняло уже знакомое деловитое выражение.
Он слез со стола, уселся в кресло.
– Что касается наших троих друзей…
– Да?
– Меня вызывали на ковер. Мы…
– Они недовольны ходом следствия.
Тур держал папку обеими руками, легонько похлопывая ею по колену.
– Если говорить начистоту, а сделать это придется, то надо признать, что с самого первого дня мы топчемся на месте. Все, что мы сделали, не продвинуло нас ни на миллиметр.
Он положил папку на колени, придавил ладонями.
– И через международные контакты тоже ничего?
– Ничего. Даже американцы чешут репу. Взвесили все, что сумели нарыть, и признали слишком легким. Неинтересным. Пришли к тому же выводу, что и мы сейчас.
– Что просто четыре юных искателя приключений неосторожно играли с огнем?
– Ну да, жаждали адреналина. Вместо Мега‑зоны и пейнтбола играли в исламских террористов – бомбистов‑смертников. Маленькая шайка ребятишек‑переростков, оказавшихся далеко от родного дома, маялась от скуки.
– Выходит, долго вкалывать не придется? Нам что, предлагают бросить это дело?
– Если мы не найдем зацепок, значит, троим следователям незачем день и ночь работать впустую.
Но окончательный вывод еще впереди. Фруде считает, что эта террористическая ячейка точь‑в‑точь такая же, какие действуют по всей Европе.
Сандра покачалась в кресле.
– Что заставляет парня с такой внешностью изучать терроризм?
– Возможно, те же силы, что заставляют молодых красивых девчонок заниматься этой проблемой?
– Можно принять это за комплимент?
– Я позволил себе отразить слегка дискриминирующее высказывание.
Сандра решила не улыбаться и достала из сумки «Финансовый вестник».
– Я кое‑что тебе покажу. Сегодня мне попалась на глаза одна заметка… – Она перелистала несколько страниц. – Вот. – Она показала пальцем на заметку и протянула ему газету.
Тур прочитал:
Тур бросил взгляд на фотографию в конце заметки – два молодых человека в костюмах. Подпись гласила, что слева исп. дир. Микаель Рамм, а рядом – его заместитель Томми Тенволд.
Тур выпрямился.
– Ну и что это?
Сандра достала из ящика стола пачку документов.
– Может, это и мелочь, но… – Она перелистала бумаги и протянула нужную Туру. Там стояло то же имя – Микаель Рамм. Справа от имени написано: «14.12–17.12» и «Джидда».
Тур снова склонился над столом и с любопытством посмотрел на Сандру:
– И?
– Фруде просил меня проверить лиц, совершавших поездки по весьма специфическим маршрутам. Микаель Рамм только что вернулся из Джидды, из Саудовской Аравии. Конечно, это не обязательно что‑то значит, но…
– Ну и что?
– У Томми Тенволда есть приводы. Когда ему было… Дай‑ка взгляну, – она достала еще один документ и пробежала его глазами, – около семнадцати, его арестовали за то, что они с приятелями вломились на ферму по разведению лисиц, выпустили всех животных и разгромили контору.
– Террор в защиту лисиц. Далековато от исламских бомбистов‑смертников.
– Конечно, – ответила Сандра. – Но я проверила и его коллегу, Микаеля Рамма. А у него оказалось очень интересное прошлое. Взгляни‑ка. – Она протянула ему бумагу.
В пять утра Саид скатал молитвенный коврик и открыл в спальне шторы. Постоял у окна, глядя в темноту. Шира и Тахмина встанут только через два часа. А для него день уже начался. Снова заснуть не получится. Он почти всю ночь глаз не сомкнул – все думал о коротком телефонном разговоре с матерью. Каждое слово глубоко врезалось в память. Разумеется, этот звонок – чистейшее безумие, но ему было необходимо, совершенно необходимо, услышать ее голос. Черты лица уже подернулись туманом, но приятный теплый запах матери он мог вызвать из памяти в любую минуту.
Внизу по расчищенной и освещенной дорожке спешил молодой парень с синей двухколесной тележкой, направляясь к подъезду, где жил Саид. Почтальон. Саид часто видел его из окна своей спальни. Через минуту‑другую он услышит на лестнице шаги, а затем шлепок, с каким приземляется у порога утренний выпуск «Афтенпостен».