— Нет, если мы хотим поймать преступника, — сказал Лукас. — Можно оставить все как есть. Но мне представляется, что шансы обвинить Беккера равны нулю. Мы сможем добраться до него только одним способом: если с помощью свидетеля удастся идентифицировать убийцу, мы заключим с ним сделку, чтобы он выдал нам заказчика.
— Я не хочу ждать, — проговорил шеф. — Процент раскрываемости…
— Значит, привлечем телевизионщиков, — сказал Дэвенпорт.
— Давайте подождем еще сутки, — предложил Даниэль. — Обсудим это завтра вечером.
Лукас покачал головой.
— Нет, ты должен принять решение до утра. Если мы хотим это сделать, необходимо действовать быстро. Лучше всего выступить завтра, в первых вечерних новостях. До того как ее дружок, кем бы он ни был, решит окончательно спрятаться в кусты. Нужно сказать, что мы не верим в его причастность к преступлению, но нам нужна его помощь. Если он к нам придет, мы дадим ему адвоката. Если не он убил Стефани Беккер, мы обещаем ему защиту. Может быть, тебе удастся заручиться поддержкой генерального прокурора штата в этом вопросе. Если же дружок посчитает невозможным к нам прийти, пусть все равно с нами свяжется. Как угодно. Например, пришлет более подробное письмо. Вырежет из журналов снимки, на которых изображены люди, похожие на убийцу. Если сумеет, нарисует портрет. Возможно, мы сумеем составить фоторобот, а свидетель внесет изменения, чтобы получилось похоже на того, кто совершил убийство.
— Я подумаю.
— И необходимо понаблюдать за Беккером. Если мы обратимся к приятелю Стефани, используя тяжелую артиллерию, а ее муж действительно нанял убийцу, он занервничает и, возможно, даст нам что–нибудь полезное, — сказал Лукас.
— Хорошо, но мне надо все обдумать. Увидимся завтра.
— Мы должны действовать, — настаивал Дэвенпорт, но начальник от него отмахнулся.
— Поговорим завтра, — повторил он.
Лукас снова повернулся к Джимми Картеру и принялся изучать твидовый пиджак бывшего президента.
— Если это муж расправился с ней или нанял убийцу, а Слоун не ошибся, считая его законченным наркоманом…
— Тогда что? — спросил Даниэль, который вертел в руках сигару, наблюдая за Дэвенпортом из–за стола.
— Мы должны найти дружка Стефани до того, как на него выйдет Беккер.
Глава 05
Вечерний небосклон из алого стал ультрамариновым и наконец однообразно серым; Дэвенпорт жил в центре, и небо здесь никогда не темнело. На противоположной стороне улицы на дорожке, вьющейся вдоль берега реки, появлялись и исчезали любители пробежек. Они великолепно выглядели в фосфоресцирующих костюмах, ярко–зеленых и розовых. Некоторые были в наушниках и бежали в такт музыке. На другой стороне Миссисипи мигали оранжевыми глазами натриевые уличные фонари, а между ними светились голубые окна домов.
Когда на другой стороне реки зажглись огни, Лукас закрыл штору и заставил себя вернуться к игре. Он работал упрямо, без всякого вдохновения, придумывая сюжет для программиста. Длинная лента компьютерной распечатки змеилась по письменному столу в библиотеке, то прячась в тени, то возникая в свете лампы, падающем ему на руки. При помощи схем и карандаша он наметил все детали «Погони друидов». Когда–то он думал, что сможет научиться программировать, даже записался в местном колледже на курс Паскаля и сумел добраться до уровня С. Но программирование наводило на него скуку, поэтому он нанял паренька, который делал это за него. Лукас сочинял истории с миллионом сюжетов и ответвлений, а юноша писал коды.
У паренька не было привычек, какими славятся программисты. Он носил студенческую куртку со знаками отличия за спортивные достижения, кажется в соревнованиях по борьбе.
Парень мог делать подтягивания на указательных пальцах. Иногда он приводил с собой подружку, которая ему помогала.
Дэвенпорт хотел спросить у него, в чем она ему помогает, но удержался. Эти двое учились в католических колледжах по соседству и нуждались в недорогом пристанище, где могли бы уединиться. Лукас всегда старался оставлять их наедине.
С другой стороны, возможно, она ему действительно помогала. Потому что работу свою они делали.
Лукас сочинял игры. Сначала исторические симуляции, в которые играли на досках. Потом, ради денег, стал писать ролевые игры в жанре «Подземелья и драконы».
Одна из игр, «Геттисберг», стала такой сложной, что он купил персональный компьютер «Ай–би–эм», чтобы привести в порядок временные рамки, подсчет очков и ход военных действий. Возможности компьютера произвели на него сильное впечатление — он мог создавать на нем эффекты, недоступные на игровой доске, такие как тайные перемещения частей, действия военной разведки и противодействие ей. С помощью программиста он перенес всю игру на триста восемьдесят шестой «Ай–би–эм». Компьютерная компания по разработке баз данных, находящаяся в Миссури, узнала об игре, приобрела права на нее, кое–что изменила и предоставила в распоряжение пользователей. Теперь в определенный вечер несколько десятков энтузиастов Гражданской войны играли по модему в «Геттисберг» и платили за это восемь долларов в час. Лукас получал из них два.
«Погоня друидов» представляла собой несколько иной продукт — ролевую игру, где компьютер выступал в роли партнера. Сценарий постепенно становился невероятно сложным.
Лукас остановился, чтобы поменять диск в проигрывателе, решив вместо «Big Time» Тома Уэйтса поставить «African Sanctus» Дэвида Фэншоу, а затем снова сел в кресло. Через некоторое время он оторвался от своего занятия и уставился на пустую стену за столом. Он специально оставил ее пустой, чтобы на нее смотреть.
Беккер вызывал у него интерес. Дэвенпорт чувствовал, что этот интерес набирает силу, и наблюдал за ним, как садовник, который следит за новым растением и боится дать волю надежде. Он уже видел прежде, как другие полицейские впадали в депрессию, но всегда относился к этому скептически. Теперь все изменилось. Депрессия — совсем неподходящее определение того, что с ним произошло, — была такой осязаемой, что он представлял ее темным зверем, выслеживающим его в темноте.
Лукас сидел в полутьме, смотрел на пустую стену и вдруг почувствовал тошнотворный запах цветов, принесенных на похороны Стефани в тихую частную часовню, немного сырую, где монотонный голос священника бубнил: «Все, кто любил эту женщину, Стефани…»
— Проклятье, — выругался он.
Ему следовало сосредоточиться на игре, но он не мог. Дэвенпорт встал и прошелся по комнате под звуки музыки. Его взгляд остановился на папке из плотной бумаги, где лежали документы по делу, скопированные Слоуном и оставленные у него на столе. Лукас взял ее и пролистал. Бесконечные детали. Никто не знал, что может оказаться полезным, а что — нет, поэтому они внесли все. Он прочитал документы до конца и уже хотел бросить папку обратно на стол, когда его внимание привлекла строка из отчета эксперта.
«Складывается впечатление, что слив старательно вымыт».
Все предметы в спальне и прилегающей к ней ванной комнате были тщательно вытерты, очевидно приятелем Стефани, на предмет отпечатков пальцев. Это указывало на необычное спокойствие. Но слив? Это кое–что новое. Дэвенпорт поискал в отчете описание постели Стефани, но ничего не нашел. Внизу стояла подпись — Роберт Кьеллстром.
Лукас порылся в столе, нашел внутренний телефонный справочник полицейского управления, отыскал номер Кьеллстрома и позвонил ему. Эксперту пришлось выбраться из постели, чтобы взять трубку.