В единый миг Маша сочинила своему далекому предку прочувствованное послание следующего содержания:
«Здравствуйте, мой восьмипрадед и мой драгоценный друг. Надеюсь, Вас не заденет подобное обращение. Все же, мы недостаточно знакомы. Между тем, я имею несравненную честь быть Вашей наследницей по прямой линии.
Верно, Вас заинтересует, благопополучны ли те, кто с гордостью и достоинством несет в будущее Вашу фамилию.
Могу Вас уверить в нижеследующем.
Все хорошо. Все замечательно. И у всех всё будет замечательно. У меня сегодня прекрасный день. Не скрою, начался он неважно, однако вскорости все выправилось. И я хочу, чтобы у всех он был таким же прекрасным и полным волнующих открытий. Ну вот хочу, и все тут. И пускай свершится какое-нибудь чудо, которое принесет в жизнь каждого человека минуты абсолютного счастья. Да что же я все о людях? Какой-то дремучий антропоцентризм!.. Пускай это чудо коснется кошек, собак и всех божьих тварей, что живут с нами бок о бок. Есть такое шутливое поверье: мысль материальна. Хотя мой жизненный опыт говорит скорее об обратном, что реальность зачастую бывает иллюзорна. Но пускай именно сегодня моя мысль воплотится. А дальше увидим.
Чмоки в щеки. Ваша Маша.
P. S. Как там сказано у классиков… только чтобы без иронии?
Все будет хорошо.
И с каждым днем все лучше».
Осмыслив и отточив постскриптум, Маша вдруг с печалью поняла, что не успеет набрать такой пространный текст на примитивном печатающем устройстве и до следующего утра. А столько времени в ее распоряжении попросту не было. Еще каких-то минут десять, и сердце расколошматит грудную клетку изнутри.
Издав пятитысячный, наверное, вздох, на сей раз – короткий, Маша нащелкала на тугих клавишах одну недлинную фразу: «Все будет хорошо». И подпись: «Ваша Маша». Затем, понимая, что все едино ничего из этой затеи не выйдет, нажала на кнопку с надписью «отравить». Судя по пропущенной букве «п», надпись была сделана не самым прилежным из числа предков.
Прибор чихнул, со скрипом прожевал бумажную ленту и вдруг с неожиданной резвостью наколотил прыгающими блеклыми буквами: «доставлено». После чего затрясся, словно в нервическом припадке, и окончательно прекратил подавать признаки жизни.
– Это не я, – быстро сказала Маша и поглядела по сторонам, не был ли кто свидетелем ее проступка, и затолкала прибор обратно в сундук. – Я не хотела.
«Конечно, хотела», – мысленно укорила она себя.
На какое-то время Маша вновь ощутила себя малолетней хулиганкой, которая вначале действует, а уж потом, от случая к случаю, включает мозги.
Но ничего страшного не произошло.
Медлить больше не стоило. Пора было спускаться с чердачных высот на землю, где ее уже заждались.
Маша нашарила босой пяткой ступеньку приставной лесенки…
Мир содрогнулся и ушел из-под ног. Как будто семеро китов, на которых, если верить славянским верованиям, держится плоская Земля, вдруг решили подзаправиться проплывавшим в глубине косяком селедки.
Маша жалобно пискнула: «Ой, мамочки, падаю-у-у-у!» и немедленно исполнила свою угрозу.
Лететь было невысоко, но чрезвычайно обидно.
Маша не была спортивным гением. Поэтому сгруппироваться толком ей не удалось. Она больно ударилась боком о твердый грунт, исцарапала лицо о торчавший из-под дома жесткий сорняк, распорола каким-то сучком предплечье. И, кажется, снова, как в детстве, сломала лодыжку. А то и ребро. В общем, ничего не упустила.
Теперь Маша лежала на спине и боялась вздохнуть. Ей было больно. Над нею в просветах древесных крон величественно парила паутина орбитальной энергостанции, белая на слепяще-синем. Величие человеческого гения взирало с невообразимых высот на человеческую же ничтожность. Маша чувствовала себя самым несчастным существом во вселенной. И самым глупым тоже. Вот теперь в самую пору было и разреветься.
Ну почему, почему это должно было случиться именно сейчас? Дома, в кругу родных и близких?! В то время как на работе, на краю Галактики, на дне океана, в жерле вулкана все страсти-мордасти отскакивали от нее, как горох от стенки. Хищные вирусы лишались последних зубов. Дивовидные монстры расползались, в ужасе поджав все наличные хвосты. А в обычной жизни непременно нужно было сначала залезть на чердак, а потом оттуда сверзиться… Она что, злым глазом изуроченная?!
Между тем, мир под Машей понемногу успокаивался. Колыхнувшись разок-другой, застыл – теперь, по всей видимости, окончательно. Должно быть, киты вдоволь наохотились и вернулись к исполнению обязанностей.
Все закончилось.
Маша подобрала ноги и села. Прислушалась к ощущениям.
– Интересненько, – наконец произнесла она неповинующимися губами. – Что это такое было? Землетрясение?
Она подняла глаза и увидела кошку Аленку, которая сидела в чердачном проеме и с демонстративным спокойствием умывалась.
– Если кошка не нервничает, – рассуждала Маша вслух, – то почему я-то чебурахнулась? Землетрясение на одну персону? Что-то новенькое. И если я разбилась, то… почему я цела?!
С правой лодыжкой все было в порядке. Да и с левой тоже. Никаких кровоточащих ран на предплечье не обнаружилось. Лицо, разумеется, горело, но не от царапин, а от избытка переживаний.
В волосах, однако, полно было разнообразного мусора, как же без этого.
– А то, что я без конца болтаю сама с собой, – продолжала Маша, – это нормально? Или оттого, что я стукнулась головой?
Но призраки прежних невзгод пугливо отступали в небытие, делая Машины подозрения пустыми и ненужными.
«Вот сейчас явлюсь в таком ужасном виде, – с легким злорадством думала Маша, поднимаясь и отряхивая сарафанчик. – И все сразу догадаются, с каким чудом в чешуе связались».
Умом она понимала, что так поступать не следует, что она благовоспитанная señorita, а не чучело огородное. И не ведьма косматая. И не чучело ведьмы. Что нужно переодеться, причесаться, сделать яркий макияж и быть неотразимой. Но не могла отказать себе в маленьком удовольствии увидеть первую реакцию Эвариста Гарина на свой парад-алле.
Наверное, стоило бы при этом выглядеть несчастной, чтобы он знал, как ей было плохо.
Но трудно притворяться несчастной, когда ты счастлива по уши. ...
notes
1
Герман МЕЛВИЛЛ. Моби-Дик, или Белый Кит. Перевод И. Бернштейн.
2
Томас МАЙН РИД. Затерянные в океане. Перевод Н. Аверьяновой и Н. Миллер-Будницкой.
3
Солнышко ( испанск .)
4
Станислав Ежи Лец.
5
Черт! Тысяча чертей! ( испанск .).
6
Евгений Шварц. Золушка.
7
Перефразировка известного эпизода из романа М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита».
8
А. и Б. Стругацкие. Трудно быть богом.
9
Чокнутые ( испанск .).
10
Фонема – минимальная языковая единица, звук речи. Визема – выражение лица и положение губ, соответствующее фонеме.
11
«Прощай, прощай и помни обо мне». Шекспир. Гамлет, принц датский.
12
Андре Шенье. Пер. Е. Гречаной.
13
Шарлотта Бронте. Жизнь. Пер. Н. Шошунова.
14
Чертов зануда ( испанск .).
15
Дерзай! ( япон .).
16
Александр Вертинский. Безноженька.
17
Семен Кирсанов. Поэма о роботе.
18
Джон Мильтон. Il Penseroso. Пер. Ю. Корнеева. Стола – одеяние римской матроны.
19
Уолт Уитмен. Прощай, мое Вдохновенье! Пер. Н. Банникова.
20
Друг познаётся по любви, нраву, лицу, деянию ( лат .).
21
«Полагаешь, ничего страшного, если мальчик останется с дядей Эрни? Да, я думаю, все в порядке». Рок-опера «Томми» (1969) группы The Who.
22
Черт побери этого мужчину! ( испанск .).
23
Шекспир. Гамлет, принц датский. Пер. Б. Пастернака.
24
Александр Грин. Алые паруса.
25
Многие имена собственные, в частности – топонимы, упоминаемые в тексте, не имеют аналогов в реальности. Действие происходит в той Японии, которая существует лишь в воображении автора. Установление границ между правдой и вымыслом предполагается дополнительным развлечением для пытливого читателя.
26
«Чудесатее и чудесатее». Льюис Кэрролл. Алиса в Стране чудес.
27
Я люблю тебя ( франц .).