— Мертв. Брат Доминик, ты как?
— Жив, командир, — монах посмотрел на своего собрата. — Прости меня, брат.
После чего встал на колени и быстро забормотал заупокойную молитву…
…Я посмотрел на автобус, который мы так и не догнали. Обалдеть!.. Он даже не остановился, чтобы хотя бы проверить: остались ли в аварии живые или нет? Не говоря уж о том, чтобы оказать помощь…
А народу-то там — душ сорок, не меньше…
«Это везут пищу врагу».
Спасибо! А то бы я сам и не догадался! Та-а-ак… И их не заинтересовали еще три потенциальных «пайка»… Ага! Раз те, кто везут харчи для Зандора, так торопятся, значит, он очень голоден. А стало быть… Ну, вот уж нет! Не дам я врагу наесться перед боем!..
«Сайга» рявкнула и толкнулась мне в плечо, дырявя скаты автобуса. Тот рыскнул, потеряв управление, угрожающе накренился и замер на обочине.
«Там три черных врага. И еще… не знаю, кто… двое… кажется…»
«Брат, ну-ка, в сторонку…»
— Фра Доминик, а ну-ка, подстрахуй меня!..
Из накренившегося автобуса выскочили двое. Еще не до конца трансформировавшиеся, стремительно покрывающиеся шерстью, они метнулись в лес. Ну-ну… Быстрее пуль бегаете?..
В прицеле дробовика заплясал силуэт. Н-на! Вот так, голубчик, ляг и отдохни. Теперь второй… Ну, у этого свои проблемы: волки и вообще-то не любят оборотней, а уж волки Чистой Крови — особенно. Вауыгрр уже вцепился твари в загривок и теперь с упоением его пережевывал, стремясь скорее добраться да позвонков. Убьет, наверное…
Но в автобусе должны оставаться еще один терриантроп и двое каких-то неизвестных, но от этого не менее опасных противников. Говоря по-местному: о'кей, пойдем посмотрим…
Как учил Тень, плавно смещаюсь в сторону, прикрываясь самим же автобусом. Сознание — максимально открыть, чтобы чувствовать угрозу. Есть! Двоих уже почуял. Первый — терриантроп, только пока не понял — какой. Не берендей, не ликантроп… Кто-то и в самом деле странный…
«Брат, это обалдеть можно! — толкается в сознание комментарий Вауыгрра. — Много я слышал, но чтобы враг-опоссум!..»
Спасибо тебе, дружище, вот и помог определиться с оборотнем. Надо полагать — опоссум-переросток. Когти, зубы и отвратительный характер…
А вот второго, хоть и чувствую, а понять, кто он, — не могу! Но его волной окружает страх. Нет, не страх — смертельный ужас людей в автобусе. О-па, что это?!!
Дверь автобуса закрылась перед самым моим носом, а из окна гавкнул пистолетный выстрел. Ну, ребята, это мы так не договаривались…
…Сашка кувырком ушел с линии огня, катнулся под днище накренившегося автобуса, прополз вперед… Из лежачего положения рассадил двумя патронами лобовое стекло и метнул в салон одну за другой три гранаты: шоковую и две газовые. После первого же взрыва в салоне разверзся ад. Крики, вопли, визг, утробное рычание — все сливалось в какую-то жуткую какофонию. Посчитав, что противник достаточно отвлекся, Александр рывком метнулся внутрь.
Он слегка расцарапался о торчащие осколки триплекса, но не обратил на мелкие порезы никакого внимания. Первое, что бросилось в глаза, — длинномордое чудовище прижало к полу салона Девчушку лет десяти. Что оно собиралось делать, Сашка решил не выяснять. Пользоваться дробовиком в общей давке было невозможно, а потому «Сайга» отлетела в сторону, а в руках охотника оказался «АПС», который тут же выплюнул в оборотня короткую очередь серебряных пуль. Тот взревел, отпустил жертву, поднялся было на задние лапы и… медленно осел, точно растаявший снеговик.
Однако спокойствия в салоне это не прибавило. Крики стали еще громче, еще отчаяннее. Сашка медленно вел стволом «стечкина», выискивая следующую жертву…
— Прошу всех сохранять спокойствие, — фра Доминик с трудом приоткрыл дверь и протиснулся внутрь. — Федеральное Бюро. Мы проводим специальную операцию. Благодарим за содействие!
Наверное, эти слова возымели бы действие на законопослушных американцев, но в этот момент в разбитое окно влетел Вауыгрр и, не говоря худого слова, тут же вцепился в одного из сидевших туристов. Разумеется, негра.
Тот, вместо того чтобы заорать от боли и ужаса дурным голосом, птицей взлетел с кресла, невзирая на то, что на нем висел здоровенный волчара! Одновременно с прыжком его руки сделали какое-то странное движение, и тут же трое сидевших рядом начали подниматься, тупо озираясь вокруг мутными незрячим глазами…
«Зомби! Берегись, Серый брат!» — мысленно заорал Сашка, одновременно пуская в ход пистолет-пулемет. Вауыгрр яростно зарычал, добравшись до глотки бокора, один из зомби рухнул, сраженный серебром, остальные внезапно упали, словно марионетки, у которых обрезали нити.
Краем глаза Александр заметил какое-то шевеление у двери и мгновенно обернулся. Инквизитор медленно, словно бы рывками, поднимал винтовку. Вот ствол оказался на уровне Сашкиной груди…
Охотник прыгнул, исхитрившись так изогнуться в воздухе, чтобы уйти от очереди из «М-16» и одновременно ногой выписать рауш-наркоз попавшему под магию бокоров инквизитору. Тот выронил винтовку и повалился на ступени.
«Второй! Сейчас в окно уйдет!»
«Не уйдет». — В одно движение Сашка оказался возле невысокого, худощавого, очень черного чигроэза, уже выдавившего стекло запасного выхода и собиравшегося улизнуть. Поняв, что уйти не удастся, бокор вскинул вверх руки, в которых был зажат небольшой деревянный жезл, увенчанный на концах черепами петуха и какого-то не слишком крупного зверька вроде крысы.
— Папа Легбе, отвори ворота! Отвори ворота, чтобы я мог пройти!
— У нищих слуг нет! — наставительно произнес Сашка, приставляя ствол «стечкина» ко лбу чигроэза. — Сам двери открывай…
«Сзади! — хлестнула мысль Вауыгрра. — Оглянись, брат!»
Охотник оглянулся. Все, кто находился в салоне автобуса, — все, как один человек, медленно поднимались со своих мест, дергаясь, словно игрушки в руках неумелого кукловода.
— Папа Легбе, укажи дорогу, чтобы я мог возблагодарить лоа. Приди на помощь своему геде!
— Да ты сука! — Тяжелая рукоять «АПС» грянула бокору в лоб.
Глаза чигроэза остекленели, закатились, и он сел на пол рядом с выбитым окном. И тут же, словно бы из них разом выдернули невидимые стержни, рухнули все пассажиры…
«Ты его убил?»
«Надеюсь, что нет. Нам бы еще с ним поговорить…»
От дверей послышались какой-то шум и итальянские ругательства, произносимые громким шепотом. Фра Доминик медленно поднимался, опираясь одной рукой на винтовку. Другой рукой он держался за голову. На левой стороне его лица стремительно темнел и наливался огромный синяк.
— Домине Александр, что это было? — спросил инквизитор хрипловатым голосом. — Ничего не помню. Какой-то удар, вспышка — и все…
— Все нормально, брат Доминик. Просто мы, похоже, слишком близко к логову Зандора. Твои амулеты не выдержали…
— Dio mio! Надеюсь, я ничего не успел натворить… этакого?..
— Все в порядке. — Сашка махнул рукой и, наклонившись, вынул из рук пребывавшего в глубоком обмороке бокора жезл. — Вот такой штуки не доводилось видеть?
— Только в музее, — сообщил инквизитор. — Этомитан зумбези.
Видя Сашкино недоумение, фра Доминик подошел и начал пояснять, одновременно тщательно связывая адепта вуду длинным серебристым шнуром:
— Митан — дорога богов. Обычно это большой столб, который вкапывают на ритуальных площадках культа вуду. Вокруг него танцуют адепты, перед ним приносят жертвы. Но есть и малые митаны-жезлы, которыми пользуются жрецы вуду, унганы и жрицы — мамбо. То, что у вас в руках, домине, — один из самых сильных митанов — митан зумбези. С его помощью можно вытягивать души и превращать людей в зомби сразу, без предварительного ритуала.
Про митаны-столбы Сашка знал, но вот про жезлы… Недобрым словом помянув про себя секретность, которая все-таки разделяет службы и не дает свободно обмениваться информацией, он принялся расспрашивать фра Доминика о жезлах вуду. Тот отвечал охотно, но то, что он отвечал, повергло охотника в глубокое уныние. Из объяснений инквизитора выходило, что пассажиры автобуса превратились в зомби, и, скорее всего, этот процесс необратим. Бокор вытянул своим митаном из людей души, и теперь этот жезл и есть вместилище, так сказать, сосуд, в котором души сейчас и обретаются. И вытащить их оттуда может только сам бокор или Зандор, вот только последний тут же их и сожрет…
Сашка задумчиво почесал переносицу. И тут же прилетела мысль волка:
«Ну, ты прям как Вожак! Даже чешешься, как он».
«Не отвлекай, Серый брат. Ты слышал нашего спутника?»
«А то! Ты думал так громко, что только деревья не тряслись».
«И что скажешь?»
«А что скажу? Допросить этого врага, пусть все вернет, как было. Или вы его…» — Он не успел договорить, как Сашка и фра Доминик уже потащили пленника из автобуса мимо безучастно сидевших бездушных зомби.
Пленного бокора прикрутили серебряной проволокой к ближайшему дереву, после чего охотники принялись приводить его в чувства, а по возвращении в сознание — активно допрашивать. Хотя их методы и полностью противоречили всем мыслимым и немыслимым нормам, правилам и конвенциям, но отличались исключительной эффективностью…
— А-а! Нет! Больше не надо! — отчаянный крик из окровавленного отверстия, еще недавно бывшего человеческим ртом.
— Говори, тварь, как вернуть им души?! — Капли святой воды падают в глаза. Зажмуриться бокор не в состоянии — веки вырезаны…
— Я не могу, не могу… — захлебывается слезами пленник. — Только великий лоа Зандор, я не могу…
На голове у того, кто еще недавно был унганом асогве Зандора, петля из серебряного шнура. За нее засунут небольшой деревянный крест.
— Не лги, нечестивец, — инквизитор начинает вращать крест, и серебристая петля быстро сжимается.
— Нет, не надо, я не лгу… А-а-а!..
…Мы с фра Домиником бились с чигроэзом целый час, но все без толку. То ли он действительно не мог ничего изменить, то ли был слишком силен для нас — теперь уже и не определить, но по истечении этого часа бокор отправился в ад, рассказывать всем и каждому, что сумел обмануть охотников…
Я выдохнул бранное слово, стоявший рядом инквизитор повторил его, разве что на латыни. Время было потеряно напрасно: у нас на руках целый автобус «овощей», с которыми непонятно, что теперь делать…
«Да чтоб тебя блохи живым загрызли, шакалий помет!»
Впервые слышу, как Вауыгрр ругается! Дела-а…
Не удовлетворившись ругательством, Серый брат схватил мертвой хваткой митан и принялся с упоением его грызть. Только щепки брызнули во все стороны…
— Мама? Мама, что это?! — раздался из автобуса неуверенный голосок. — Мама, ты, почему молчишь?! Ма-а-а-ма-а-а!!!
Мы с монахом подскочили как ужаленные и вихрем влетели в автобус. Девчушка, которую чуть не съел оборотень-опоссум, теребила женщину с застывшим взором, безучастно сидевшую возле окна…
— Мама! Мама! Мне страшно! Почему ты молчишь?!! — Девчушка билась в истерике, пытаясь привести зомби в чувство.