.. Сходите, купитепаруогнетушителей,толькосмотрите,не
особенной уж дряни, непременно пару, я вам фокус покажу. У вас деньгиесть?
Отлично, у меня в кармане ни гроша, как барыне и положено, а у сокровищапо
карманам шарить невместно, не Дунька с камвольного, в конце-токонцов...Я
вам потом отдам.
- Гусарские офицеры с женщин денег не берут, - громкопроворчалРодион,
на всякий случай выдернул ключ зажигания и вылез.
- И закуску погрубее, а-ля мужик! - крикнула вслед брюнетка.
Когда он вернулся с двумя бутылками такназываемоголикеравфигурных
бутылках и пачкой печенья, брюнетка, привалившись к дверце и закинув ноги на
водительскоесиденье,бесцеремоннолисталаегоправа,извлеченныеиз
бардачка. Убрала ноги, ничуть не смутившись:
- Любопытство кошку сгубило... Будемзнакомы,донРодион,менязовут
Ирина,хотясокровищеиуговариваетпоменятьимечконакакую-нибудь
Марианну, жутким эстетом стало в последнеевремя...-Оналихоскрутила
пробку с бутылки и сделала несколько добрыхглотков,капаянагрудь,на
ожерелье из колюче посверкивавших бриллиантов. Передернулась. - Фу, дрянь...
Но пробирает. Ничего вульгарнее печенья не было?
- Увы.
- Ливерной бы колбаски, поломанной на газетке... Итак, вот тебе обещанный
фокус...
Она распечатала вторую бутылку, перегнувшись черезжалобнозаскрипевшее
сиденье, протянула ееназад,словнососкудаваламладенцу.Беспробудно
дрыхнувший муженек, едва горлышко уперлосьемувгубы,встрепенулся,не
открывая глаз, протянул лапищу, сгреб бутылку так, чтопоказалосьнамиг,
будто она сейчас созвономлопнет,полусогнувшисьвнеудобнойпозиции,
высосал все до капельки, выпустил сосуд (Родион едва успел подхватить)-и
вновь рухнул на сиденье, замурлыкал, прихрапывая.
- Каково? - соттенкомнекоторойгордостипохвасталасьИрина.-Не
беспокойся, говорютебе,неочухаетсядоутра-нососатьбудетна
автопилоте, сколько ни подноси... Уникум. Кунсткамера надому.Пойдемвон
там посидим? С ума сойти, до чего местечко вульгарное, по кустам, обзаклад
битьсяможно,презервативыгрудамиваляются...-И,открываядверцу,
ухмыльнулась: - Только не примиэто за намек, уж под кустами-то я барахтаться
не собираюсь, не стоит доводить прогулку в народ до такого абсурда...
Сзади послышался тонкий электронный писк.Она,совсембылособравшись
вылезти, обернулась:
- Надо же,пейджер,понадобилисьмыкому-то...-Перегнуласьтуда,
распахнув заднюю дверцу, выпрямилась с маленькой плоской коробочкой вруке,
неловко, по-женски размахнулась и запустила ее в кусты. - Вот и отлично, все
лишние хлопоты... Пошли?
Родион направился следомзанейквалявшимсявозлегустыхзарослей
полураскрошившимся бетонным блокам, ощущая скорее любопытство - чем этовсе
кончится? Независимо от того, выгорит или нет, приключение, что ни говори, с
капелькой романтики.
..
Вокруг валялось неисчислимое количество пробок, газетных обрывков, пустых
обертокотшоколадаикитайскихпеченюшек,влунномсвететускло
отблескивали россыпи стеклянного крошева - целой бутылкионнеувиделни
одной, успели подобрать вездесущие бичи. Дальше, за кустами (на ветках.еще
не было ни единого листочка) лежали на воде длинные желтые отблески фонарей,
словно огромное морское чудовище, темнел остров Кумышева, анатомберегу
светились бело-синие фонари вдоль набережной исиялокошкамидлинныйряд
девятиэтажек.
Ирина, подстелив полы плаща, непринужденно уселасьнапыльнуюбетонную
глыбу, отхлебнула из бутылки и подняла на него глаза:
- Слушай... Если ты криминальный мальчик, давай попросту-забирайвсе
эти побрякушки, - она тряхнула длинными тонкими пальцами, и камни в перстнях
сверкнули разноцветными лучиками, - и сваливай. Орать не буду, а приметы дам
чужие - плевать, все застраховано, да и муженек будет во всем виноват, новые
купит, как миленький...
Родион поднял ее с бетона и,просунувладониподплащ,обнявтонкую
талию, притянул к себе. Она обмяклавегообъятиях,непротестуяине
вырываясь, припала к губам. Тело было жарким и хрупким, в его рукахпокорно
замерла определенно изголодавшаяся женщина. Прошло довольномноговремени,
прежде чем они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание.
- Кажется, я тебя зря заподозрила.. -сказалаона,чутьзадыхаясь.-
Целуешьсябережно...Отпусти,яглотнутвоейдряни...Тебядомане
потеряют?
- Да нет, - сказал он искренне.
- Сложности?
- Ага, свои...
- Вот и прекрасно, - усмехнулась она, усаживаясь на бетон. - Ладно, ты на
сегодня - мое приключение, если ничего не имеешь против...
- А как...
- Все устроится. Увидишь.
- Слушай, не пойму я, - сказал он искренне, усаживаясь рядом и обнимая ее
за плечи. - Этак вдруг...
- Вы что, моралист, дон Сезар?
- Да нет, пожалуй. Не пойму просто,кчемувдругсоблазнятьпростого
кучера...
- Симпатичного кучера, - усмехнулась она. - Приятнопахнущегонедешевой
туалетной водой "Шевалье"... Родик, если у женщины есть кучабриллиантови
прочих дорогостоящихблаг,этоещенезначит,чтоимеетсяишеренга
великолепныхмужчин,готовыхвмигудовлетворитьестественныеженские
желания. Наоборот. Родной муженек, чтоб ему сдохнуть, сам трахает раз в год,
а в остальное время пускает по пятам хвостов,чтобыблюлинравственность,
микрофоны, гандон, в пудреницуподкладывает.Автомкругу,гдеимеем
счастье вращаться, сплошь и рядом не с кем прокрутитьлюбовь.Пользовалась
пару раз мальчиками по вызову, но отнихтакаятоска...Какроботы.Ты
вообще кто?
- Совдеповский инженер с женой-бизнесменшей, - сказал он, подумав.
- Ага, вот почему и ухоженный... Комплексы есть? Ты не молчи, и так знаю,
что есть. Ничего унизительного, у меня у самой их, что блох.