Терри Брент не отрываясь махнул ей рукой:
– Закрой дверь. – Потом зажал сигарету между указательным и большим пальцами, глубоко затянулся и автоматически положил ее в пепельницу. Рядом лежала открытая пачка «Мальборо» и пластмассовая зажигалка, тут же – стопка выпусков «Новостей» за этот день. – Садись. – Он продолжал читать.
Кэт села. Кожаное кресло было совсем не таким удобным, каким казалось. На стенах висели первые полосы старых номеров газеты в рамках и различные награды. Никаких намеков на личную жизнь Брента. Главный редактор оторвался от листа и посмотрел на Кэт.
– Пришлось выдержать шквальный артиллерийский огонь по поводу этого материала, о Салли Дональдсон, – сказал он.
– Артиллерийский огонь? – с удивлением переспросила Кэт.
Брент опять зажал сигарету между указательным и большим пальцами, затянулся и раздавил ее в пепельнице. Выпустил струю дыма сквозь сжатые зубы, и приятное выражение исчезло с его лица.
– Мне звонили из полиции, из больницы, я разговаривал с четырьмя викариями, у меня все еще болят уши от голоса архиепископа Чичестерского. Он впал в паранойю, боится, что церковные служители Суссекса не смогут теперь отбиться от всех ненормальных, которые слышали какие‑то звуки на кладбище. Не так уж плохо, принимая во внимание, что первый выпуск газеты был в одиннадцать часов.
– Надеюсь, что в будущем люди будут более осторожны.
– Более осторожны? В чем?
– В выдаче свидетельства о смерти.
Пальцами правой руки Брент забарабанил по столу.
– Кэт, до того как этим утром мы напечатали твою статью, ты уверяла меня, что эта женщина была похоронена живой, правильно?
– Да.
– Ты нас убедила, вот почему мы и вылезли с этой статьей. Мы поверили тебе на слово. Ты – умненькая девочка, и мы хотели дать тебе шанс. У тебя еще не было никаких подтверждений, но мы подумали, что все о'кей, можно пустить материал в тираж – хорошая, сенсационная статья, не так ли? – Лицо Брента потемнело, и Кэт почувствовала растущую неловкость. – Как ты узнала, что женщину действительно похоронили живой?
– Я ее видела! Она родила прямо в гробу. Ее глаза были открыты, там была кровь. Ее ногти были… – Кэт замолчала. Она вспомнила блестящие наманикюренные ногти, и ей снова стало не по себе. – Крышка гроба… на ней следы, словно ее царапали.
– Ты эксперт по трупам?
– Что вы хотите сказать?
– На скольких эксгумациях ты присутствовала? И сколько ты видела выкопанных мертвецов?
– Нисколько. – Кэт обхватила правое запястье, в ней бушевали одновременно гнев и неуверенность в себе. Ощутив под рукой знакомые звенья серебряного браслета, она несколько успокоилась. Сомнения исчезли.
Главный редактор хмыкнул.
– Тебе никогда никто не рассказывал, что происходит с телами умерших через несколько дней? О газах, которые в них скапливаются? Как они выходят наружу? О том, что давлением этих газов плод может быть выдавлен наружу? И что мертвые тела могут изменять свое положение, а их конечности могут подергиваться.
На мгновение Кэт показалось, что всему нашлось объяснение. Господи! А что, если она ошиблась? О последствиях лучше не думать: судебный иск из больницы, от врачей, от похоронного бюро, от мужа. В голове у нее был полный туман. Она мысленно вернулась в прошлое, увидела руки, пальцы, сломанные до мяса ногти, исцарапанную крышку гроба. Разве там не было царапин? Никакое тело не могло бы так перевернуться. Да и ногти были действительно сломаны.
С минуту она в ужасе смотрела на Терри Брента. Ей не раз говорили, что он женоненавистник и особую ненависть питает к женщинам‑репортерам.
Когда он беседовал с ней при приеме на работу, она этого не почувствовала, зато хорошо ощутила сейчас. Он разозлился так, что на скулах у него заиграли желваки.
– Мы – газета семейная, Кэт. А не какая‑то грязная бульварная воскресная газетенка. Мы – люди ответственные. Нам не нужна такая ерунда.
– Ерунда? – В голосе Кэт появились предательские писклявые нотки. – Это леденящая душу история. Об этом просто нельзя не писать.
Брент покачал головой:
– Слишком грустно, даже окажись это правдой.
На мгновение Кэт онемела и в удивлении уставилась на главного редактора:
– Я… я не понимаю. Описывать автомобильные катастрофы – это да, но нечто подобное… Я только что вернулась с места происшествия. Погибло двое молодоженов. Не думаю, что это подходит для спокойного семейного чтения, а эти… распрекрасные фотографии – и того меньше.
– Описывая автокатастрофы, мы спасаем жизнь других.
– Ну да, говорите! Вы же сами в это не верите. – Кэт всплеснула руками.
Брент вытащил из пачки еще одну сигарету.
– Меня уже тошнит от полиции. Правда тошнит. За ширму не допускается ни один репортер. Ты действительно туда проникла или же купила у кого‑нибудь эту информацию?
– Быть там, где не полагается, – моя профессия.
– Только если это не связано с нарушением журналистской этики и не подвергает риску наши добрые отношения с полицией. – Брент сунул сигарету в рот и прикурил.
– У нас никогда не было добрых отношений с полицией. Она никогда нам не помогает.
Брент пожал плечами и откинулся на спинку стула. Он передвинул сигарету в центр рта и зажал ее зубами.
– Ты можешь подтвердить эти россказни? Добыть доказательства?
– Именно над этим я теперь и работаю. Я хочу сказать, что видела эту женщину собственными глазами, дважды. Ассистентка из морга сказала мне, что она была удивлена, почему не сделали вскрытие сразу после смерти. Я полагаю, за этим стоит большая халатность. Прошлой ночью там был лечащий врач. Представитель коронера. Служащая санитарно‑эпидемиологической службы.
– И ты у них спросила, согласны ли они с тобой?
– Нет. Я собираюсь поговорить с ними сегодня.
Брент вынул сигарету изо рта. Теперь он держал ее словно бумажный дротик.
– Ты это приняла так близко к сердцу, потому что женщина.
Кэт постаралась не повышать голос.
– Меня послал на этот репортаж редактор отдела новостей, и я этот репортаж сделала. Я ничего не выдумала. И не нужно быть экспертом по эксгумации, чтобы понять, что женщина пыталась выбраться. Это так и было. Кто‑то проявил серьезную халатность. Эта женщина была жива, когда ее положили в гроб, и я думаю, кое‑кто старается все замять. Спустить дело на тормозах.
– И какие у тебя есть доказательства?
Через отверстия между полосками жалюзи позади Терри Брента Кэт увидела, что на здании напротив работает мойщик окон.
Ногти.
Она опустила глаза, решив промолчать: ей никому не хотелось об этом рассказывать. Кэт послушала шипение отопительной системы, потом снова посмотрела на Брента.
Губы главного редактора превратились в ровную линию. Он сбросил пепел с кончика сигареты.
– Мы можем снова взяться за это дело, когда проведут расследование.
– Но сейчас мы идем по горячим следам! Я могу добыть сенсационную информацию, если вы дадите мне шанс.
– Расследование закончится через несколько недель. Мы сделаем об этом репортаж. И достаточно. Ты мне понадобишься завтра на судебном процессе по делу Хартли Бриггса.
– Что такое?
– Изнасилование детей по кругу – секта сатанистов.