– Ну, разумеется! Добавь еще: «Я люблю тебя!» и «Давай убежим вместе!». Бриджит, наш разговор действует мне на нервы. Постарайся понять… подумать над тем, что я тебе сказал. Мне омерзительна мысль, что придется все же тебя убить, как твоего дружка. Но, если ты по‑прежнему будешь доставать меня, я это сделаю. А теперь, дорогая, мне нужно идти. Сейчас за мной придет парочка федералов, чтобы увезти отсюда. Так что ничего я делать не буду.
– Майкл, подожди, пожалуйста, выслушай меня. Все, что я сказала, – правда. Моя дочь, Шивон, пропала в Белфасте. Мы ездим туда каждое лето. В субботу она пошла погулять и не вернулась в отель. Она сказала, что хочет молочного коктейля, но в молочном баре ее никто не видел. Майкл, она исчезла бесследно. Ее ищет полиция, можешь им позвонить по спецномеру, если ты мне не веришь: ноль‑один‑два‑три‑два. Майкл, прошу тебя, прилетай. Я схожу с ума, я уже собрала здесь всех, кто может помочь… из полиции… всех!.. Пожалуйста, я хочу забыть все плохое, что было между нами. И забуду, если ты прилетишь и поможешь мне. Начнем все с чистого листа. Ты лучше всех, кого я знаю. Майкл, я не льщу тебе, ты действительно – лучший из лучших. И это твой город, ты сможешь ее найти, я в это верю. Пожалуйста, помоги… прошу тебя… – И она безудержно зарыдала.
Я почувствовал, что почва уходит у меня из‑под ног. Сморгнул. Я сражался сам с собой, но впустую: теперь я ей верил.
Черт! Какой же я идиот!
– Успокойся, Бриджит, пожалуйста, не плачь!
Она продолжала всхлипывать.
– Ну хорошо, я прилечу, – согласился я.
Бриджит высморкалась, втянула носом воздух и прерывающимся голосом сказала:
– Я люблю ее… Майкл, она для меня – единственная отрада.
– Понимаю. С ней все будет хорошо, я уверен. Иногда дети сбегают. Особенно в таком вот возрасте. Не беспокойся, мы найдем девочку.
– Майкл, спасибо тебе. Человек, с которым ты встретился, даст тебе пятнадцать тысяч долларов на расходы и билет до Дублина. Самолет улетает через час, так что поторопись, если хочешь успеть, – сказала она.
– Я позвоню по этому спецномеру. Мне нужно подтверждение. И кстати, как ее полное имя?
– Шивон Каллагэн. Одиннадцать… почти двенадцать лет. Вся в свою мамочку.
– Разбивательница сердец, иначе говоря.
– Майкл, она для меня дороже жизни. Ты должен мне помочь.
– Отлично, если все будет чисто, я буду в самолете. Но, Бриджит, хочу тебя предупредить: на зло я отвечаю злом. Если ты подговорила головорезов перехватить меня в Ирландии, я их убью и ты больше обо мне никогда не услышишь. И если вся твоя история окажется пустышкой, я позабочусь о том, чтобы превратить твою жизнь в ад. Эти штучки меня уже порядком задолбали.
– Спасибо, Майкл. Я не обманываю. Ненавижу тебя, но ты мне нужен.
– О’кей.
Она отключилась. Я поманил парнишку к себе.
– Ну, ушлепок, говорят, у тебя есть для меня немного денег, – сказал я.
– Мистер Форсайт, мне было поручено передать вам конверт с пятнадцатью тысячами долларов и квитанцию на ваш билет на рейс пять‑пятнадцать до Дублина авиакомпанией «Аэр лингус» этим вечером.
– Вынь купюры и оближи несколько.
– Зачем?
– Забыл, что я тебе про нейротоксин говорил? Если они отравили деньги, первым сдохнешь именно ты.
Молодой человек колебался, видимо, взвешивая вероятность того, что кто‑то и впрямь мог отравить деньги. Положил две купюры в рот – без видимого эффекта.
– Так, отлично. Теперь тринадцатую купюру и пять последних.
Он сделал, как ему было сказано, и не упал, харкая кровью.
– Для тебя это, может, и отдает безумием, но с Бриджит нельзя быть ни в чем уверенным. Она та еще штучка! А теперь повтори те же действия с билетом, а потом можешь возвращаться к своей беззаботной жизни. И чтоб я тебя больше не видел!
– А расписку? – потребовал он.
– Какую еще расписку?! Ах да, понял. Боишься, что я возьму деньги и по‑быстрому с ними смоюсь? Позволь тогда мне сообщить тебе один маленький секрет: именно это я и собираюсь сейчас сделать, – ответил я.
– Мисс Каллагэн считает, что вы не способны на такую подлость, но мистер Моран предупредил меня…
– Так это он тебя инструктировал?
– Да, именно он. Я должен вежливо осведомиться, но ни в коем случае не давить на вас, – сообщил он.
– Думаешь, ты сумел бы меня вынудить сделать что‑то, даже если бы очень старался?
– Эмм… ну… вообще‑то это не мои проблемы, – откликнулся он.
– И то верно.
Он встал, кивнув мне:
– Удачи вам, мистер Форсайт.
Я проследил, как он выходит из аэропорта и берет такси. Пересчитал деньги. Пятнадцать тысяч – убедительная сумма. И я мог бы потратить их как угодно. Но Бриджит произнесла одну фразу, которая меня зацепила: «Если поможешь, начнем все с чистого листа».
Начать все сначала…
Заманчивое предложение. Я порядком устал от всей этой бодяги. Постоянно ускользать от нее и ее подручных. Целых двенадцать лет я спасался бегством от нью‑йоркской банды ирландцев – с Рождественского сочельника 1992 года. А теперь Бриджит заявляет, что хочет все простить. Простить мне убийство Темного и то, что я пустил дело Темного под откос. С какой стати?
Одно из двух.
Либо все это – ловушка, искусная ложь, нужная для того, чтобы заманить меня в Ирландию.
Либо у нее действительно есть дочь, которая пропала, и, как любая мать, она уже на грани срыва. Был бы я игроком, поставил бы на первое.
Но ничего нельзя знать заранее. Я допил остатки пива.
– Что ты думаешь о перестановках в «Ред Соке» – против соперников в этом году у них шансы будут? – раздался чей‑то голос.
Я обернулся.
Высокий блондин с военной выправкой, в просторном голубом деловом костюме. Рядом – точная его копия, но брюнет.
– Вы, ребята, когда‑нибудь научитесь говорить именно то, что нужно? Закрутка, используемая «Янкиз»… а я должен был ответить… Впрочем, ну его к черту, присаживайтесь, планы немного поменялись.
Узнав от своих парней, что я собираюсь в Дублин, Дэн Конелли заявил, что не позволит мне улететь, предварительно не поговорив со мной лично. Я сказал ему, что опоздаю на самолет, и Дэн позвонил в Министерство внутренней безопасности – попросил проверить личности всех пассажиров, летящих рейсом «Аэр лингус» в Дублин.
– Это задержит отлет примерно на час, – объяснил Дэн, выезжая с «важного совещания», под каковым обозначением почти наверняка скрывалась партия в гольф в Уэстчестере.
Приехал он через полчаса, был одет в темносиние брюки, белую рубашку, на голове – красный кэнголовский берет. Мы не встречались лицом к лицу уже много лет. Дэн – на удивление приятный человек, хотя и окопался в Бюро. Правда, он управленец, а не оперативник. Вечно заниматься Программой защиты он, по его словам, не собирался, хотя тянул лямку уже лет двенадцать. Высокий, бритый наголо, при этом выглядел прекрасно, со мной всегда был дружелюбен. Мне он нравился. Дэн уселся за мой столик и заказал себе лаймовый сок, а мне – еще кружку пива. Агенты все поняли и растворились в толпе.
Знакомы мы с Дэном Конелли были аж с 92‑го, когда ФБР в первый раз предложило мне стать кротом в банде Темного.