- Да. Было и есть. Столько людей, добрых, прекрасных, любят меня и считают, что я должна жить дальше. Но я… не могу… не хватает мужества. - Она натужно рассмеялась. - Но думаю, когда-нибудь наберусь храбрости…
Юэн кивнул, и она была рада, что он не сказал банальность вроде той, что время лечит.
- Сейчас я думала не о Марке, а о Саммер и о том, что делать.
- Джуд, я тоже волнуюсь за нее. Клер мне все объяснила. Зря я водил девочку к башне. Но у меня не было и тени подозрений, как же я мог догадаться?
- Не стоит себя винить. Но очень хочется раскрыть тайну как можно скорее. Вдруг именно так я сумею ей помочь, - вздохнула Джуд.
- Как продвигается история с колье?
- Не очень. Бабушка немного рассказала о мальчишке, который издевался над цыганкой. Я хотела поделиться с вами. Оказалось, она хранила колье под полом вашего коттеджа. Вы не нашли никаких сокровищ во время ремонта?
Юэн покачал головой:
- Нет. И рабочие не упоминали. Расскажите о цыганке.
Он остановился снова, на этот раз у гниющего бревна, и, рассеянно подняв кору карманным ножом, заглянул под нее. Они молча смотрели, как многоножка грациозно плывет по его ладони.
- Ее звали Тэмсин Ловалл, и бабушка встретила ее в лесу. Некоторое время Тэмсин ходила в ее школу. Они нашли тайник в башне и клали туда маленькие подарки и записки. Я попыталась найти Ловаллов в телефонном справочнике, но пока нет времени обзванивать всех: я слишком занята Эстер и ее мемуарами, а бабушка рассказывает историю Тэмсин обрывками, так что очень сложно на ней сосредоточиться.
- Я бы хотел познакомиться с вашей бабушкой. - Юэн отпустил многоножку и встал. - Особенно потому, что она росла в моем доме. Клер много рассказывала о ней. Похоже, у вашей бабушки в запасе немало историй.
Второе упоминание о Клер вывело Джуд из себя.
- Почему бы нам не поехать к бабушке прямо сегодня? Может, будете удачливее, чем я, и узнаете больше? - высокомерно произнесла она.
За ленчем Джуд позвонила Джесси и спросила, можно ли привезти гостя. Но когда они добрались до Блейкни, пожалела, что предупредила ее: та тщательно приготовилась: нарядилась в синее платье, которое надевала на день рождения, и купила два сорта пирожных в деревенском магазине.
- Очень славный, - прошептала она Джуд на кухне, когда они заваривали чай.
Бабушка вынула лучший чайник и набор изящных чайных тарелочек.
- Так и есть, бабушка. И он так добр, что согласился помочь в поисках Тэмсин.
- Очень добр, - кивнула бабушка, встревоженно улыбаясь. - Ты ведь позаботишься о колье, верно? Я не хочу, чтобы оно попало к кому-то другому.
- Оно у меня, бабушка, - терпеливо заверила Джуд, показывая на сумочку.
Позже она вынула колье и положила на стол. Юэн, не видевший его раньше, не мог отвести глаз.
- Как, по-вашему, оно попало к Тэмсин? - спросил он Джесси за чаем. - Это слишком ценная вещь, чтобы доверить его маленькой девочке.
- Она сказала, что колье подарила ей бабушка. И что оно много лет передавалось из поколения в поколение. Цыгане отказывались его продать, потому что оно приносило удачу. Но никто не знал, откуда оно взялось.
- Почему она спрятала его в башне? Странно. Вы сказали, она часто его надевала.
- Бабушка, - вмешалась Джуд, - почему колье осталось в башне? Я говорила, что мы нашли тайник в комнате наверху?
- Говорила. Иногда мы оставляли подарки друг другу, но однажды я, позаимствовав колье, на следующий день оставила его в башне.
- И она нашла его?
- В тот раз нашла.
Джуд и Юэн переглянулись. Пока что они далеко не продвинулись, а взволнованная бабушка крошила пирожное на своей тарелке. Джуд поспешно сменила тему, спросив ее, нет ли вестей из Испании.
- Да, Валери звонила дня два назад, - отозвалась Джесси. - Жаловалась, что очень жарко. Я говорила ей еще до отъезда, но разве она послушает? И никогда не слушала.
- О, бабушка, маме уже шестьдесят, - воскликнула Джуд. - Она достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения.
- Не забывай: для матери ребенок всегда останется ребенком, - сурово произнесла бабушка. - И она глупо поступила, что уехала, особенно в таком возрасте. Но я никогда не могла ничего сказать Валери. И уверена, бедному мистеру Робинсону хотелось бы сменить тему.
- Я часто вспоминаю бабушку, - заметил Юэн. - Она умерла пятнадцать лет назад, но я ужасно тоскую по ее рассказам. Думаю, она бы вам понравилась.
Джуд внезапно осенило:
- Бабушка, а у тебя остались фотографии Тэмсин?
- Не помню. На чердаке лежит коробка. Сама я не смогу ее снять, но вам-то это будет легко.
- Мы снимем. Где крючок от люка?
Лестница немного заржавела, но они спустили ее, Джуд нашла коробку за чемоданом с рождественскими украшениями. Они убрали со стола и поставили коробку перед бабушкой.
Та перебрала распухшие от писем конверты в оберточной бумаге и отложила в сторону, после чего подняла небольшой коричневый фотоальбом.
- Мой брат Чарли снимал это своим "Кодаком".
Юэн и Джуд с интересом просматривали черно-белые фото. Некоторые были немного расплывчатыми, некоторые сняты со слишком близкого расстояния. Под каждым фото красовался шутливый комментарий Чарли белыми чернилами на черной сахарной бумаге: "Спарки снова выпил весь сидр" - под изображением валяющейся на спине собаки, "Двойники" - под портретом девочек, очевидно, сестер, в одинаковых воскресных платьях.
- Это Сара, а та, что повыше, - я, - объявила бабушка, повозившись с очками.
- Смотрите, коттедж! - воскликнул Юэн.
В альбоме действительно нашлось несколько снимков коттеджа, из труб которого поднимался дым. На одном был заснят сад за домом с овощными грядками, на другом Сара и ее подруга Рут катались на калитке. Стоящий поодаль мужчина в кепке с трубкой - отец бабушки. Под фотографией красовалась подпись: "Па сменился с дежурства".
- Тогда живой изгороди не было, - отметил Юэн, глядя на снимок дороги, сделанный с крыши дома.
- А это ты? - Джуд показала на серьезную девочку с темными волосами и глазами, на несколько лет старше, чем на снимке с Сарой. В руке она сжимала школьный рюкзак.
- Здесь мне девять или десять, - объявила бабушка.
"Пес сожрал мою домашнюю работу, мисс" - такая была подпись. И в самом деле Джесси выглядела встревоженной.
Снимков Тэмсин не нашлось.
- Бабушка, что еще ты помнишь о ней? - спросила Джуд. - Понимаешь, очень трудно обнаружить что-то, почти не имея сведений. Ты сказала, ее звали Тэмсин Ловалл. Может, знаешь день ее рождения или имена родителей?
- Она считала, что родилась в сентябре, и когда сказала в школе, что не знает точной даты, учительница выбрала двадцатое число. Забавно… Я помню все, что случилось много лет назад, и не могу удержать в голове день рождения собственной правнучки!
- В следующем месяце ей исполнится семь, бабушка. Двадцать шестого августа.
Ближе к концу альбома нашлось несколько снимков Джесси и других детей, играющих в лесу на поваленном дереве.
- Смотрите, башня! - воскликнула Джуд. - А вот еще!
- О да! Господи, это Сара, и Рут, и моя подруга Бет, и Доналд, друг Чарли!
Башня была на заднем фоне. Рядом виднелся силуэт чьей-то фигуры, но размытый и выцветший. Невозможно сказать что-то определенное, кроме того что это скорее всего женщина.
- Кто это? - спросила Джуд.
- Покажи, дорогая. - Бабушка, щурясь, рассматривала фото.
- Не знаю. Но это не Тэмсин. Кто будет носить длинное платье в такую погоду?
Джуд взяла у нее альбом и долго смотрела. Платье действительно длинное. Она не сразу догадалась: очень неясный силуэт.
- Снимок передержали, - решил Юэн, - или она пошевелилась в момент съемки.
Джуд почему-то вздрогнула.
- Можно мне взять это, бабушка? На случай если кто-то что-то вспомнит.
- Конечно, дорогая. Я знаю, ты ничего не потеряешь.
Неясная фигура на снимке весь вечер беспокоила Джуд. Конечно, такое часто бывает: случайно или нарочно, когда силуэт с одного снимка накладывается на другой, и не стоит приходить к глупым выводам. Ее больше беспокоило, что подобное явление могло иметь связь со сновидениями Саммер.
Джуд больше часа просидела в Интернете в поисках значений снов и историй о людях, считавших, что жили раньше, но не нашла ничего подходящего. Нигде не упоминалось о наследственных снах.
- Я по-прежнему считаю, ты делаешь из мухи слона, - сказала Клер на следующий вечер, когда Джуд показала ей альбом.
Но Джуд увидела страх в глазах сестры. Понятное дело, кому захочется поверить, что маленькую дочь преследуют видения? Настоящее средневековье, сцена из абсурдного фильма ужасов. Слава Богу, похоже, в происходящем не видно злобной воли.
Она вспомнила свой сон. Кошмар заблудившегося ребенка, потерявшего мать в темном лесу. Любой малыш, отставший от матери в супермаркете, должен испытывать то же самое.
- Ты должна признать: происходит странное, - настаивала Джуд.
- Не нужно, - пробормотала Клер, отводя взгляд.
- Если бы я сама не страдала от этих снов, думала бы точно так же. Что у детей бывают кошмары, и не стоит волноваться, они перерастут.
- Во всем виноваты твои сказки, - отрезала Клер. - Говорила же тебе, учительница их не одобряет. Они путают детей, проецируя на них страхи взрослых.
- И что в таком случае им читать? История любой культуры основана на мифах и легендах. Саммер любит сказки, всегда просит их читать.
- Истории, которые дает учительница Саммер, отражают реальный опыт человечества и позволяют детям решать многие проблемы. - Клер словно цитировала методическое пособие для преподавателей.
- Уверена, это достойно восхищения, и я не слишком много знаю о воспитании детей, но многие старые истории вовсе не навязаны взрослыми. Они уходят в глубь веков и касаются общих проблем, вроде злых мачех, любящих собственных детей и ненавидящих отпрысков мужа, а также бедных младших сыновей, вынужденных уходить из дома в поисках счастья. И невозможно исключить страх темноты и возможности заблудиться. Его испытывают даже самые маленькие дети. Неужели ты ничего не боялась?
- Боялась, конечно. И больше всего - что я не родной ребенок мамы и папы. Что я найденыш, но никто не смеет мне это сказать.
- Правда? - ахнула потрясенная Джуд. - Я понятия не имела.
- Думаю, такие фантазии разыгрываются в воображении многих детей, но я действительно этому верила. Просто… никогда не чувствовала себя родной в нашей семье. Убедила себя, что меня удочерили и держат это в тайне.
- Какой вздор! - воскликнула Джуд. - Конечно, никто тебя не удочерил, и, конечно, ты была частью семьи.
- Да, можешь твердить это сколько угодно, и все чистая правда. Я с самого начала сознавала правду, но ничто не удерживало меня от фантазий. Я просто рассказываю, что чувствовала. А ты слышать ничего не хочешь, верно?
- Прости, - пристыженно пробормотала Джуд. - Я пыталась разубедить тебя.
- Нечего меня разубеждать. Просто прими как данность. Мама и даже па меня не понимали. Видишь ли, я не соответствовала их представлениям о том, какой должна быть дочь. Я твердо решила никогда не вести себя с Саммер подобным образом. Ожидать от нее запрограммированных чувств или поступков. Пусть остается сама собой.
- О, у Саммер определенно есть характер, и она личность, невзирая на возраст.
- Правда? Но во многих случаях она вполне предсказуема. Любит кукол, животных и модную одежду.
- У нее очень развито воображение, - кивнула Джуд, вспомнив об историях, которые Саммер разыгрывала в кукольном доме.
Клер взяла альбом с фотографиями и стала изучать снимок с размытым силуэтом.
- Это действительно выглядит более чем странно.
- Верно. Но наверняка есть рациональное, чисто техническое объяснение. Например, оптика камеры, химикаты…
- Да, - кивнула Клер, уронив альбом на стол. - Я сыта этим по горло. Джуд, ты можешь считать меня негодяйкой, но я бы предпочла, чтобы ты не приезжала и не заваривала эту кашу. Меня тошнит от этого.
- Я? Но я не… - Джуд отшатнулась, как от удара.
- Все было в порядке, пока не явилась ты. И начался весь этот абсурд с башней и дурацким колье бабушки. Ничего, кроме неприятностей, ты нам не принесла. И Саммер не рассказывала никаких историй, пока ты не стала раскапывать эту чушь о башне.
- Ничего подобного. Она и до меня видела странные сны, и тебе следует винить в этом Юэна. Это он отвел Саммер к башне.
Клер мгновенно отвернулась. Снова Юэн встал между ними. За окном небеса разверзлись, и дождь полил стеной.
ГЛАВА 25
Летняя гроза принесла Алисию к нашему порогу в том июле, когда мне исполнилось пятнадцать. С того памятного приезда, который Сьюзен метко назвала Великим Потрясением, а мне было всего десять, она навещала нас еще дважды. И во время первого визита отец был вынужден поговорить с ней, поскольку миссис Годстоун, не выдержав бесцеремонного вмешательства, пригрозила уходом. Во время второго визита она, кроме Августа, привезла жирного коротышку-провинциала, своего мужа, и все трое, жалкие и промокшие, стояли в передней, а вода с них лилась прямо на пол. Бедняга грум, сын кучера, дрожа от холода, таскал их вещи в дом.
На этот раз я не пряталась, а нерешительно стояла на ступеньках, гадая, признают ли они меня теперь, учитывая мое новое положение в доме.
Не признали.
Август одарил меня мрачной улыбкой, но его родители старательно игнорировали мою персону. К тому времени во мне прорезалось достаточно достоинства, чтобы обращать внимание на подобные вещи.
Теперь Алисия ходила с палочкой: несколько месяцев назад она упала с лошади и сломала ногу, отчего добрее не стала. Муж ее тоже хромал - из-за подагры. Кроличья физиономия постоянно жалобно морщилась. Только Гасси стоял прямой как столб. Высокий, тихий, слишком худой мальчик с книгой в руке, очень похожий на дядю.
- Где мой брат? - рявкнула Алисия в сторону мистера Корбетта.
- Он сегодня уехал в Норидж, миссис.
Отец отправился туда в десять утра, получив послание Алисии с сообщением о грядущем приезде. Остальное содержание письма отец не разгласил, но написанное привело его в такое дурное настроение, что вместо того, чтобы, как обычно, уйти в кабинет после завтрака, он велел подавать экипаж. Грубо отмахнувшись от вопроса миссис Годстоун про обеденное меню и отделавшись короткой фразой "сами решайте", он без лишних взглядов и прощаний поспешил к выходу.
Случайно глянув в окно, я увидела, как он возвращается. Было уже начало шестого. Он тоже промок, но немедленно пришел в мою комнату, где я лежала на кровати, делая вид, будто читаю, а потом привел меня в гостиную, где ожидали незваные гости. Словно я действительно была его дочерью, которая впервые знакомится с любящей тетушкой.
- Что ж, - прогнусавила Алисия, глядя на меня сверху вниз, словно на холодную рыбу, которую подают по понедельникам. - Если именно так обстоят дела, мы приехали вовремя, не так ли, Адольфус?
- Похоже, что так, похоже, что так, - пробормотал Адольфус.
Бедняга был занят попытками найти удобное положение для больной ноги и даже не потрудился взглянуть на меня.
- Да, сестрица, именно так обстоят дела. - Отец приобнял меня за плечи. - Я намереваюсь объявить Эстер своей приемной дочерью и наследницей.
Должно быть, на моем лице отразился целый калейдоскоп чувств, потому что все уставились на меня с робким интересом. Я заметила, что физиономия Алисии потемнела, как небо за окном. И тут разразилась буря.
- Эта… недостойна быть твоей дочерью! - взвизгнула она. - Отродье какой-то нищенки! Весь мир считает ее такой! Дай ей денег, если хочешь. Откупись, найди богатого фермера, который забудет про ее дурную кровь из-за хорошенького личика. Как ты можешь предавать семью и свое доброе имя? Подумай об Августе, о нашем благородном отце…
- Вы достаточно богаты, чтобы обеспечить Августа. У Эстер нет ничего. И будь проклята память о моем пьянице-отце. Я имею право распоряжаться своими землями, как пожелаю. И хочу отдать их тому, кто мне небезразличен. Всю жизнь я терпел твои придирки и издевательства, твое вмешательство в мою жизнь, но твое сегодняшнее письмо стало последней каплей! Я не ссорился с Августом. Он вырос на удивление порядочным человеком, если учесть, кто его родители, но… с меня довольно.
Я впервые видела его таким взволнованным. Похоже, и Алисия плохо знала своего брата. Сидела как громом пораженная.
- Ну и ну… - только и пролепетала она.
Наутро они уехали. Профиль Августа в залитом дождевой водой окне напоминал призрачный полумесяц. Тогда мне было их жаль.
Отец не вышел проводить родственников и весь день просидел в кабинете. Я с жалким видом болталась по дому и в перерывах между ливнями выбегала в сад. И даже поссорилась с Сэмом, который забылся настолько, чтобы назвать меня "выскочкой". Интересно, другие так же думают?
Но когда настал вечер и теплый ветер угнал грозовые облака, отец собрался идти в башню, и я семенила рядом, стараясь не отставать.
Очень хотелось спросить, что имел в виду отец вчера вечером. Как я могу стать его дочерью? Но что-то в его лице препятствовало всяческому любопытству. Только когда мы поднялись в комнату, по стенам которой протянулись языки жидкого золота, нарисованные закатным солнцем, он заговорил торжественно и красноречиво, чем снова поверг меня в изумление:
- Я действительно вчера ездил в Норидж и перехватил моего адвоката, когда тот покинул здание суда, чтобы пойти на обед. Я приказал ему составить документы, в которых называю тебя своей дочерью и наследницей. Он настаивает, что должен изучить документы и книги, чтобы узнать, нет ли препятствий… Словом, нес чепуху. Но это будет сделано, и скоро. Я желаю, чтобы ты получила Старбро-Холл и продолжала мою работу, когда меня не будет.
- Когда вас не будет? Не говорите так, отец, - с тревогой попросила я. - Вы ведь не больны?
"Именно поэтому он торопится?" - мелькнула ужасная мысль.