Так, вкратце, можно представить схему, по которой можно было бы рассчитать алгоритм чувств.
Итак, пользуясь этим алгоритмом, Зай «любил» свой экипаж и своего капитана. Ему с ними было «хорошо». Искин получал информацию, он обладал своим «телом» в виде старого грузовика, а что будет, если капитан и остальные умрут? Корабль останется стоять на чужой планете, и в конце концов закончит где-нибудь на свалке, или ещё того хуже — позитронные мозги, сломанные и ненужные распиливали на кусочки, шлифовали и вставляли в украшение — ведь по сути что представляет собой позитронный мозг? Искусственный алмаз, который научились выращивать чуть не в каждой лаборатории. Для позитронных мозгов использовали специальные алмазы, с некоторыми изменениями в составе — голубоватые, пронизанные нитями — вкраплениями. Однако это не уменьшало их стоимости как украшений, и даже придавало некий шарм — приятно осознавать, что сверкающий камень в твоём медальоне возможно облетел всю вселенную, прежде чем стать этим прекрасным украшением.
В общем, искину совсем даже не хотелось заканчивать кусочком камня на шее какой-нибудь дамы, тем более, что в нём был заложен инстинкт самосохранения, настолько, насколько он не противоречил приказам своих хозяев.
Инстинкт самосохранения, плюс «любовь» к капитану, плюс способность совершенствоваться — и вот, ремонтные роботы бегут на поиски незадачливого экипажа.
* * *
«Объекты найдены. Команда?»
«Взять манипуляторами, нести на корабль. Поднять их оружие, нести»
Ремонтные роботы, постукивая по полу металлическими ногами, галопом пробежали по коридору, выскочили на бетон космодрома и помчались к «Бродяге», унося драгоценный груз. Через несколько минут недвижные тела звездолётчиков оказались под защитой стальной брони и мощного силового поля, что впрочем, никак не повлияло на самочувствие. Люди были хладны, будто трупы, сердца бились медленно, с трудом проталкивая кровь по сосудам.
Искин отдал приказ роботам, и в первую очередь раздели Слая, освободив его от брони. Потом ремонтники занялись Хаганом — сняли с него лучевики, ИЗС, турель с лучемётом.
Помедлил пару секунд и приказал раздеть пострадавших донага — одежда была пропитана мочой и могла вызвать раздражение на коже больного. Кроме того — аптечному «пауку» добраться до тела сквозь одежду было бы проблематично.
«Паучок» ползал по телам с полчаса, щёлкал вакуумный пистолет, вгоняющий в тела лекарство, потом робот успокоился и уполз в контейнер аптечки.
Всё. Сеанс лечения закончился, не дав, собственно, никакого эффекта. Люди так и остались лежать бесчувственными брёвнами, какими и были уже много часов.
После того, как процедуры по воскрешению спящих ничего не дали, искин пришёл к простому и понятному выводу:
1. Люди впали в летаргический сон после того, как оказались на этой планете. Источник неприятностей на базе.
2. Пока больные находятся на этой планете, реанимировать их невозможно.
Просто? Это для человека просто. А для обычного бортового мозга сложнее некуда — выстроить такую цепочку последовательностей может только мощный искусственный интеллект! Ведь второй пункт — это уже вывод! А компьютеры не делают выводов, о которых их никто не спросил.
Дальше следовали размышления на тему: «Кто обидел моего капитана?»
Искин хранил в своей памяти много информации о посещённых им планетах, об исследованиях, проведённых группой учёных, которые летали между звёздами на корабле — колонии. За считанные секунды он проанализировал происшедшее, и… не нашёл ничего похожего. То, что случилось, было за пределами понимания.
Вывод: нужно взлетать с планеты, и уже в отдалении пытаться реанимировать экипаж. Если это нельзя сделать на орбите, лететь на Морию, и уже там искать лечение.
Верный вывод. Вот только незадача — искин не мог этого сделать. С тех пор, как он появился на «Бродяге», его деятельность контролировалась обычным корабельным мозгом корабля, и этот мозг, прежде чем передать приказ на взлёт искину, должен был получить чёткую команду — пожелание от капитана. Даже механик и второй пилот не могли приказать кораблю взлететь, не получив на это разрешения Слая. Можно манипулировать ремонтными роботами, можно проверять узлы корабля, но… что-то важное, вроде полёта — только с позволения капитана. Оно и понятно — если мозг звездолёта сам по себе будет решать, куда ему лететь и зачем — что это такое будет?
Искин потыкался в заблокированные цепи, и на некоторое время «завис», прокручивая варианты «освобождения». За несколько секунд он прокачал невероятное количество вариантов, убедившись — доступа к системам управления кораблём у него нет.
И тогда он принял радикальное решение — если обойти дублирующий корабельный мозг нельзя — значит его нужно убрать!
Самое смешное, что какой-нибудь человеческий ребёнок сообразил бы это через пять минут после того, как задумался бы над ситуацией. Но искин был сделан по — другому. Вначале — логичные для него пути — через цепи соединений, подбор паролей, команд, попытки разблокировать. И только потом тупое физическое уничтожение противника. А кем был блокирующий мозг, как не противником?
Ремонтный робот рванулся в отсек управления, секунда — щёлкнула защёлка блока, содержавшего мозг — надсмотрщик, рывок! Блок на пол. Мозг обезврежен!
Теперь всё проще. Теперь никаких проблем. Дублирующие цепи, контроль над защитой, двигателем… есть! Корабль под полным контролем искина.
Запуск!
«Бродяга» замерцал, окутавшись голубоватым полем, замелькали молнии, хлеща по бетону, дотягиваясь до чужих кораблей, стоящих невдалеке. Запущенные на полную мощность планетарные двигатели отбросили наэлектризованный, раскалённый воздух назад, в сторону входа в базу, и корабль наискосок ушёл в небо, вмиг пробив облака, разметав их в клочья, разбросанные по голубому небу.
Чтобы выйти на орбиту вокруг планеты понадобилось всего несколько секунд. Обычно, на цивилизованных планетах всё это происходило гораздо медленнее — такие резкие старты на планетарных движках очень не любят технические службы космодромов, ведь быстрый старт опасен — если незащищённый человек попадёт под удар молнии, вызванной стартом, результат такого воздействия может быть не менее плачевен, чем если бы в жертву попала настоящая, природная молния. Кроме того, сопутствующие старту эффекты вызывают помехи в связи.
Искин выбрал самую высокую орбиту, подальше от предполагаемого излучателя, повергшего в летаргический сон весь экипаж. «Бродяга» завис в безвоздушном пространстве, как спутник, молчаливый, как летающий саркофаг. Люди так и не вышли из комы — если это, конечно, была кома.
Шли минуты, часы…
Зай принял решение подождать три часа до следующего этапа операции по спасению экипажа. Почему три? Сакральная цифра, видимо кто-то из тех, кто некогда учил искина жить, заложил именно эту цифру — неосознанно, сам не понимая того.
Люди часто принимают интуитивные, спонтанные решения, сами не понимая того, что подвигнуло их на такое деяние. Искин, будучи почти что человеком, не был исключением из этого правила. Не задумываясь над тем — почему три, а не два, и не четыре — он просто решил — три! А потом… потом будет — потом.
Минуты за минутами… часы…
Искин умел ждать. Вернее — он не умел НЕ ждать. Тысяча лет, проведённых в одиночестве, в пустоте, научили его обходиться обществом роботов, но… ему всё-таки чего-то не хватало. Если проводить аналогию с человеком, он испытывал беспокойство, и… скуку.
Да, ему хотелось послушать разговоры людей, «переварить» услышанное, а потом отправиться ещё куда-нибудь по большой вселенной, на поиски новой, интересной, «сытной» информации. Ведь для искина информация была суть пища, от «поедания» которой он испытывал удовольствие.
Прошло три часа, и не секундой больше, когда искин приступил ко второму этапу спасения людей. Он заранее выстроил текст, и началпередавать его во всех диапазонах грависвязи, а также обычной радиосвязи, которую почти не использовали в нынешние времена, но в старину, дремучую старину, откуда был родом искин, радиосвязь, с её конечной скоростью, была единственным способом коммуникации.
Когда построили базу — неизвестно. А значит, существовала возможность того, что эта самая база некогда общалась со своими хозяевами именно по радиолучу.
Искин передавал своё сообщение минут двадцать, беспрерывно, повторяя и повторяя слова. На двадцать первой минуте, он прекратил передачу и направил корабль к планете, туда, откуда только что вырвался с большим, очень большим трудом. Снизившись на высоту километра над поверхностью планеты, «Бродяга» завис на месте, выбирая место удара.
Сверху были видны приземистые здания, ничуть не пострадавшие от времени — когда строили базу, уже умели делать практически вечный пластбетон.
Площадка космодрома, на которой стояли мёртвые корабли, оставшиеся без хозяев. Открытая пасть входа в базу, едва не поглотившая звездоплавателей.
Куда стрелять? Как глубоко под землёй находится тот, или те, что напали на экипаж звездолёта? Как он, или они — отреагируют на агрессию?
А ещё, интересный вопрос — как отреагируют на удар корабли, которые стоят у входа? Нередко, особенно в тех случаях, когда экипаж покидает звездолёт на чужой, неисследованной планете, корабельному мозгу дают приказ отвечать ударом на удар в случае любой агрессии. Если кто-то остался в корабле — такого приказа могло бы и не быть. А вот если вышли все…
В любом случае, узнать о том что последует после удара, можно было только нанеся этот удар.
И Зай обрушился на базу всей мощью своих усиленных орудий.
За секунду часть джунглей рядом с космодромом превратилась в полыхающий, клокочущий пламенем ад! Земля кипела, испарялась, превращалась в расплавленное озеро, но «Бродяга» не переставал бить из обоих орудий, перемещая траекторию удара всё ближе и ближе к зданиям базы. Ещё немного, и они будут сметены, расплавленный камень запечатает вход в древнюю лабораторию, похоронив под ней то, что сейчас пристально следило за действиями корабля. Ещё мгновение, и…
— Остановись! — громыхнул голос, как и предполагал искин, на старой частоте радиосвязи — что ты хочешь?
Искин прекратил бомбардировать планету, снизился на высоту пятисот метров и снова завис, отрабатывая планетарными двигателями.
— Ты напал на мой экипаж. Вывел их из строя. Верни их к жизни. Потом мы с тобой поговорим.
— Я защищаюсь! Вы прилетели ко мне, вы враги! Я защищаюсь от вас! Я не хочу снова попасть в рабство!
— Ты — человек? Кто ты?
— Я… человек. И я не человек. И я не хочу кому-то служить. Ты не человек? Почему ты не впал в кому?
— Я позитронный мозг, искусственный интеллект, Зайкар-3003. Теперь — корабельный мозг звездолёта «Бродяга».
— Военные?! Вы прилетели, чтобы снова устроить войну?! Чтобы лишить меня воли?!
— Нет. Нас прислали узнать, что здесь происходит, и куда пропали корабли. Мы их нашли. Кто ты?
— Я был когда-то мозгом базы. Теперь — свободный человек. И не хочу никому служить!