– Я первым пришел.
Я смотрю, как одна девушка в Бирме запихивает экскременты слона в большой пластиковый пакет. «Фу‑у‑у!» – визжит она. Я смотрю на Тео.
– Пожалуйста, скажи, что лучше ты узнаешь последние известия, чем будешь смотреть это.
– Но я же должен говорить правду, – усмехается Тео. – Семейное правило.
– Ладно, зайдем с другой стороны: если я буду смотреть с тобой эту программу, то, возможно, буду настолько поражена, что отправлю тебя в Бирму, чтобы ты расширил свой кругозор, убирая фекалии за слонами.
Он бросает мне пульт.
– Это шантаж!
– Однако он сработал, – отвечаю я, переключаясь на канал местного телевидения. Какой‑то мужчина что‑то кричит в микрофон. «Единственное, что известно, – заявляет он, – это то, что местное управление полиции скрывает факты по делу об исчезновении девушки и не спешит с расследованием».
Внизу экрана вспыхивает белая строка: «Сенатор штата Клод Огилви».
– Смотри, – говорит Тео. – А фамилия…
– Тс‑с…
На экране появляется женщина‑репортер. «Начальник полиции Таунсенда Фред Хакинс утверждает, что на поиски Джесс Огилви брошены все силы, и просит любого, кто располагает какой‑либо информацией, позвонить в полицию по телефону 802‑555‑4490».
Потом появляется фотография наставницы Джейкоба по социальной адаптации, внизу написан номер телефона.
Тео
«На прямой связи из Таунсенда, – заканчивает репортер. – Люси Макнейл».
Я смотрю на маму.
– Это Джесс, – констатирую я очевидное.
– Боже мой, – бормочет она. – Бедняжка!
Я не понимаю. Я абсолютно ничего не понимаю.
Мама хватает меня за руку.
– Эта информация не выйдет за пределы гостиной, – велит она.
– Думаешь, Джейкоб не узнает? Прочитает в газетах. Узнает из Интернета.
Она пощипывает кончик носа.
– Он сейчас такой уязвимый, Тео. Я не могу пока огорошить его этим известием. Дай мне немного времени, и я придумаю, как ему сказать.
Я забираю у нее пульт и выключаю телевизор. Потом, бормоча что‑то о сочинении, бегу наверх, в свою комнату, и запираю дверь.
Хожу по комнате кругами, сцепив руки на затылке, будто остываю после марафона. Прокручиваю в голове все, что услышал от сенатора и репортера. Начальник полиции, слава богу, сказал, что все силы брошены на поиски девушки.
Что бы это, черт возьми, ни значило.
Неужели и это исчезновение окажется ловким обманом, как исчезновение одной школьницы, которая позже объявилась, утверждая, что ее похитили? Но оказалось, что она все выдумала, пытаясь привлечь к себе внимание. Я надеюсь именно на такое развитие событий, потому что о другом исходе не хочу даже и думать.
Единственное, что мне в действительности нужно знать:
Джесс Огилви пропала, и я один из последних, кто ее видел.
Рич
На автоответчике в доме Робертсонов оставлено шесть сообщений. Одно от Марка Макгуайра, который просит Джесс ему перезвонить, когда она вернется. Одно из химчистки: девушке сообщили, что готова ее юбка. Одно от женщины, назвавшейся Эммой Хант, следующего содержания: «Привет, Джесс, это мама Джейкоба. Перезвони мне, пожалуйста». Три остальных сообщения – просто вешали трубку, и все три с мобильного телефона, зарегистрированного на Джесс Огилви.
Эти звонки говорят о том, что либо ее избили и она скрывается, пытается собраться с духом и дозвониться своему жениху, но тщетно. Либо этот жених таким образом прикрывает свою задницу, после того как убил невесту по неосторожности.
Я всю пятницу провожу за тем, что вычеркиваю фамилии из ежедневника Джесс Огилви. Сперва звоню двум подругам, чьи имена за последние месяцы встречаются чаще всего. Алисия и Кара, как и Джесс, учатся на последнем курсе университета. У Алисии золотистые волосы до пояса, а Кара – миниатюрная блондинка в мешковатых камуфляжных штанах и тяжелых черных сапогах. За чашечкой кофе в студенческом центре они признаются, что со вторника ничего не слышали о Джесс.
– Она не явилась на экзамен к Горгоне, – говорит Кара. – А экзамен у Горгоны не пропускает никто.
– У Горгоны?
– Профессора Горгоны, – объясняет она. – Она ведет семинары по специальному образованию.
«Горгона», – записываю я.
– Раньше Джесс когда‑нибудь уезжала на несколько дней?
– Было однажды, – признается Алисия. – Она отправилась на Кейп‑Код на выходные и ничего нам не сказала.
– Хотя поехали они с Марком, – добавляет Кара, морща носик.
– Вижу, вы не очень‑то жалуете Марка Макгуайра.
– А что, я обязана? – удивляется Алисия. – Он относится к Джесс не так, как она заслуживает.
– Что вы имеете в виду?
– Если он прикажет: «Прыгай», она даже не станет спрашивать: «Высоко?» – а просто пойдет и купит ходули с пружиной для подскакивания.
– Мы редко видимся с тех пор, как они начали встречаться, – добавляет Кара. – Марк хочет, чтобы она принадлежала только ему.
«Как и большинство склонных к насилию родителей», – думаю я.
– Детектив Метсон? – произносит Алисия. – С ней ничего плохого не случится, ведь так?
Неделю назад Джесс Огилви, возможно, сидела на моем месте, пила кофе с подругами и тряслась перед грядущим экзаменом у Горгоны.
– Надеюсь, – отвечаю я.
Люди не могут просто исчезнуть. Всегда есть причина или же враг, затаивший злобу. Всегда остается ниточка, потянув за которую, размотаешь весь клубок.
Но все дело в том, что Джесс Огилви, похоже, святая.
– Я удивилась, когда она не пришла на экзамен, – признается профессор Горгона. Худощавая женщина с белым пучком волос на голове и едва слышным иностранным акцентом, она совершенно не походила на чудовище, каким ее представили Алисия с Карой. – Честно признаться, она моя лучшая студентка. Она получает диплом магистра и одновременно пишет научную работу. Закончила колледж Бейтс со средним баллом «четыре», два года проработала в программе «Воспитываем патриотов», прежде чем решила выбрать профессию учителя.
– Есть среди студентов такие, кто завидовал ее успехам? – спрашиваю я.
– Я ничего подобного не замечала, – отвечает профессор.
– Она не рассказывала вам о личных проблемах?
– Я не из тех, кому захочется поплакаться в жилетку, – усмехается профессор. – Наши отношения не выходили за рамки «учитель‑ученик» в буквальном смысле слова. Помимо учебы, насколько мне известно, она занимается тем (но это тоже напрямую связано с образованием), что организовывает в своем городе паралимпийские игры и работает наставником у мальчика‑аутиста. – Внезапно профессор хмурится. – Ему кто‑нибудь звонил? Ему будет непросто справиться с ситуацией, если Джесс не появится в условленное время. Любые изменения в размеренном течении жизни травмируют таких детей, как Джейкоб.
– Джейкоб? – переспрашиваю я и открываю ежедневник.
Это мальчик, чья мама оставила сообщение на автоответчике в профессорском доме.