Я молча опустилась назад в кресло. Шеф минуту посверлил меня взглядом, потом ворчливо спросил:
– Где ты жить собираешься?
– Пока не знаю, – ответила я честно.
Шеф вздохнул.
– Подружка-то у тебя есть?
– Подружка есть.
– Может, у нее?
Я покачала головой. Рада бы в рай, да грехи не пускают.
– Она замужем, – сказала я коротко. – Живет у мужа в однокомнатной квартире.
– Чудесно! – резюмировал шеф с горечью.
– Да вы не волнуйтесь! – успокоила я начальника. – Как-нибудь вывернусь! Сниму квартиру, в конце концов.
Шеф сломал карандаш.
– И эти барышни претендуют на самостоятельность! – возвестил он в потолок. – На независимость они претендуют!
Он перевел на меня негодующий взгляд и спросил:
– Ты знаешь, сколько стоит аренда однокомнатной квартиры?!
– Нет, – ответила я со стыдом. Действительно, прокололась.
– Зарплаты не хватит! – припечатал шеф. Я понуро молчала.
– Ну, что? – спросил шеф чуть мягче. – Домой вернешься или к нам поедешь? Приглашаю от души! Жена тоже будет рада.
– Спасибо, – ответила я.
– Спасибо «да» или спасибо «нет»?
– Спасибо, нет.
Шеф слегка звезданул кулаком по столу.
– Я придумала кое-что получше, – поторопилась я с объяснениями.
Шеф насторожился.
– И что ты придумала? – спросил он недоверчиво.
– Поживу пока в редакции, – ответила я как ни в чем ни бывало. – А что? Денег с меня вы, надеюсь, не возьмете, диванчик в приемной очень даже удобный, туалет и умывальник имеются... Даже чайник есть!
Шеф собрал обломки карандаша и выкинул их в мусорную корзину.
– Кстати! – продолжала я бодро. – Можете зачислить меня ночным сторожем! Насколько я помню, эта штатная единица пока свободна!
Шеф закатил глаза под лоб.
– Сторожем! – сказал он с горечью. – Тоже мне сторож! Да мне придется еще одного нанять, чтоб тебя саму не украли!
Я хихикнула.
– Если украдут, то быстренько назад вернут, – заверила я шефа. – С хорошей доплатой.
– Это точно, – смягчился шеф. – Я все жду, когда Ларискин парень ее обратно приведет. Она же кроме яиц всмятку ничего готовить не умеет!
– Лариска у вас виртуоз, – похвалила я. – Можно сказать, человек с кулинарным талантом. У меня всмятку никогда не получаются, только вкрутую или яичница.
Шеф невольно хрюкнул. Тут же спохватился и посмотрел на меня суровым взглядом.
– Ладно, живи, – разрешил он.
– Спасибо!
– Не за что. Не на улице же тебе оставаться!
– Спасибо! – повторила я радостно и поднялась с кресла.
– Только родителям позвони! Скажи, где будешь ночевать, и все такое...
– Обязательно! – пообещала я.
– «Обязательно»! – передразнил шеф. – Ладно, сам позвоню. Знаю я вас: уйдете, и поминай как звали. А то, что родители ночью не спят, это так, ерунда!
Он вздохнул. Мне стало его жалко.
– Игорь Константинович!
Шеф поднял на меня грустный взгляд.
– Все будет хорошо, – пообещала я. – Вы не торопите Лариску, она сама назад вернется! Честное слово!
Шеф только вздохнул.
– Ладно, – сказал он через несколько секунд жестким начальственным тоном. – Оставили лирику. Что с расследованием?
Я снова уселась в кресло.
– Кое-что выяснила, – начала я. – Во-первых, Штерн дает голову на отсечение, что Терехин скончался от сердечного приступа.
– Вот как, – заметил шеф. Взял из деревянного стаканчика другой карандаш и принялся крутить его в пальцах. – Голову, говоришь... Штерн – человек принципиальный. Его не купишь и не запугаешь. Раз он говорит, что причина смерти естественная, значит, так оно и есть.
– Он не сказал, что причина смерти естественная, – возразила я спокойно. – Он сказал только о сердечном приступе.
Шеф посмотрел на меня.
– Но сердечный приступ – вещь естественная? – спросил он нетерпеливо.
– Ага, – подтвердила я насмешливо. – Особенно для человека со здоровым сердцем!
Шеф сломал второй карандаш.
– То есть... – начал он неуверенно, – ты хочешь сказать, что приступ вызвали искусственно?
Я выдержала многозначительную паузу.
– Я пока ничего не хочу сказать. Только передаю вам то, что сказал Штерн. А он сказал, что у нашего кардиолога господин Терехин не наблюдался. И на сердце, судя по результатам вскрытия, не жаловался.
– Укол? – предположил шеф, слушавший меня, как зачарованный.
Я покачала головой.
– Ничего похожего.
– Яд?
– Никаких токсинов в крови не обнаружили.
Шеф молча развел руками.
– А выражение ужаса на лице покойника? – напомнила я.
Шеф почесал затылок.
– Думаешь, он настолько перепугался, что умер от страха? Чего может испугаться взрослый здоровый мужик, к тому же один из неформальных хозяев города?
– Вот! – сказала я. Поднялась с кресла и пересела поближе к шефу.
– Я о том же думаю!
– И что надумала? – поинтересовался шеф.
Я виновато шмыгнула носом.
– Понятно, – резюмировал шеф.
Я почувствовала необходимость как-то оправдаться.
– Не могу же я за один день внятно объяснить причину его смертельного испуга!
– Да, конечно, – не стал придираться шеф. – Но что-то ты можешь предположить?
Я пожала плечами.
– Честно говоря, даже не знаю, что тут можно предположить. Попыталась вспомнить подобные случаи, описанные в художественной литературе...
– Ну, ну, – заинтересовался шеф. – Вспомнила?
– Только один, – призналась я. – Помните «Одиссею капитана Блада»?
Шеф даже скривился от умственного напряжения. Через минуту его лицо просветлело.
– Это про пиратов, что ли?
– Про них, родимых.
– Кажется, действие происходит в семнадцатом веке?
– В восемнадцатом, – поправила я.
– Хорошая книга, – похвалил шеф милостиво. – Я в детстве зачитывался.
– Я тоже.
Шеф нахмурился.
– Только я не помню, кто там умер от страха?
– Испанский капитан, – напомнила я. – Помните, его привязывают к жерлу корабельной пушки и обещают начать бой выстрелом из нее?
– А-а-а! – вспомнил шеф. – Да-да! Точно!
– И он умирает от страха.
– Да-да! – повторил шеф. Его лицо на мгновение просветлело, но тут же снова омрачилось. Шеф посмотрел на меня и нерешительно спросил:
– Терехина, что... пытали?
– В том-то и дело, что нет, – ответила я с досадой. Ну, никак не хотел покойник втиснуться в положенные ему рамки! – Штерн клянется, что на теле ни пятнышка, ни царапинки, ни синячка... Ничего!
– Голова Медузы, – сказал шеф.
– Я тоже так подумала.
– М-да...
Шеф побарабанил пальцами по столу.
– Но так не бывает, – сказал он неуверенно. – Голова Медузы – это греческий миф.
– Чего-то же он испугался! – возразила я. – Так испугался, что умер от страха!
– Да, действительно...
Шеф нахмурился.
– Может, закроем это расследование? – предложил он неуверенно. – Что-то мне неуютно.
– Боитесь! – уличила я злорадно.
Шеф обиделся.
– Дурочка! Тобой рисковать не хочется!
– Ничего, рискните, – поощрила я. – Мне, например, ужасно интересно, что там произошло!
– Без головы остаться не боишься?
– Не-а, – ответила я беспечно. Мысль о том, что я больше не бездомная собака, согрела мне душу и отогнала все опасения.
Шеф испытующе посмотрел на меня.
– Не нравится мне твой энтузиазм, – пожаловался он. – Передам-ка я это дело Димке Копылову! Он мужчина, вот пускай и разбирается...
– Только попробуйте! – закричала я с испугом. И даже со стула приподнялась.
– Только попробуйте! – повторила я с силой. – Я, между прочим, это дело начала, я его и закончу! А если вы у меня его отберете, то я... я... я...
Меня заклинило, как заезженную пластинку.
– На улице останусь, вот! – нашла я, наконец, убедительный довод.
– С чего это? – не понял шеф.
– С того, что уволюсь! А постороннего человека вы в редакции не оставите! Вот так!
– Шантажистка, – сказал шеф с горечью.
– Все вам не нравится! – возмутилась я. – Работаешь без особого рвения – плохо, работаешь с особым рвением – тоже не слава богу... Чем вы недовольны?
– Тем, что особое рвение у тебя появляется только тогда, когда можно голову сложить, – откровенно высказался шеф. – Пойми, дурочка, я за вас отвечаю! Перед родителями вашими! А в первую очередь – перед собой. Если с вами хоть что-то случится...
Шеф оборвал свою речь и угрюмо уставился в стол. Минуту царило напряженное молчание.
– Игорь Константинович! – позвала я.
– Чего тебе? – откликнулся он ворчливо.
– Я осторожненько! Честное слово!
– Ну, конечно...
– Очень-очень осторожно! – убеждала я. – Буду вас информировать о каждом сделанном шаге! И если вам что-то не понравится... Все! На попятную! Мгновенно!
Шеф поднял на меня недоверчивый взгляд.
– Ой ли? – усомнился он.
Я прижала ладони к груди.
– Клянусь!
Шеф шмыгнул носом.
– Ладно, – ответил он все так же ворчливо. – Попробуем нового блюда. Только дуть на него буду я!
– О’ кей, – подтвердила я. Шеф болезненно скривился. Он терпеть не может пошлых заезженных американизмов.
– То есть хорошо, – поправилась я.
– Уговорила, – признал шеф. – Ты меня снова уговорила. Лиса.
Подумал и спросил:
– Что думаешь делать дальше?
– Думаю покрутиться вокруг знакомых Терехина.
– А зацепки есть?
– Есть мои бывшие однокурсники, которые работают на его телеканале.
– Это хорошо, – проговорил шеф задумчиво. Немного подумал и спросил:
– А что с его личным окружением?
– С этим полный прокол, – признала я. – Не в курсе событий. Даже не знаю, кто у него жена.
Шеф снова помрачнел, и я поторопилась его успокоить.
– Но это ерунда! Все выясню!
Я поколебалась и небрежно предложила:
– Может, мне проконсультироваться у Аси? Она же писала несколько статей по Терехину! Наверняка она в курсе!
– Нет, – отрубил шеф. – Никаких консультаций с Курочкиной! И не откровенничай с ней по поводу расследования!
– Почему? – спросила я тихо.
Шеф замялся.
– Есть причина.
– Это я понимаю, – ответила я. – Хочется знать какая?
Шеф нахохлился.
– Девушка не соблюдает основного правила журналистики? – продолжала я.
Шеф бросил на меня короткий взгляд.
– Ну, в общем, да, – признал он неохотно.
Мне стало смешно.
– Подумаешь, удивили! Да об этом вся редакция знает! И с кем она прокололась? С Терехиным?
– Нет, – ответил шеф ровным голосом. – На этот раз она прокололась с Азиком.
– Что-о-о?!
Я снова привстала на стуле.
– С Азиком? Она, что, совсем спятила?!
– Наверное, – ответил шеф по-прежнему неохотно.
– Он же бандит!
– Это Асю не интересует, – напомнил шеф. – Ее интересует совсем другое.
– Ах, да, – пробормотала я и села на стул. – Деньги...
– Деньги, – эхом откликнулся шеф.
Я почесала переносицу. Что тут скажешь? Ничего!
– А уволить ее вы не можете? – спросила я осторожно. – Человек, работающий на Азика, в нашей редакции... По-моему, это излишняя роскошь.
– Попробуй уволь ее теперь, – проворчал шеф. – Кто же мне позволит это сделать?!
– Да, действительно.
Я немного подумала.
– А что с переделом собственности? – спросила я. – Что будет с Терехинским наследством? Кому все отойдет?
– Если ты имеешь в виду завещание, то его в природе не существует, – ответил шеф.