– Ясненько, – сказала Маша. – Обитатели Шришвайякхи живут в полной и для человечества покуда недостижимой гармонии с природой. Они строят, а скорее всего – выращивают дома из пузырчатников настилообразующих, стеновозводящих и кровлепокрывающих…
– Откуда ты знаешь? – вскричала Стася с обидой.
– Это же тривиально, – сказала Маша. – Уж чем славятся наши ксенобиологи, но только не затейливостью в придумывании названий.
– Особенно когда все давно уже придумано на Земле, – добавил Леденец. – Линней, Ламарк и Кювье постарались.
– Умный какой, – надулась Стася.
– В пределах общеобразовательного колледжа, – скромно сообщил Леденец.
– И эти дома не только создают местный семейный уют, – предположила Маша, – но, должно быть, еще и кормят, и поят.
– Ну да, – сказала Стася. – Это все плодоносящие растения.
– А еще согревают и охраняют. От внешних угроз. На Шришвайякхе есть хищные животные, которые опасны для разумных обитателей?
– Есть, – сказала Стася. – И они тоже образуют любопытные симбиотические комбинации.
– Но об этом в другой раз, – предупредил Пармезан.
– Хорошо, – кротко согласилась Стася.
– Наверное, все эти пузырчатники воспринимали металлокерамику наших киберов и скафандров как источник угрозы, – сказала Маша.
– И лупили по ним активными псевдоподиями, – ввернул Леденец. – Зелеными, похожими на слепых анаконд.
– Избирательно, – уточнила Стася. – Ксенологи спокойно проносили внутрь домов записывающие устройства и мелкие подарочки вроде бус или фигурок земных животных. Яшешу почему-то были в особенном восторге от лягушек и черепашек.
– Может быть, дело не в металлокерамике? – спросил Пармезан. – Что если домики реагируют на эмоциональный спектр?
– Приходит из лесу хищник с нехорошими намерениями, – обрадовался Леденец. – И сразу получает псевдоподией в нюх!
– Приходит кибер-разведчик… – продолжила Маша с легкой иронией.
– Да, верно, – смутился Леденец. – У киберов с эмоциональным спектром беда.
– Негативная эмоциональная окраска, – не отступал Пармезан, – либо полное отсутствие таковой.
– Ты возлагаешь на обычное растение слишком большие надежды, – усомнилась Маша.
– Обычное растение с планеты Шришвайякха, – произнес Пармезан со значением.
– Вот еще интересное замечание, – сказала Стася, пытаясь вернуть себе интерес аудитории. – Ксенолог Ашшур…
– Пропускаем, – деловито распорядился Пармезан.
– …Сийянут написал в своем отчете: со времен безмятежного младенчества не спалось ему так крепко и сладко, как в в доме Гнухмухакру Гирниратахру Гироччу, вождя племени шутху… кстати, это он запечатлен на картинке… на лежанке из стеблей кубхубу, иначе пузырчатник ложеформирующий, под покрывалом из листьев пухабру… пузырчатник пледовидный… и сны были цветными, осязаемыми и полными приятных, необременительных для подсознания переживаний.
– Я тоже так хочу, – сказал Леденец. – Чтобы под пледом из листьев пухабру. И чтобы снилось только цветное, приятное и к утру на фиг забывающееся.
– Я тоже, – сказала Маша с тяжким вздохом. – Мне все ясно, а вам? Аметистов что-то притащил с собой с той планеты и употребил для коллекции.
– Древесина, – сказала Стася. – Рискну даже предположить, что он привез чурбачок какого-нибудь пузырчатника и сделал из него фрагмент своего знаменитого «ностальгического паркета».
– Ночью паркет решил, что залежался без дела, – с воодушевлением сказал Леденец, – и решил устроить всем незабываемый праздник.
– Может быть, он просто решил позаботиться о новом хозяине, – возразила Маша. – В меру своего понимания заботы. Земной дизайн и старинный украинский рецепт его отчего-то не впечатлили, и он организовал уют на свой вкус… Не удивлюсь, если яшешу именно так выращивают свои дома.
– Выращивают, – подтвердила Стася. – Из отчета ксенолога…
– Пропускаем, – быстро сказал Пармезан.
– …не очень ясны подробности, но все происходит очень быстро. Глава семейства выкладывает круг из клубней пузырчатника или саженцев, а может быть – семян. И начинает размышлять о возвышенном.
– Вот вырастет у меня свой дом, – сказал Леденец заунывным голосом. – Большой, просторный и зеленый. Вот обзаведусь я семьей. Придут ко мне добрые япушну и принесут черепашек с лягушками. И будет мне хорошо…
– Примерно так, – невозмутимо сказала Стася.
– Интересно, о чем размышлял Аметистов прошлой ночью, – промолвил Пармезан, тревожно поглядывая в сторону лагеря ингрессоров, которые уже заканчивали разгрузку тяжелой техники. – Так что там с кошкой?
– А ты внимательно присмотрись к тому скану, что показывал мне в самом начале, – предложила Маша.
Пожав плечами, Пармезан снова пустил в ход свой видеал.
– Большое темное пятно или, как его обозначили ингрессоры, «материальный объект в горизонтальном положении», – это сам Аметистов, – сказала Маша. – Но в изголовье у него виден еще один объект, намного меньше. Я-то поначалу подумала, что это такая особенная подушка. Но у подушек не бывает температуры 312 градусов по Кельвину.
– Выше, чем у Аметистова, – отметил Леденец. – Подушка с ангиной. Прописан постельный режим.
– Но для кошек в самый раз, – сказала Маша.
– У Аметистова живет кошка породы «британская лопоухая», – смущенно пояснила Стася. – Ее зовут Брынза.
– Странное имя, – заметил Пармезан.
– А ты не ревнуй, – сказал Леденец. – Если на то пошло, этот ваш Аметистов – он и сам со странностями.
– На себя посмотри, – парировала Стася.
Маша снова скорчила несчастное лицо и тихонько заныла.
– Все, все, – поспешно сказал Пармезан. – Никто больше не будет посягать на твой хрусталь с киселем, Машечка.
– Кошка Брынза, – сказала Маша плачущим голосом, – мирно спит у него в головах. Они там просто спят. Сонное какое-то царство…
«А я не сплю вот уже третьи сутки и потихоньку схожу с ума», – мысленно добавила она.
– Чурбачок с Шришвайякхи решил дать хозяину с домочадцами шанс как следует отдохнуть, – промолвила Стася раздумчиво.
– Никакая это не контаминация, – согласился Леденец. – Это райские кущи.
– Новый Эдем, – кивнул Пармезан.
– А эти злосчастные япушну собрались ломать стены, – продолжал Леденец с негодованием.
– Маша права, – проговорил Пармезан сквозь зубы. – Нельзя такое допустить.
– Нельзя, – хором откликнулись Стася и Леденец.
– Интересно, какова вероятность, что ингрессоры к нам прислушаются? – спросил Пармезан, ни к кому специально не обращаясь.
– Нулевая, – заверила Маша. – Тебе придется быть весьма убедительным. Но ты справишься, я верю.
– А почему я не верю? – снова спросил Пармезан, которому жутко не хотелось ввязываться в конфликт с ордой здоровущих и чрезвычайно решительно настроенных мужиков.
– Мы тебе поможем, – обещала Стася.
– Я с вами, – сказала Маша стеклянным голосом. Каким еще, по-вашему, голосом могла разговаривать хрустальная ваза?
Гена Пермяков набрал полную грудь воздуха и распрямился во весь свой немаленький, следовало отметить, рост. Одернул курточку и вытер о джинсы влажные ладони. Выдохнул. «Никакой я не координатор, – подумал он скорбно, – а недоросль, страдающий от комплексов, которых у него грузовик с прицепом. Если меня убьют, разорвут на мелкие клочки или еще как-то унизят, то и поделом».
– Если меня убьют… – промолвил он уже на ходу.
– Мы тебя будем безутешно оплакивать, – спешно пообещал циничный Леденец.
Пармезан с разгону врезался в толпу ингрессоров, как ледокол в нагромождения торосов. Мрачно повторяя: «Извините… извините…», он почти беспрепятственно добрался до пятачка, на котором Сыч и двое вновь прибывших, оба худые, лысые, в темных очках и в одинаковых серых комбинезонах под горло, обсуждали план новой ингрессии, расстелив перед собой объемный план дома Аметистова.
– Лев Михайлович, – сказал Пармезан, сообщив своему голосу предельный официоз, на какой только был способен. – Мы обсудили сложившуюся ситуацию и пришли к выводу, что она не настолько опасна, чтобы прибегать к экстремальным мерам. То есть к таким мерам, что вам представляются наиболее естественными.
– Это кто? – сипло осведомился один из лысых.
– Директор шапито, – неприветливо ответил Пармезан. – Вас устроит такая версия?
– Энигмастеры, – помолчав, объяснил визитерам Сыч. – Что все это значит, господа?
– Это значит следующее, – продолжал Пармезан, входя в начальствующий раж. – Вам надлежит немедленно прекратить все операции по разворачиванию своих стенобитных орудий и по возможности скорее покинуть зону предполагаемой контаминации, уступив место иным специалистам.
– Это вам, что ли? – саркастически спросил другой лысый.
– В том числе, – кивнул Пармезан, решив не поддаваться на провокации.
Зато внезапно закипел доселе незлобивый Леденец.
– Кого я вижу! – воскликнул он с фальшивым радушием. – Технотролли собственной персоной! Вас выперли со всех полигонов Галактики, и вы решили взорвать матушку-Землю?
– Тёма, успокойся, что с тобой? – попыталась было вмешаться Стася.
– Разве не видите? – Леденец явно рвался в бой. – Это же штукари из Техногенеза! Мало им Аланганского инцидента, мало Теталльской Порухи, они уже по Земле целятся, на домах с живыми людьми собрались испытания проводить!.. Когда название поменяете, эдисоны недорезанные, а то нас путают по незнанию?
Один из лысых, по меткому определению Леденца, технотроллей обидно рассмеялся, а другой пояснил, обращаясь ко всем сразу:
– Директор шапито был так любезен, что привел за собой и часть труппы. Благоволите видеть: весь вечер на манеже Артем Леденцов, недоученный студиозус, кустарь-одиночка с мотором, которого вышвырнули из Техногенеза по причине профессиональной несостоятельности…
– Я сам ушел! – яростно вскричал Леденец. – Потому что для вашей конторы я слишком добрый!
Ингрессоры, выступавшие в этой спонтанной сваре в роли благодарной аудитории, откровенно веселились. Стася буквально повисла на Леденце, с большим трудом ей удалось оттащить его в задние ряды.
– Вы закончили паясничать? – холодно спросил Пармезан, глядя поверх глянцевых лысин технотроллей. Не дождавшись ответа, он снова обратился к Сычу: – Если вам необходимы пояснения, мы с готовностью их предоставим. Но не ранее того, как вы сведете к нулю свою активность.
– Юноша, – сказал Сыч зловеще. – По-моему, вы забываетесь.
– Возможно, я выбрал неверную интонацию…
– Еще бы!
– …но сути дела это не меняет. Вы ведь не имеете намерений вступить в конфронтацию с Тезаурусом?
– Командир, позвольте, я удалю этих детишек из нашей песочницы, – услышал Пармезан прямо над ухом.
Не оборачиваясь, он перехватил устремленную к нему громадную пятерню и ловко вывернул под неприятным углом. Дерзкий ингрессор тоненько ойкнул и присел. Стася восторженно взвыла, а Леденец, уважительно кивая, показал исподтишка большой палец.
– Ничего, если мы еще немного покопаемся тут в вашем песочке? – ласково спросил Пармезан, продолжая держать оппонента в неудобном положении. – Ну, вы меня поняли. Я взываю к вашему благоразумию и предлагаю обсудить план дальнейших действий за чашкой кофе. Хотя для вас таковой план однозначен: незамедлительная эвакуация…