Мальчик, чье имя значится в расписании Джесс в день ее исчезновения.
– Профессор, – интересуюсь я, – а вы случайно не знаете, где он живет?
Семья Джейкоба Ханта обитает в той части Таунсенда, которая несколько обветшала в сравнении с остальным городом, в той части, которую вы вряд ли разглядите за утопающими в зелени, величественными – словно сошедшими с картинки – старыми домами Новой Англии. Их жилище – нечто среднее между кооперативным домом, где живут недавно разведенные люди, и давно списанным железнодорожным вагоном.
У женщины, открывшей дверь, синее пятно на рубашке, небрежно собранные в пучок темные волосы и самые красивые в мире глаза. Они бледно‑голубые, как у львицы, чуть золотистые, но, похоже, и они пролили свою порцию слез, а всем известно, что небо, на котором сгустились тучи, намного интереснее безоблачного. Я бы дал ей чуть больше сорока. Она держит ложку, с которой капает на пол.
– Мне ничего не нужно, – говорит она, пытаясь закрыть дверь.
– А я ничего не продаю, – отвечаю я. – У вас, м‑м‑м… капает.
Она опускает глаза, потом засовывает ложку в рот.
И тут я вспоминаю, зачем пришел. Достаю жетон.
– Я детектив Рич Метсон. Вы мама Джейкоба?
– О боже! – восклицает она. – Я думала, он уже позвонил вам и принес извинения.
– Извинения?
– На самом деле это не его вина, – продолжает она, не слушая меня. – Разумеется, я должна была заметить, что он тайком уходит из дому, но у него… это увлечение превратилось в патологию. И если есть способ убедить вас не давать делу ход… Это, разумеется, не подкуп, можно ведь просто по‑человечески договориться… Понимаете, если дело получит огласку, моей карьере конец. А я мать‑одиночка, едва свожу концы с концами…
Она что‑то еще бормочет, но я не имею ни малейшего понятия, о чем она говорит. Хотя слова «мать‑одиночка» расслышал.
– Прошу прощения, мисс Хант…
– Эмма.
– Эмма. Я… понятия не имею, о чем вы говорите. Я пришел сюда, потому что с вашим сыном работала Джесс Огилви…
– Ой! – всхлипывает она. – Я слышала о Джесс в новостях. Ее бедные родители, должно быть, с ума сходят. Нашли какие‑нибудь зацепки?
– Поэтому я и хочу поговорить с вашим сыном.
Ее глаза темнеют.
– Неужели вы думаете, что Джейкоб имеет какое‑нибудь отношение к ее исчезновению?
– Нет, но, судя по ее ежедневнику, он последний, с кем она встречалась перед исчезновением.
Она складывает руки на груди.
– Детектив Метсон, у моего сына синдром Аспергера.
– Понятно.
А я дальтоник. Какая разница?
– Это одна из форм высокофункционального аутизма. Он даже пока не знает, что Джесс пропала. В последнее время он не в себе, и это известие может его раздавить.
– Я буду предельно тактичен.
Она мгновение смотрит на меня оценивающим взглядом. Потом поворачивается и идет в дом, ожидая, что я последую за ней.
– Джейкоб, – зовет она, когда мы входим в кухню.
Я стою в дверях, ожидая появления ребенка. В конце концов Джесс Огилви – учительница, и профессор Горгона называла Джейкоба «мальчиком». Но вместо мальчика в кухню входит бегемот‑переросток, выше меня ростом и по виду намного крепче. И наставником этого «мальчика» была Джесс Огилви? Я секунду таращусь на подростка, пытаясь понять, почему он кажется мне знакомым, и внезапно меня осеняет: переохладившийся мужчина! Этот парень назвал причину смерти раньше судмедэксперта.
– Ты? – удивляюсь я.
– Ты? – удивляюсь я. – Ты и есть Джейкоб Хант?
Теперь мне понятны сбивчивые извинения его матери. Она, вероятно, решила, что я пришел взыскать штраф с ее сына или арестовать его за вмешательство в расследование преступления.
– Джейкоб, – сухо говорит она. – Полагаю, ты уже знаком с детективом Метсоном.
– Привет, Джейкоб! – протягиваю я руку. – Приятно с тобой познакомиться, так сказать, официально.
Он не пожимает мне руки. Даже не смотрит в глаза.
– Я читал заметку в газете, – говорит он равнодушным, словно у робота, голосом. – Ее поместили в самом конце. По моему мнению, смерть от переохлаждения заслуживает по крайней мере второй страницы.
Он делает шаг вперед.
– Уже пришли результаты вскрытия? Было бы интересно узнать, снижает ли алкоголь температуру замерзания тела или существенных различий нет?
– Вот что, Джейк… – начинаю я.
– Джейкоб. Меня зовут Джейкоб, а не Джейк.
– Хорошо, Джейкоб. Я хотел задать тебе несколько вопросов.
– Если они связаны с криминалистикой, – оживляется он, – с радостью помогу. Вы слышали об исследованиях, проводимых в университете Пердью? О десорбционной ионизации под действием электрораспыления? Оказалось, что пот из пор пальцев незначительно разъедает металлические поверхности – все, начиная от пули и заканчивая бомбой. Если распылить на отпечатки пальцев положительно заряженную воду, капельки растворят химические вещества в отпечатках и отобразят мельчайшие частицы, которые можно проанализировать при помощи масс‑спектрометра. Можете представить, как удобно получить не только отпечатки, но и определить содержащиеся в порах химические вещества? Можно не только доказать присутствие подозреваемого на месте преступления, но и доказать, что он держал в руке взрывчатку.
Я взглянул на Эмму, призывая ее на помощь.
– Джейкоб, детектив Метсон хотел поговорить с тобой о другом. Ты можешь присесть на минутку?
– Лишь на минутку. Уже почти шестнадцать тридцать.
«И что? – хочется мне спросить. – Что произойдет в шестнадцать тридцать?» Но мама Джейкоба никак не реагирует на его замечание. Я чувствую себя, как Алиса в Стране чудес – в диснеевском фильме, который Саша любит смотреть со мной по выходным. Все заняты приготовлением к Дню Нерождения, кроме меня. Последний раз, когда мы его смотрели, я понял, что быть родителями не так уж трудно. Мы всегда лжем, делая вид, что нам лучше знать, – а я чаще всего молился о том, чтобы не слишком напортачить.
– Ладно, – говорю я Джейкобу, – в таком случае приступим.
Эмма
Я впустила Рича Метсона по единственной причине: я все еще не была стопроцентно уверена, что он не намерен наказывать Джейкоба. Ведь он на минувших выходных оказался на месте преступления, а я пойду на все, чтобы весь этот кошмар закончился.
– Джейкоб, – говорю я, – детектив Метсон хотел с тобой поговорить о другом. Можешь присесть на минутку?
Мы пытаемся обогнать время, но детективу Метсону этого не понять.
– Лишь на минутку. Уже почти шестнадцать тридцать, – отвечает Джейкоб.
Не знаю, как, видя перед собою Джейкоба, можно считать его надежным свидетелем. Его разум – капкан, но в половине случаев к замку не подобрать ключа.
Детектив присаживается за кухонный стол. Я уменьшаю на плите газ и сажусь рядом с ним. Джейкоб отчаянно пытается взглянуть в сторону Метсона, но его веки беспрестанно подрагивают, как будто он смотрит на солнце. В конце концов он сдается и отводит взгляд в сторону.
– У тебя есть подруга по имени Джесс, верно? – спрашивает детектив.