– Значит, жене, – сообразила я.
– Выходит, так.
– Значит, нужно поехать и посмотреть, что она собой представляет.
– Поезжай, – согласился шеф.
– Ничего, если я прикроюсь журналом? В том смысле, что мы хотим дать некролог?
– Прикройся, – согласился шеф. – Как-то отреагировать на смерть Терехина нам, конечно, придется.
– Тогда я поехала? – спросила я и поднялась со стула.
– Подожди!
Шеф достал из кармана пиджака бумажник и раскрыл его.
– Это терпит, – попробовала отказаться я. – У меня еще есть немного.
Шеф, не обращая внимания на мои нервные возгласы, выгреб из бумажника все содержимое. Протянул мне, коротко велел:
– Бери!
Я приняла бумажные купюры.
– А чего так много? – поинтересовалась я.
– Много не мало! – огрызнулся шеф. И добавил с печалью в голосе:
– Считай, что это прибавка за риск.
– Класс! – сказала я восхищенно. Уложила деньги в нагрудный карман джинсовой куртки и защелкнула кнопкой.
– Класс! – повторила я. – Чувствую себя Матой Хари при исполнении!
Шеф наклонился вперед и поманил меня к себе. Я послушно склонилась над столом.
– Она плохо кончила! – напомнил шеф многозначительно.
– Буду иметь в виду, – пообещала я.
– Имей, имей.
Мы одновременно выпрямились.
– Разрешите идти? – спросила я по-солдатски.
Шеф безнадежно махнул на меня рукой.
– Топай.
Я открыла дверь начальственного кабинета и вывалилась в приемную.
Пока мы с шефом решали наши маленькие и большие проблемы, народ подтянулся на рабочие места. Я поздоровалась с Димкой Копыловым, мы перебросились парой фраз о том о сем, и я уже собралась выйти из редакции...
– Майя!
Я обернулась. Мне ласково улыбалась Ася Курочкина.
Честно говоря, я не люблю, когда Ася улыбается. Нехорошая у нее улыбка, не искренняя. Но когда она пытается улыбаться ласково, смотреть на нее особенно неприятно.
Финиш, одним словом.
Я затормозила.
– Привет!
– Здравствуй, – ответила я сдержанно.
Ася подошла ко мне и взяла меня под руку. Я с трудом удержалась от желания отодвинуться. Ася мне и сама по себе мало симпатична, а уж в сочетании с бандитом Азиком – и того меньше.
Но я пересилила естественную брезгливость и не освободила руку.
– Уходишь? – спросила Ася.
– Да, – ответила я, глядя в пол, на Асины ножки. Ножки были обуты в дорогие туфельки из змеиной кожи. Лично я такие не потяну. Не по карману. Интересно, каким местом она их заработала? Хотя нет, не интересно.
– Я провожу, – предложила Ася. – До двора.
Я молча пожала плечами. Понятно, что барышне нужно со мной о чем-то поговорить. Даже догадываюсь о чем. Хорошо, что шеф меня предупредил об изменениях в личной Асиной жизни! Не дай бог, ляпнула бы что-то про ее нового спонсора!
Мы вышли во двор перед редакцией.
– Пройдемся до машины? – предложила Ася.
Я с удивлением посмотрела на нее. Вчера мы с Асей не виделись, поэтому она про мою дефективную «ниву» знать не может. Хотя новости у нас в редакции распространяются быстро...
– Машина там, – сказала я и показала на свою «ниву», стоявшую немного левей.
– Ты купила машину? – удивилась Ася.
– Ну да! – в свою очередь удивилась я. – О чем же ты говоришь?
Ася ревниво последила за движением моей руки. Увидела старую облезлую тачку неопределенного цвета и сразу успокоилась.
– Твоя? – спросила она, кивнув подбородком на мою развалюху.
– Моя, – подтвердила я с материнской гордостью.
– Симпатичная, – снисходительно похвалила Ася. Ее настроение поднималось вверх прямо на глазах. – Только я не про твою машину. Я про свою.
– Ты купила машину? – на этот раз удивилась я. Впрочем, вру. Не удивилась. Изобразила удивление.
– Нет, – небрежно ответила Ася. – Не купила. Подарили.
И она подвела меня к небольшому симпатичному автомобильчику, на котором красовался знакомый логотип: лев, поднявшийся на задние лапы.
– «Пежо», – констатировала я, рассматривая сияющую новенькую иномарку.
– «Пежо», – подтвердила Ася скромненько.
– Блеск, – похвалила я. – Поздравляю.
– Спасибо.
Ася скользнула внутрь салона и распахнула дверцу пассажира. Мне пришлось усесться рядом с ней.
– Нравится?
Я оглядела салон.
– Нравится.
– Классная машинка, – никак не могла успокоиться Ася. – На такой только в рай въезжать.
– Ну, с этим лучше не торопиться.
– Да.
Минуту мы молчали. Наверное, я ей немного завидовала. Потому что в голове у меня вертелась расхожая Асина фраза: «Знаешь, каким местом она ее заработала?!»
Знаю. Но не скажу. Как Явлинский.
– У тебя личное расследование? – прервала Ася затянувшуюся паузу.
– Что-то вроде того.
Она кивнула.
– По Терехину?
– Ась, – сказала я мягко, – ты же знаешь: говорить о работе заранее – плохая примета.
– Я не просто спрашиваю, – ответила Ася. – То есть не из любопытства.
Я вежливо подняла брови, изображая интерес.
– Отдай мне Дердекена, – попросила вдруг Ася.
Я так удивилась, что даже не сразу нашла ответ.
– Отдать Дердекена? Что ты имеешь в виду?
– Не притворяйся, – сказала Ася нетерпеливо. – Я знаю, что шеф поручил тебе разработку нового клиента.
Я промолчала.
– Давай поделимся, – предложила Ася задушевным тоном. – Я тебе даю материалы по Терехину... Все, какие есть! А ты...
Она сделала паузу.
– А я?
– А ты отдаешь мне интервью с Дердекеном. Ну, и вообще, всю разработку клиента. Лады?
– Ась, – начала я, осторожно подбирая слова. – Ты прекрасно знаешь, что работу распределяет шеф. Попробуй предложить ему то же самое. Если он не против – ради бога! Разрабатывай кого угодно!
Ася откинулась на спинку сиденья.
– Шеф против, – сказала она ровным голосом. – Я уже просила.
Я пожала плечами.
– Ну, а я-то чем могу тебе помочь?
– Откажись от статьи, – ответила Ася.
Я оторопела.
– Ась! Ты здорова?
– Я здорова, – подтвердила Ася. Повернула голову и негромко добавила:
– И ты пока здорова.
Я наклонила голову к плечу и с интересом оглядела коллегу с головы до ног. Похоже, мне только что угрожали.
– Интересная мысль! А на что же я буду жить?
– Деньги не проблема, – продолжала Ася, нервно оглядывая двор. – Сколько ты хочешь за эту работу?
– У тебя столько нет, – ответила я.
– У меня, может, и нет. У других есть.
Я вспомнила нашего маленького круглозадого бандита и понимающе кивнула. Ясно, откуда ветер дует. Не ясно другое: на фиг ему все это нужно? Неужели он как-то причастен к смерти Терехина? Может, это Азик нашел способ напугать его до смерти? Решил остаться единоличным хозяином города? А что, это мысль! Но если это так, то шеф прав: туда лучше не соваться. Можно поломать шею.
– Я подумаю, – сказала я.
– Подумай, – согласилась Ася. – Только недолго. Скажем, до завтра.
Я вздохнула. Приятно думать, что главарь местной организованной группировки так сильно меня боится, но мне в это почему-то не верится.
Дело вовсе не в моей скромной персоне, и вовсе не в этом смешном журналистском расследовании. А в чем тогда?
В чем?!
– Хорошо, – согласилась я кротко. – Я подумаю до завтра.
– Отлично.
Ася вылезла из салона. Я поняла это как приглашение выметаться к чертовой матери.
Вылезла из машины и аккуратно прикрыла дверцу. Машинка была такая новенькая и сверкающая, что хотелось перевязать ее розовой ленточкой.
– Пока, – сказала Ася и пошла прочь. Я проводила ее задумчивым взглядом.
Думаете, я испугалась? Как бы не так! Всякое давление всегда вызывает у меня обратный рефлекс! Самым развитым чувством у меня является чувство противоречия!
Спорить с Асей я не стала по одной простой причине: мне нужно все хорошенько обдумать. Допустим, что за этим предупреждением стоит маленький Турсун с большим Заде. Непонятно другое: зачем ему понадобилось на меня давить? Да еще в такой откровенной форме! Чем ему может помешать мое дилетантское расследование? Кто я такая? Какие у меня возможности? Особенно по сравнению с ним!
Нет, тут что-то не так.
А может, Ася просто хочет лишить меня выгодного заказа? Может, она решила воспользоваться своими неформальными отношениями с бандитом, чтобы сделать карьеру?
Тоже вполне возможно.
Я развернулась и пошла к своей «ниве» цвета «баклажан».
Ясно одно. От своей работы я теперь не откажусь даже под дулом автомата.
Я споткнулась и суеверно сплюнула через плечо.
Нет, под дулом, конечно, откажусь, но будем надеяться, что до этого не дойдет.
Я уселась в машину, выехала из ряда и развернулась. Мой путь лежал в обратном направлении. Туда, где высилась над городом огромная телебашня.
На частном телеканале, принадлежавшим Терехину, работал мой бывший однокурсник, Вовка Сагалаев. Одно время он был в меня влюблен, и даже сделал мне предложение. Кажется, на четвертом курсе. Но я с подачи родителей твердо заявила: сначала диплом, потом глупости.
Или, как поется в одной популярной песне, «первым делом самолеты»...
Вовка огорчился, но ненадолго. Замену мне он нашел так неприлично быстро, что я даже немного обиделась. Впрочем, Танюшка – отличная девчонка, и мы с ней даже немного подружились. Они с Вовкой поженились на пятом курсе, после чего Танюшка ушла в декрет. Даже не знаю, закончила она в итоге университет или так и осталась с «моральным удовлетворением».
Хотя... Каждому свое. Кто-то роет копытом землю, стремясь добиться денег и признания, кто-то получает больше радости от готовки семейных обедов. Люди разные, нельзя их равнять по себе.
Интересно, а чего хочу я?
Мысль показалась занятной, но додумать ее до конца я не успела. Потому что приехала.
Я предъявила охраннику свою корочку, и шлагбаум перед воротами поехал вверх. Я завела машину во двор, приткнула ее на свободный пятачок и хлопнула дверцей.
Тут же осадила себя, напомнив, что машина старенькая. Ее беречь надо. Кто знает, сколько лет мне придется ждать новую? Если вообще когда-нибудь дождусь!
Я вошла в большой прохладный вестибюль, поднялась на второй этаж и пошла по длинному коридору, разглядывая таблички на дверях.
На работе у Вовчика я была не раз. Знаю, что на месте он находится безотлучно, потому что возглавляет информационную редакцию и координирует действия всех корреспондентов. Предупреждать о своем приезде я не стала еще по одной эгоистической причине: мне не хотелось, чтобы Вовчик успел обдумать предстоящий разговор. По опыту знаю, что экспромтом получается лучше. Живенько получается.
– Всем привет! – сказала я, входя в редакцию.
– Привет, – мрачно откликнулся бородатый парень, сидевший в комнате в гордом одиночестве.
– Я – Майя, – представилась я.
– Очень приятно. Я – Гена.
– Рада познакомиться, Гена. Вы, наверное, новенький?
– Новенький, – мрачно подтвердил бородач. – Неделю, как устроился.
– А чего ж вы такой мрачный? – удивилась я.
Гена издал тоскливый вздох.
– Так умер наш хозяин! – сказал он грустно.
– Ничего, – утешила я. – Без работы не останетесь!
Бородач немного оживился.
– Думаете?
– Уверена! Кто-то все равно вас к рукам приберет!
– Кто? Азик?
– Или городская администрация, – не согласилась я. – Скоро выборы, свой канал не помешает.