Фалагер
А я, отсидевшись немного на подножке, встряхнулся и стал командовать. Всех наших раненых снесли на поляну, и оказалось "трехсотых" удивительно мало ‑ всего восемь человек. Правда двое ‑ "тяжелые" и потенциальные "двухсотые". Пуля в живот и пробитое легкое в полевых условиях без госпиталя не лечатся, знаете ‑ ли…
"Двухсотых" оказалось пятеро. Эти без вариантов, скомандовал копать могилу братскую.
Потом по моей команде тщательно "шмонали" поле боя и окрестности, немецких "двухсотых" грабили по моему приказу дочиста. Особенно оружие и прочую снарягу, документы. Перевязочные средства и шнапс отдавали выделившимся "медикам" для помощи нашим раненым. "Шнапсом" промывали раны, "внутрь" я его строжайше запретил принимать без разрешения моего личного.
Потом прикатили пушку противотанковую и притащили её боекомплект. Типичнейшая Pak‑35/36, иного впрочем, ожидать было бы глупо. Но наличие противотанковой пушки да еще с хорошими по теперешним временам снарядами не могло не радовать. Сразу появилась мысль сделать самоходку ПТО. Но без мастерской стационарной нормальной, наверное, придется вспоминать "Абхазский Опыт" и ставить её в кузов грузовика. Да и честно говоря "пилить" целый Т‑26 двух башенный при наличии под него экипажа стало как‑то жалко…
А потом начали подтягиваться и остальные товарищи, а Петрович полез в ПАРМ и что‑то там "разбирал". Судя по его состояния это "что‑то" вполне было способно отправить этот ПАРМ на Луну. Правда, частями. Но я лезть не стал, он сделал он же и разберет свое творение.
Для раненых сооружались носилки. Среди них оказался и Степан, которого нашли предпоследним. Правда, судя по всему, у него была легкая контузия, но кроме пары царапин и синяков ничего серьезного. Жаль, не было времени перегрузиться на трофейные грузовики, потом пришлось выбирать два получше, а остальные грабить дочиста. Тенты ‑ запаски, инструменты ‑ бензин ‑ аккумуляторы ‑ лампочки уже традиционно и прочее что можно быстро оторвать ‑ отломать ‑ открутить. Потом их поспихивали с дороги, в лес сбивая в кучу, так чтобы они были видны, если присмотреться.
И я занялся минированием. Схема минной ловушки была простой. В каждый грузовик под двигатель брусок тротила, потом в центре "кучи грузовиков" ‑ "концентратор", брусок от которого к брускам под двигателями протянут детшнур. А центральный брусок должен "заводится" от двух "растяжек". Пол бруска тротила, запал от гранаты и кусок детшнура до "концентратора". При срабатывании любой из растяжек волна детонации от неё доходит до "концентратора" по детшнуру и по нему‑же разбегается к зарядам под двигателями. В результате машины ‑ металлолом. Не говоря уже о том, что приведшие в действие ловушку ‑ тоже трупы.
На один из трофейных грузовиков грузили раненых, а ко второму прицепили пушку и в кузов погрузили снаряды. С прицелом пока пушку таскать и пехоту возить, а потом сделать самоходную ПТО с этой самой пушкой…
Док
А дальше …дальше мне пришлось вспомнить о своей гражданской специальности. Не успел я дойти до лагеря, как ко мне подскочил Саня и не хм… церемонясь, поинтересовался, где меня носит, когда есть раненые.
‑Да… Вопрос, надо понимать, символический ‑ пробормотал я, бросая один МГ на землю и снимая второй.
‑Видами окрестностей любуюсь ‑ ответил Сане ‑ и не ори. Где‑где. Там же где и все. Много бы один "Максим" навоевал?
‑Ладно, извини ‑ адреналин после боя играет. Но раненых хватает. Олег какой‑то осколок поймал, и Степана чем‑то приложило…
‑Пошли, глянем.
Раненых разместили не далеко, в тени деревьев. Олег, с перебинтованной головой был там же.
‑Ну‑с, на что жалуемся? ‑ я присел возле него.
‑Да вот, бандитская пуля задела… ‑ Я раскрутил тряпку, которой его перевязали ‑ рана так себе.
‑Да вот, бандитская пуля задела… ‑ Я раскрутил тряпку, которой его перевязали ‑ рана так себе. Чиркнуло хорошо, до кости. По правильному ‑ её шить надо. Да и прививку от столбняка не помешало бы.
‑Ну, жить будешь. Правда, шрам будет ‑ ничего не попишешь. От столбняка прививку, когда делал?
‑Не помню уже…
‑Это плохо. Антибиотиков, опять же, нет. Хоть бы, какой‑никакой стрептоцид… Ладно, будем, наедятся, пронесет. А вообще как? Не тошнит? Зрение не двоится? Нет? Ну и то хорошо.
‑Жить будет ‑ сказал я Сане ‑ Где Степан?
‑Да вон лежит.
Так, этот посложнее. Степан уже пришёл в себя, но взгляд… Взгляд мутный, блуждающий… Ну, видимых повреждений не видно. Вероятно, контузило.
‑Саня, тут похоже контузия. Точно не скажу, сам понимаешь, нифига нет. Давай его на носилки. Придётся ему попутешествовать лёжа. И поспрашивай там солдат ‑ может кто санинструктор или ещё что. А то я сам зашьюсь.
Я пошёл дальше, осматривая раненых. Ох, не хотелось мне примерять на себя личину военврача ‑ провести всю войну в медсанбате… нет уж, увольте. Но выбора не было. Вообще, на удивление раненых было меньше, чем я ожидал. Бронежилетов‑то нет, касок тоже. Вероятно, нам повезло, что бой был в лесу, иначе 4 немецких пулемёта и орудие осложнили нам жизнь куда как серьёзнее. Но и с имевшимися ранеными было много возни. "Пятеро ‑ лёгкие, осколочно‑пулевые ранения мягких тканей конечностей" ‑ отметил я про себя ‑ Стёпа средний. Контузия. Пару дней займёт ему отойти ‑ если ничего посерьезней не выплывет до тех пор. А вот двое… Один поймал пулю в лёгкое. Пневмоторакс, мать его. Были бы у меня инструменты, и я бы его вытянул. Пару минут работы, трокар, герметизация входного отверстия и постельный режим. Но ведь нет нифига. И мне не оставалось ничего делать, кроме как бессильно наблюдать, как молодой парень умирает. Слава Богу, он был без сознания. Второй был и вовсе плох. Проникающее в живот. Спасти его могла только немедленная операция, но это было из разряда фантастики. Он был в сознании и всё просил воды… Я глянул на Фалангера, стоящего рядом и покачал головой.
Ника
Кто‑то открыл банку с тушенкой и сунул мне. Вторую такую же, кажется, сунули Олегу. Сидим мы ‑ едим. Мужики, те которых мы освободили, ходят кругами ‑ косятся. Наши все заняты, а Букварь снова смотался. Двужильный он, что ли? После такого боя еще в разведку умотать! Олежек весь в крови, голова в бинтах ‑ страшный как черт, сидит лыбится, тоже на меня поглядывает. Наверно надеется, что меня стошнит от его вида. При всех показать ему средний палец как‑то неудобно. Кто его знает, что этот жест в 41‑вом означал? Поэтому просто скрутила дулю. Так оно как‑то междуисторично, что ли?
Олег чуть не подавился от хохота. Дернулся и тут же схватился за голову.
‑ Извини, ‑ пробормотала.
‑ Да, ладно, ‑ попробовал улыбнуться он.
‑ Хреновый из меня командир, ‑ я вздохнула. ‑ Вон, все знают, что делать, а я ‑ нет. Товарищ Иванова ‑ просто дура.
От еды мысли появляются. Иногда даже дельные. Правда, не вовремя.
‑ Олег, ‑ позвала я
Он оторвался от еды и посмотрел на меня.
‑ Слышь, а мы в их стереотипы не вписываемся…
‑ В чьи? ‑ не понял он. ‑ В какие стереотипы?
‑ В психосоциальные.
Нда, это только раненому в голову человеку сейчас до моих рассуждений! Но меня уже понесло.
‑ Понимаешь, они привыкли к стереотипам. В общении, в поведении. Если военный ‑ должна быть субординация. А мы ‑ все по именам, а то и вообще по никам с форума. Без всяких там "товарищ лейтенант, разрешите обратиться". Для них ‑ это шок. Они нас не могут вписать в свой "табель о рангах". Если мы военные ‑ должны ходить строем и бегать по приказу. Если гражданские ‑ тут их тоже клинит. Не могут гражданские так воевать. И еще это своеволие в передвижениях и командовании. Каждый делает что хочет.