А
вообще - нужен ли рецепт,а?Развеестьрецептдлятакихслучаев?Не
президентский же указ издавать: "Сим повелеваю с завтрашнегодняотучиться
выбрасывать мусор на улицы, в кратчайший срок обрести национальнуюгордость
и стать расторопными, работящими, достойными славы великих предков..."Ведь
не сработает, согласитесь.
- Не сработает, - угрюмо подтвердил Родион.
- Уж извините, если наговорил... Стоп! - Они двигались вкрайнемправом
ряду, движение на Кутеванова было, как всегдавэтупору,слабеньким,и
Родион без всякого труда притерся к тротуару, не вызвав протестующейлавины
гудков. Недоумевающе завертел головой. Пассажир уже выскочил, оставив дверцу
незакрытой.
Ага,вотоночто...Автобуснаяостановка-обшарпанныйбетонный
павильончик, сохранившийся со старых времен. Трое приземистых типов вкоже,
то ли небритых неделю, то ли чернощекихот природы, обступили девушку в синем
пальто, со скрипичным футляром в руке. Нельзя сказать,чтобыкартинабыла
для Шантарска необычная - черные не то чтобы наглели ихваталируками,но
блокировалипрочно,сцепивруки,сухмылочкамиипересмешкойбросали
реплики, легко читавшиеся по губам. Толпившийся на остановке народ,человек
десять,старательноотводилглаза-ктозаинтересовалсянебом,кто
высматривал автобус. Тут же стояла белая "японка" с распахнутыми дверцами.
Родионов пассажир что-то коротко спросилуоказавшегосякнемуближе
всех. Тот лениво, не поворачивая головы, откликнулся парой слов. Метаморфоза
была молниеносной -лицоосетинаисказилосьвхищномоскале,ондаже
повеселел, будто оправдались его неведомые ожидания. И, гордовыпрямившись,
громко произнес нескольконепонятныхслов.Родион,приоткрывшийдверцу,
услышал лишь конец фразы, прозвучавшей для него, как загадочное заклинание:
- ...могытхан ни траки!
Вот тут все трое кинулись на него, слаженноияростно,будтосработал
таинственный детонатор. Девушкаотлетелавсторону,чутьнеупала,но
удержалась на ногах. Раздался отчаянный женский визг.
Пассажир буквально снес первого, так, чтоРодионизаметитьнеуспел
удара.Нелеповзмахнувруками,нападающийпокатилсякубаремпомятым
сигаретным пачкам и обрывкам газет. Секундой позже кнемуприсоединилсяи
второй. Остановка забыла осозерцаниинебес-всеступо-завороженными
лицами таращились на драку.
Родион выпрыгнул из машины, хоть и без особой охоты. Успел заметить,что
сшибленный первым, раскорячась, всталнакорточкиипотянулизкармана
что-то длинное, блеснувшее металлом.
Что-что, а драться он умел, по крайней мере, по этому поводу не испытывал
никаких комплексов и не ощущал себя слабаком... Третий чернокожаный, похоже,
с грехом пополам владел каким-тоизвидоврукопашой-снимпассажиру
Родиона пришлось потруднее, обакрутилисьволчкомвокругневидимойоси,
делая разведочные выпады.
Точно, пика... Носком кроссовкиРодионметкоугодилпозапястьюуже
вставшего на ноги противника, увернулся от захвата, левой коротко влепил под
вздох и добавил правой в подбородок. Тот хрястнулся на задницутаксмачно,
что неминуемо должен был отшибить внутренности. Из игры он безусловно выбыл,
и принимать его в расчет больше не следовало. Подхваченный веселой яростью -
будто встуденческиегоды,когда"политехи"согласнобравшейистокв
неведомом прошлом традиции ходили кучками колошматить святособлюдавшихту
же традицию курсантов из Шантарского танкового, - налетел навторого.Тот,
заверещав, шарахнулся, всем видом показывая, что не особенно истремитсяк
лаврам воина. Родион удачно попал ему пинкомподзад,обернулся,услышав
невыносимый дребезг стекла.
Третий ужевалялсяускамейкиснаполовинувыломаннымидеревянными
планками сиденья. Вооружившись неведомо гдераздобытымарматурнымпрутом,
осетин крушил стекла белой"хонды".Толпавзиралананегосбоязливым
восхищением, где-то поблизости истошно орал мальчишка:
- Витек, беги посмотреть! "Грачи" район иелят!
Именно этот вопль и отрезвил Родиона, сгоряча было решившегоподнятьза
шкирку поверженного противника и настучать по почкам.Заегомашинойуже
недовольно трубил клаксоном шофер автобуса,вкоторомуспелискрытьсяи
девушка со скрипкой, и добрая половинаболельщиков.Милиции,славабогу,
поблизости пока что не наблюдалось.
Он схватил за шиворот воинственного пассажира, потащил к машине, находу
отобрав арматурину и запустив ееподальше."Хонда"являласобоюзрелище
жалкое и унылое. Родион рванул с места на второйскорости,мимо,отчаянно
мяукнувпереливчатымсигналом,впритиркупрошлабежевая"Волга".Он
опомнился, держась осевой, подъехал кперекресткуи,дождавшисьзеленого
света, свернул влево - в гостиницу,кудатребовалосьпассажиру,былобы
гораздо ближепроехатьпрямойдорогой,нонавсякийслучайследовало
укрыться на тихих окраинных улочках.
Остановив машину у ржавого остовасамосвала"ЗИЛ-130",судяповиду,
покоившегосянапустойулочке,застроеннойчастнымидомами,свремен
очаковских и покоренияКрыма,помоталголовой,закурилсамипротянул
сигарету пассажиру, все еще сверкавшему глазами и бормотавшемусквозьзубы
что-то непонятное. Нервно хохотнул, с понимающим видом спросил:
- Что, грузины?
Пассажир кивнул, осторожно трогая тыльнойсторонойладоникровоточащую
царапину на скуле.
- А будь это осетины? - с откровенной подначкой спросил Родион.
- Все равно получили бы по физиономии. Чтобы не позорили нациювдалиот
дома.
- Странный ты русофоб, - хмыкнул Родион.
- Какие русские, такая и русофобия, - огрызнулсяпассажир.Вытеркровь
платком. - Мы почему не едем?
- Следы заметаем, - сказал Родион.