— Если хочешь, расскажи о том, что тебя мучает, — тихо проговорил Дэниел, устраиваясь рядом на стуле.
Он теперь не касался ее рукой, но ласкал взглядом, врачевал голосом. Она была бы счастлива ему открыться, но не могла себе этого позволить, поэтому, собрав остатки сил, взглянула на него умоляюще:
— Прости, Дэниел, но мне надо пережить это в одиночку.
Фактически Джудит призналась ему в любви, но он этого не понял, полагая, что речь идет об измене Майкла.
— Да, я знаю, тебе трудно открыться передо мной сейчас. Но еще труднее таить это в себе. Поверь, ты всегда можешь рассчитывать на мою поддержку.
Джудит обескуражили его слова. Как их следует толковать? Означают ли они, что Дэниел тоже влюблен в нее?
— И какой тебе видится эта поддержка? — осторожно спросила она.
— Тут многое будет зависеть от тебя, от твоего решения, — сказал он, подразумевая, что Джудит может простить Майкла, а может и не простить. — Но я помогу тебе в любом случае. Просто буду рядом с тобой…
— Как истинный друг?
— Да.
Джудит представила, как это может выглядеть в действительности: она признается, что любит его, а он по-дружески ее утешает, мол, не горюй, со временем все пройдет.
— Нет, Дэниел, — произнесла она решительно. — Ты никогда от меня ничего не узнаешь. И поддержка мне твоя не нужна. Я вообще скоро уйду из журнала.
— Куда? Зачем?
— Потом все узнаешь. А пока оставь меня в покое. Мне трудно с тобой общаться.
— Не верю! Нам вовсе не трудно друг с другом. Напротив, с некоторых пор мы стали чуть ли не родными людьми!
— Не рви мне душу, Дэниел! — взмолилась Джудит. — Я знаю, что должна поступить именно так.
— Уйти из журнала?
— Да.
— И Тони тебя отпускает?
— Ему я этого еще не говорила.
— Значит, я удостоился такой чести как самый близкий друг?
Он улыбнулся, пытаясь перевести разговор в шутливое русло. Но Джудит уже не могла отступать.
— Прошу тебя, уйди, — промолвила она глухо. — Мне надо работать.
— Ладно, зайду к тебе перед обедом.
— Нет. Я больше не буду с тобой обедать. Уходи, пожалуйста!
Она была на грани истерики, и Дэниел, осознав это, безропотно повиновался. Но столь странное поведение Джудит совсем его убило. Он ничего не мог понять. Если причина кроется в Майкле, то почему Джудит гонит его, Дэниела, и почему собирается уйти из редакции?
Надо поговорить с Тони, предупредить его. Он сумеет повлиять на нее.
Дэниел вознамерился было пойти к Грэгу, но вспомнил, что тогда придется рассказать ему все о Майкле, иначе будет непонятно, отчего страдает Джудит. А это уже похоже на предательство. Джудит ведь наверняка не хочет, чтобы ее тайна стала известна в редакции. К тому же, вполне возможно, она и сама передумает отсюда уходить. Так что не следует опережать события. Пусть все идет своим чередом.
Нервно походив по комнате, Дэниел уселся за стол и набрал номер Айрис. Пора наконец выяснить, чего, кроме ребенка, хочет от него шантажистка! Айрис, однако, к телефону не подошла, и Дэниел встревожился: час назад она послала ему факс и должна была ждать ответа.
В течение дня он еще несколько раз ей звонил, но Айрис не откликнулась. Неужели и вправду наложила на себя руки?
Беспокойство Дэниела росло с каждой минутой, и в конце концов он собрался ехать к Айрис. Но прежде все-таки решил посоветоваться с сестрой.
— Да она только и ждет от тебя этого! — заключила, выслушав его, Эмили. — Сидит у телефона, смотрит на определитель и радостно потирает ладошки: дескать, заглотнул наживку, сейчас сам сюда примчится!
— А если нет? Если, не дай Бог, покончила с собой?
— Тогда ты уже бессилен ей помочь.
— Но может быть, она выпила какие-нибудь таблетки и ее можно еще спасти? Поедем со мной, ты же врач.
— А у тебя есть ключ от ее квартиры? — спросила Эмили, и Дэниел понял, что поколебал уверенность сестры.
— Нет.
— Как же мы туда войдем? Взломаем дверь? Нет, дорогой брат, не стоит давать еще один козырь проходимке. Она потом затаскает тебя по судам.
— Ты все же думаешь, что она дома, живая и здоровая?
— Почти уверена в этом. Перестань ей звонить и завтра получишь очередной факс.
— Возможно, ты права, — растерянно пробормотал Дэниел. — Я совсем запутался…
— Сейчас я к тебе заеду и ты мне все расскажешь, — решительно заявила Эмили. — Никуда не уходи, жди меня в редакции!
Рабочий день уже закончился, но ехать домой не хотелось, и Дэниел повел сестру в ресторанчик, где до сего дня обедал с Джудит.
Именно о ней он и завел речь:
— Знаешь, Джудит уходит из редакции и вообще отказывается со мной общаться.
— Начало интригующее, — отметила Эмили. — Чувствую, что разговор наш будет непростым и долгим, поэтому давай выпьем хорошего вина. А потом выложишь все подробно и по порядку — с того самого дня, когда у вас это началось.
— Что началось?
— Ну, пока не знаю. Дружба, любовь…
Дэниел протестующе замахал руками:
— Эмили, не надо так шутить! Тут все гораздо сложнее, чем ты думаешь.
— Хорошо-хорошо, молчу и слушаю тебя внимательно.
— Началось, пожалуй, с той небольшой ссоры, о которой я тебе уже рассказывал.
— Да, помню.
— Потом мы с Джудит помирились, но я заметил в ее глазах какую-то затаенную печаль. Мне захотелось чем-то ей помочь… С той поры мы и подружились.
Далее он рассказал, как встретил Майкла в отеле, и все, что за этим последовало.
— Так что тебе непонятно? — спросила Эмили, выслушав его. — Почему Джудит хочет уйти из журнала?
— И это в том числе.
— Потому что любит тебя! — безапелляционно заявила Эмили.
— Ты так думаешь?.. Но зачем ей уходить? Это же слишком больно — не видеть человека, которого любишь!
— Хочешь сказать, что тебе будет больно, если завтра ты не увидишь ее в редакции? — с едва уловимой иронией уточнила Эмили.
Дэниел понял, к чему она клонит, но ответил честно:
— В общем, да. Я в последнее время очень к ней привязался. И к тому же она такая одинокая… Мне хотелось бы ее как-то поддержать.
— У тебя есть только один способ: признаться ей в любви. Но сначала ты должен признаться в этом самому себе.
Эмили приготовилась к тому, что брат сейчас начнет возмущаться, обвинять ее в сводничестве, как делал это не раз, но Дэниел не ответил ничего. Он задумался.
— Сегодня ночью мне пришло на ум, что я вообще ничего не знаю о любви, — заговорил он после паузы. — Женщин было много, но ни одна из них не оставила в моей душе глубокого следа.
— Ты боишься очередного разочарования, — сочувственно промолвила Эмили, а Дэниел возразил ей:
— Нет, не боюсь. Просто не хочу повторять прежних ошибок. Лишь некоторые мои романы начинались с примитивного сексуального позыва. В большинстве случаев я просто жалел женщину и принимал это чувство за влюбленность.
— Тебя смущает, что то же самое ты испытываешь по отношению к Джудит?
— Как раз наоборот. Джудит не вписывается в этот ряд. Раньше я считал ее излишне самоуверенной и холодноватой, а потом понял, что она просто сильная. Почти такая же, как ты.
Последнюю фразу Дэниел произнес с легким смешком, провоцируя Эмили на возражение, но ответной реплики не последовало, и он продолжил:
— Джудит ведет себя очень достойно, пытается справиться с трудностями сама. Но я-то знаю, каково ей сейчас! Она действительно сильная, но в этом и кроется ее слабость, ее незащищенность! Ей не на кого опереться!
— И потому ты готов подставить ей свое плечо?
— Да, готов, — подтвердил Дэниел. — Но Джудит вызывает у меня не жалость, а уважение… и нежность. Я отношусь к ней почти так же, как к тебе.
— То есть как к сестре? — спросила Эмили вполне серьезно.
Дэниел вновь задумался: что-то мешало ему ответить утвердительно. Вспомнил, как успокаивал Джудит, прикасаясь к ее вискам, и что при этом испытывал. Только ли братские чувства?
— Нет, — ответил наконец он и себе, и Эмили. — Сегодня был момент, когда я чувствовал почти физическое родство с Джудит. Но все-таки это было родство иного свойства, не то, какое существует между братом и сестрой. С тобой у нас не бывает недомолвок, мы всегда можем понять друг друга. А перед Джудит я немного робею. Словно подросток, который не знает, как подступиться к девочке, чтобы нечаянно ее не обидеть. Да, пожалуй, это наиболее точное определение. Весь мой богатый опыт общения с женщинами кажется мне теперь бесполезным и никчемным, его абсолютно невозможно применить к Джудит.
— И слава Богу! — не удержалась от восклицания Эмили. — Хватит уже ходить по кругу и ушибаться об одно и то же.
Они понимающе посмотрели друг на друга: все уже было сказано.
— Спасибо тебе, Птенчик, — произнес Дэниел, ласково целуя сестру на прощание. — Ты мне очень помогла. А дальше я сам во всем разберусь.
Глава тринадцатая
В ловушке
Майкл не на шутку напугался, увидев заплаканное лицо жены. Он вообще не мог припомнить, чтобы Джудит когда-либо плакала, а тут… Не иначе как Форестер ей все рассказал!
Понимая, что это неизбежно должно было случиться, Майкл специально заготовил оправдательную речь и теперь только ждал, когда Джудит прямо обвинит его в супружеской измене. А чтобы ей легче было начать, сам спросил:
— Ты плакала? Случилось нечто невероятное?
Джудит, не ответив, припала к его груди, и Майкл услышал лишь глухое всхлипывание.
— Да что с тобой? — повторил он вопрос. — Объясни!
— Нет, не могу, — вымолвила она. — Я не знаю, что со мной происходит. Но мне очень плохо, Майкл!
— Что значит плохо? Ты заболела?
— Нет. Я запуталась…
Это было совсем не похоже на то, что Майкл ожидал услышать, и потому он произнес совершенно искренне:
— Думаю, из нас двоих больше запутался я.
— Да, я говорю невнятно, — восприняла это как упрек Джудит. — Но ты прости меня.
Ее слова внушали надежду на то, что тревога, как и вчера, оказалась ложной. Майкл перевел дух, но тут же подумал, что жить в постоянном страхе не сможет.
— Тебе не в чем извиняться, — произнес он как можно мягче. — Это я в последнее время был недостаточно ласков с тобой. Вот ты и загрустила. Но теперь все будет по-другому. Обещаю!
Майкл действительно решил уделять Джудит больше внимания, чем до сих пор. Если Форестер сдержит слово, то, может, все и утрясется. Сузан переберется за город, он будет ездить туда якобы по делам фирмы. А домой станет возвращаться пораньше…
Джудит тем временем вытерла слезы и виновато улыбнулась ему. Он обнял ее, поцеловал в губы: обещания ведь надо выполнять! А Джудит, преисполненная благодарности, ответила на поцелуй горячо и нежно, окончательно развеяв сомнения Майкла.
Он подхватил ее на руки и закружил по комнате, ощущая себя поистине счастливым. Еще бы! У него есть все, о чем может мечтать любой мужчина: доходный бизнес, красивая любовница, добрая и милая жена!..
— Я люблю тебя! — сказал он Джудит, почти не покривив душой.
И, решив, что жену тоже надо иногда баловать, отнес ее в спальню и принялся демонстрировать сексуальный опыт, который приобрел в общении с Сузан.