– Это не телефонный разговор, Кэтлин.
– Тогда давайте встретимся.
– Ладно, – сдался Билли. – Давайте. Где и когда?
– Не знал, что у Лиси такие навязчивые подруги, – положив трубку, пожаловался он. – Эта Кэтлин из меня чуть душу не вытрясла. Придется встречаться.
– Черт, а мне надо домой. Иначе мои оболтусы разорвут Лиси на части, – вспомнил Джеймс. – Как же быть?
– Не волнуйтесь, я встречусь с Кэтлин Брилл. А потом приеду к вам. Только оставьте адрес. Джейн вроде говорила, что вы живете не в Мидлтауне…
– Да, я живу в Вудлоу. Вы сразу заметите этот дом. Он сделан в стиле английских особняков. Большой дом с железной оградой. И с пристройками.
– Ясно, мистер Ричтон.
– Только не берите с собой Кэтлин. Боюсь, как бы это не навредило Лиси.
– Ладно, постараюсь…
– И сразу звоните мне, если будут новости о Джейн.
– Ок, мистер Ричтон.
Джеймс застал Лиси в состоянии, близком к истерике. Волосы на ее голове напоминали пружинки, торчащие из разодранного дивана. Голубые глаза были круглыми, а щеки горели, как если бы она весь день простояла над кастрюлей дымящегося супа.
– Что с вами? – охнул Джеймс.
– А вы не знаете? – накинулась на него Лиси. – Ваши детки – маленькие дьяволята! Девчонка – совсем чокнутая, у нее, похоже, с головой еще хуже, чем у меня! А мальчишка похож на волчонка, которого охотники пытаются вытащить из норы! Они чуть не свели меня с ума, мистер Римчонд!
– Ричтон, – спокойно ответил Джеймс. – Называйте меня по имени. Вообще-то бабушке и сестре удается с ними ладить.
– Просто блестяще! – истерически хохотнула Лиси. – Это они научили девчонку изображать из себя вставшую из гроба ведьму? А мальчишку выскакивать из шкафа в маске маньяка из фильма «Пятница тринадцатое»?
– Нет, Лиз, у детей просто богатое воображение.
– Да ладно вам, Джейсон…
– Джеймс.
– Так вот, Джеймс, это не воображение у них богатое. Это родители у них богатые и позволяют им все, что угодно, вместо того чтобы их воспитывать.
Джеймс засмеялся про себя, вспомнив, что Джейн рассказывала о подруге, которую папочка из чувства вины баловал дорогими машинами и побрякушками. Но с другой стороны, ему было жаль больную девушку, которая так натерпелась от его невоспитанных детишек. На этот раз он их обязательно накажет.
– А где же дети? – спросил он у Лиси.
– В туалете, – развела она руками. – Может, я отвратительная гувернантка, но мне пришлось их там запереть. Поймите, они меня просто доконали, Джейк.
– Джеймс.
– Впрочем, можете меня уволить. Я больше не хочу работать с этими троллями!
Ничего не ответив новоиспеченной гувернантке, Джеймс вышел из комнаты. В туалете было тихо. Дверь действительно была заперта. Может, они умудрились выскочить? – подумал Джеймс и открыл дверь. Поглядеть в честные глаза своих детишек он так и не смог, потому что в тот же миг ему на голову полилась вода.
– Ну все. С меня хватит, – спокойно произнес Джеймс, когда из ведра, болтавшегося над его головой, вытекли последние струйки. – Вы наказаны, мои маленькие друзья. И не дай бог вам сейчас сказать хоть слово поперек – наказание увеличится вдвое.
Китти и Брэд испугались не на шутку – отец редко разговаривал подобным тоном и еще реже серьезно наказывал. Они послушно пошли в детскую и до ужина сидели там, как мыши, учуявшие, что в доме появился кот.
Лиси и хотела, и не хотела, чтобы ее уволили. С одной стороны, увольнение несло с собой свободу, с другой – она даже не знала, как пользоваться этой самой свободой, и так ли эта свобода нужна, когда ты даже не знаешь, где твой дом.
Когда Джеймс довольно мягко извинился перед ней за своих детей, Лиси почувствовала радость. По крайней мере, здесь ей не так уж и плохо. А что будет там, на улице? Куда вообще она пойдет? Где она живет? С кем? Вопросы, как стопка непрочитанных учебников, лежали на полках мозга, и Лиси никак не могла разобраться с ними.
На этот раз ужинали в гробовой тишине, без участия Вики и Элен. Дети спустились к ужину и тоже молчали, как подозревала Лиси, затаив на нее злость.
Маленькие тролли! – подумала она с негодованием. И как я раньше их выносила? Собственно, если их воспитывала только я, то, по идее, это моя вина, что они так распустились… Конечно же, им потакал отец, который в них души не чает. А с ним и их милая тетушка, и милейшая бабушка, готовые облизывать этих детишек, как собаки – новорожденных щенят…
– Послушайте, Лиз, – обратился к ней Джеймс, когда Китти и Брэд поели и удалились из гостиной. – К вам сегодня приедет один молодой человек… Ваш… э… старый знакомый.
– Знакомый? – оживилась Лиси. – Когда?
– Он должен позвонить. Я просто хотел узнать, в состоянии ли вы сегодня принимать гостей?
Лиси кивнула. Может, через него ей удастся узнать о себе хоть что-нибудь новое?
– Это хорошо. А завтра приедет врач. Он поговорит с вами и подумает, чем можно вам помочь.
– Спасибо, Джейк.
– Джеймс.
– Извините, Джеймс, – улыбнулась Лиси. – Мне сложно запоминать имена. Наверное, это из-за травмы.
– Нет, такое и раньше у вас было, – возразил Джеймс. – Похоже, просто особенность памяти. Еще вы постоянно путали цифры и даты.
– Какая прелесть, – мрачно вздохнула Лиси. – Кажется, я вообще ни на что не гожусь. Вот и ваши дети так считают.
– Бросьте, – ободрил ее Джеймс. – Мои дети – парочка невоспитанных сорванцов. Ваша правда, мы слишком уж их разбаловали. Знаете, мне всегда казалось, что, если вдруг я перегну палку, они вырастут забитыми. А получилось все наоборот…
– Кажется, такое часто бывает…
Из холла донесся звонок. Джеймс выбрался из-за стола и на ходу бросил Лиси:
– Наверное, это ваш друг.
Что за друг? – спросила себя Лиси.
В гостиную вошел молодой привлекательный мужчина с глазами сенбернара. Лиси он сразу понравился. Его внешность располагала к доверию. А доверие – именно то, что сейчас ей нужно.
– Здравствуй, Лиси, – поздоровался Билли. – Ты, наверное, меня не помнишь… Я – Билли Шейн.
– Добрый вечер, Билли. Так, значит, меня все-таки зовут Лиси? – обернулась Лиси к Джейсу.
– Так вас называет Билли, – невозмутимо ответил Джеймс. – Ваше полное имя – Элизабет, и все уменьшают его по-разному…
Билли почувствовал себя болваном. Джеймс предупреждал его, что все называют ее Лиз. Лиз Уитон, кажется…
– Да, мне привычней называть тебя Лиси, – поддержал он Джеймса. – Еще я называл тебя Лисичкой.
– Это еще почему? – удивилась Лиси. – Я что, хитрая, как лиса?
– Ну, хитрости тебе не занимать.
– Если хотите, можете прогуляться по саду, – предложил Джеймс. – Не буду вам мешать. Только вы потом зайдите ко мне, Билли. Нам надо кое-что обсудить.
– Ок, мистер Ричтон.
В саду Лиси и впрямь почувствовала себя более уютно. В гостиной ей показалось, что Джеймс как-то уж слишком пристально на нее смотрит. Впрочем, если бы ему было что скрывать, вряд ли он оставил ее наедине с этим парнем, Билли Шейном. Очень даже симпатичным Билли Шейном…
– Мы давно знакомы, Билли? – спросила Лиси, понизив голос так, чтобы он располагал к интимной беседе.
– Достаточно давно. Я знаю тебя почти восемь лет.
– И какая я?
Билли на секунду задумался, а потом ответил, не глядя на Лиси:
– Какая? Милая, взбалмошная, иногда капризная, но в то же время добрая и жизнерадостная… Ты любишь шутить, хотя подчас твои шутки бывают жестокими. Тебе нравится флиртовать, но ты никогда не влюбляешься. Ты не любишь детей и вообще не выносишь ответственности. – Билли запнулся, сообразив, что сказал лишнее.
– Больше всего меня интересует, Билли Шейн, почему я пошла на эту работу. Ведь я и сама поняла, что не люблю детей.
– Забыл сказать, что ты еще – непредсказуемая, – улыбнулся Билли, радуясь тому, что так легко нашел ответ на этот вопрос. – Меня тоже удивляет… твоя работа.
– Наверное, мне нужны были деньги… – ответила на свой вопрос Лиси. – Не могу придумать ничего другого, что заставило бы меня стать няней этих маленьких троллей.
– Они тебя допекли?
– Слишком мягко, Билли! Они меня достали. Пришлось запереть их в туалете. Я думала, Джейк, то есть Джеймс, меня уволит, но он, кажется, и сам понимает, что его детишки – не рождественский подарок. Не знаю, как быть с ними дальше… Да и вообще со всей своей жизнью. Жизнью, о которой я ничего не помню. Скажи-ка, Билли, – посмотрела на парня Лиси, – у меня есть какие-нибудь родственники?
Билли отрицательно покачал головой.
– Нет. Твоя мама умерла, когда тебе было тринадцать или четырнадцать. А отец – когда тебе было за двадцать…
– Значит, я – сирота?
– К сожалению, да.
– Когда я говорю с Джейсоном, то есть с Джейком, у меня такое чувство, что он чего-то недоговаривает…
– Может быть, есть вещи, о которых тебе пока лучше не знать? – предположил Билли.
– Какие именно?
– Те, о которых ты рано или поздно узнаешь, когда к тебе вернется память.
– Замечательный ответ, – усмехнулась Лиси. – А она ко мне вернется?
– Конечно, – невозмутимо ответил Билли. – Разве бывает по-другому?
– Не знаю… – ответила Лиси и погрустнела.
Билли приобнял ее за талию и легонько встряхнул.
– Ну что ты… Всегда надо верить в лучшее. Я уверен, все утрясется. Ты еще со смехом будешь вспоминать эту историю.
– Надеюсь…
Джеймс издалека наблюдал за парочкой, прогуливающейся по саду. Его рука на ее талии, ее голова слегка касается его плеча… Что ж, они – красивая пара. Он – молод, она – молода… Джейн говорила, что Билли влюблен в ее подругу. Сейчас у него есть шанс добиться ее любви. Вокруг нее не вьются молодые люди, к тому же она забыла, какой была раньше… Билли был бы просто идиотом, если бы не попытался воспользоваться этой возможностью…
Самое противное, что мысль об этом ему неприятна. Что вид этой сладкой парочки вызывает у него раздражение. Что ему хочется их окликнуть, вмешаться в их разговор, поболтать с Лиси, незаметно для нее любуясь ее красивыми аквамариновыми глазами. Что ему хочется вызвать улыбку на ее лице, а потом закрыть глаза и вспомнить Мэйси, свою бывшую жену, такую же эффектную голубоглазую блондинку и неисправимую стерву.
Впрочем, Лиси не производила впечатление неисправимой стервы. Она была вспыльчива, капризна, избалована, но честна. Джейн никогда не говорила, что Лиси морочила кому-то голову и обещала любовь навеки. Она просто спала с теми, кто ей нравится, и уходила, когда ей этого хотелось. Как кошка, которая гуляет сама по себе.
А вот Мэйси… Мэйси мало было тела, Мэйси жаждала получить душу. Ей хотелось, чтобы человек страдал. Она испытывала от этого какое-то садистское удовольствие. Да и игры у нее были садистские. В постели она норовила больно укусить, а один раз даже порезала шею Джеймса бритвой. Он тогда очень испугался – он вообще боится вида крови. А Мэйси смеялась до слез… На ее книжной полке были Маркиз де Сад, Ницше и Говард Лафкрафт, зачитанные до дыр. Она всегда говорила, что ее влечет все мистическое, кровавое, сексуальное, необычное. Но тогда почему из всех мужчин она выбрала самого неподходящего – Джеймса? Мэйси только смеялась, когда он ее спрашивал об этом.
– Кто бы сомневался, что ты стоишь тут, как идиот, и пялишься на эту стерву! – Джеймс вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла недовольная Вики. – Я знаю, что она сделала с детьми. Они все рассказали! – В ее тоне сквозило возмущение.