E. M.»? Их гитариста зовут Питер Бак, которого однажды арестовали из‑за пьяных выходок в самолете компании «Бритиш эйрвейз». Я потряс головой. Не может быть! Если бы американская рок‑звезда остановилась в моем отеле, я узнал бы об этом первым. И все же, поскольку Питер Бак был одним из моих кумиров, я почти перелетел улицу на крыльях надежды.
Здание отеля – сияющее стекло и изогнутая сталь – напоминает творения Фрэнка Гэри, правда если бы гениальный архитектор приступил к проекту в не задавшийся с утра день.
Ночной администратор, эквадорец Тинко, поджидал меня у двойных дверей. Губы у него тряслись.
– В курсе, – буркнул я, не дав ему раскрыть рта.
– Номер Y на пятидесятом этаже, поторопись, ради бога, скоро прибудет японский посол! – чуть ли не хныкал Тинко, сжав руки в умоляющем жесте.
– Да знаю я! Прекрати психовать, расслабься!
– Одна девчонка в этом замешана, – нехотя промямлил Тинко, уныло уставившись в пол.
– Кто такая? Проститутка?
– Горничная. Молодая, неопытная. – Он, видно, ожидал, что я заодно улажу и этот конфликт, даже не вникнув толком в суть дела.
– Хорошо. Я отошлю ее отдохнуть на недельку, а когда вернется, переведем на другую работу, а там посмотрим, насколько хорошо она умеет держать язык за зубами. Идет?
Тинко с готовностью кивнул. Зевая, я направился к лифтам.
Обычно в это время я уже принимал душ и вырубался часов до двух‑трех пополудни, а вставал вместе со старыми перуанцами, которые по традиции к этому моменту просыпались после сиесты. К тому же ночка у меня выдалась утомительная и необходимо было хорошенько выспаться.
Меня грела надежда, что дело не займет много времени.
Я нажал на кнопку «Р», и лифт начал поднимать меня к пентхаусам на пятидесятом этаже. Согласно рекламе, отель был одним из самых высоких зданий в Южной Америке, но, видно, даже скоростные лифты, когда торопишься, двигаются с черепашьей скоростью.
Пока лифт полз вверх, я разглядывал свое отражение в зеркале.
Прическа «ежик» осталась еще со службы в спецназе. Волосы у меня светлые, но все же я заметил за ушами несколько седых волосков, отчего показался себе старше, чем есть на самом деле, тем более что перуанское солнце сильно подкоптило мою бросающуюся в глаза ирландскую бледность.
Двери лифта разъехались.
Проверив обе свои пушки и подтянув брюки, я повернул налево, направляясь к номеру Y.
Из холла доносились звуки потасовки. Нет… похоже, постоялец громит мебель и пока еще полон сил.
Я ускорил шаг.
А тут красиво! Пол застелен толстенными коврами золотистых оттенков, на стенах картины, запечатлевшие Анды и индианок в высоких шляпах‑котелках, свежие цветы в вазах, из окон открывается великолепный вид на туманное побережье.
Завернул за угол и увидел незнакомую горничную и Тони, одного из своих помощников. Они спокойно стояли рядом с номером. Тони улыбнулся и указал большим пальцем на дверь.
– Что, совсем плохо? – поинтересовался я.
– Я бы не сказал… Комнату он, конечно, разнес, но сам пока не покалечился, – выдохнул Тони.
– Он один?
– Да. Пытался, правда, затащить в номер Анхелику, – ответил Тони. – Она плохо понимает по‑испански, потому и не догадалась, что ему от нее было нужно.
Анхелика кивнула. Молодая индианка с простоватым лицом совсем недавно рассталась со своей горной деревушкой. Я вытащил бумажник и извлек десять двадцати долларовых купюр. Протянул деньги Анхелике и попросил Тони:
– Скажи ей: она ничего не видела и не слышала.
Тони кивнул и повторил девушке мои слова на кечуа – языке горных индейцев.
Индианка взяла деньги с видимым удовольствием и поклонилась.
– Пускай недельку хорошенько отдохнет. – Я добавил еще несколько купюр. – Небольшой отпуск ей не повредит.
» – спасибо, единственное слово, которое знал на кечуа. Она расплылась в ответной улыбке и побежала к лифту. Уверен, она не подведет. Из номера по‑прежнему раздавались грохот и треск.
– Сильно расстроился человек… – заметил Тони.
– А кому, черт побери, сейчас хорошо?!
– Никому. Разве что моей собаке, – изрек Тони.
– Да, кстати. Это, часом, не Питер Бак, рок‑звезда? – спросил я его.
– Э‑э‑э… Питер Бак? Из какой группы?
– «R. Е. М.».
– Не‑a… Я этого не особенно разглядывал, – признался Тони, – но ему под шестьдесят, грузный, лысый… На мой взгляд, не очень‑то похож на рок‑звезду.
– Тогда, возможно, это Ван Моррисон, – пробормотал я и, глубоко вдохнув, вломился в комнату.
Выйдя из лифта на своем этаже, я направился к закрепленной за мной комнате‑угловушке. В коридоре лежали ковры попроще, да и на стенах висели всего лишь репродукции. Но все равно здесь было классно.
Дело оказалось несложным. Я заставил мистера П. Бака сесть на кровать, и мы мирно побеседовали. Он сетовал, что горничная отказалась заняться с ним сексом, хотя он предлагал приличные деньги. Я выслушивал жалобы старика, а Тони тем временем подмешал в джин‑тоник «зелье», и вскоре бедолага вырубился. Служба уборки ликвидирует в номере последствия его безумств, стараясь его не разбудить. Вероятно, он и не вспомнит о происшествии, до тех пор пока не увидит счет, который будет больше обычного тысяч на пять.
Словом, день как день, ничего сверхъестественного.
Я нашарил в кармане карту‑ключ и открыл дверь. Зевнул так, что слезы на глазах выступили. Свет включать не стал. Несколько шагов мимо софы и музыкального центра‑бумбокса, повернуть налево – и я в спальне. Поспать, проснуться и подкрепиться яичницей со стейком.
– Сеньор Майкл Форсайт? – раздалось с софы. Вспыхнул свет.
– Не двигаться! – скомандовал голос у меня за спиной.
Я взглянул в зеркальную дверь платяного шкафа. Тип, что стоял за спиной, целился мне в голову из пистолета. Явно лишнее: парень на софе держал в руках дробовик. Оба бандита были в безупречных, типично гангстерских, костюмах. Говорили они по‑испански с северным акцентом. «Колумбийцы», – прикинул я, хотя, возможно, я просто отношусь к жителям этой страны с некоторым предубеждением.
– Ты Майкл Форсайт? – переспросил парень с пистолетом.
– Нет, amigo,– как можно доброжелательнее ответил я. – Я такого не знаю.
– Ты – Майкл Форсайт, – выплюнул в ответ бандит, на сей раз уже утвердительно.
Парень с дробовиком жестом приказал мне поднять руки, а первый быстро обыскал, забрав револьвер, бинокль и бумажник. Оба внимательно изучили фото на водительском удостоверении.
– Все верно. Это он, – заявил Дробовик.
Затем парни отошли от меня. Я по‑прежнему стоял с поднятыми руками.
– Ну вот и познакомились. Что теперь? – поинтересовался я.
– Подождем.
Один из налетчиков снова плюхнулся на софу, другой повел дробовиком, указывая на центр комнаты.
– На колени и руки за голову! – скомандовал Дробовик, криво ухмыльнувшись.