Эксперту пришлось выбраться из постели, чтобы взять трубку.
— В протоколе ничего не говорится про волосы в постели.
— Потому что их не было, — ответил Кьеллстром.
— Совсем?
— Точно. Простыни были чистыми. Выглядели так, будто они только что из стирки.
— В отчете сказано, что Стефани Беккер имела половой контакт.
— Но не на этих простынях, — ответил эксперт.
Лукас закончил изучать папку с отчетами и взглянул на часы. Было десять. Он отправился в спальню, снял тенниску, слаксы и мокасины, надел фланелевую рубашку, джинсы и сапоги. Плечевую кобуру с новым самовзводным «смит–вессоном» сорок пятого калибра он спрятал под курткой, подбитой флисом.
День был теплым, но ночи все еще оставались промозглыми, и уходящая зима пыталась вонзить свои острые когти в каждого, кто оказывался на улице. Даже плохие парни сидели дома. Дэвенпорт выехал на своем «порше» из гаража, подождал, пока полностью опустится дверь, и направился на бульвар Миссисипи. На Саммит–авеню он пару мгновений размышлял и в конце концов покатил по Критин–авеню, на север по I–94, затем на восток, мимо центра Сент–Пола на восточную окраину города. Три машины полицейского управления стояли около супермаркета, в дальней части которого находился ресторан. Лукас запер «порше» и вошел внутрь.
— Боже всемогущий, вы только посмотрите, какой парень к нам пожаловал, — сказал старший патрульный, крепкий мужчина лет сорока, с седеющими усами щеточкой, в очках в позолоченной оправе.
Он сидел в кабинке вместе с двумя полицейскими. Еще двое устроились по соседству с чашками кофе.
— Я подумал, ребята, что вам необходимо мудрое руководство, поэтому и приехал, — сказал Лукас.
В центре ресторана находился круглый бар с табуретами на колесиках, а вдоль стен располагались кабинки. Лукас взял один из табуретов и поставил так, чтобы оказаться лицом к коллегам.
— Мы ценим твою заботу, — сказал коп с усами.
Трое из четырех полицейских были средних лет и довольно плотные; четвертым был худощавый парень лет двадцати с близко посаженными голубыми глазами. Трое старших пили кофе, молодой ел гренок с колбасой.
— Он что, коп? — спросил молодой полицейский, не донеся вилку до рта. Он смотрел на куртку Лукаса. — У него с собой…
— Спасибо, Шерлок, — сказал старший патрульный и кивнул в сторону Лукаса: — Это Лукас Дэвенпорт, детектив–лейтенант из Миннеаполиса.
— Он выдает на своем «порше» шестьдесят миль в час по Критин–авеню в час пик, — с ухмылкой добавил другой коп.
— Вранье. Я соблюдаю в Сент–Поле все правила дорожного движения, — заявил Лукас.
— Прошу меня простить, если я испорчу воздух от возмущения, — вмешался сотрудник дорожной полиции. — Наверное, это какой–то другой «порше» запечатлен на моем радаре примерно в половине шестого в пятницу.
Дэвенпорт фыркнул.
— Видимо, ты меня напугал.
— Похоже. Ты работаешь или как?
— Ищу Поппи Уайта, — сказал Лукас.
— Поппи?
Трое старших полицейских переглянулись, и один из них сказал:
— Вчера вечером и пару раз на прошлой неделе я видел его машину перед заведением Брубека. Красный «олдс», прошлогодний. Если его там нет, Брубек, возможно, знает, где он.
Дэвенпорт поболтал с ними еще минут пять, затем встал с табурета.
— Спасибо за информацию о Поппи, — сказал он.
— Слушай, Дэвенпорт, если ты собираешься пристрелить сукина сына, будь другом, подожди, когда закончится наша смена!
Красный «олдс» стоял под неоновой вывеской боулинга Брубека.
— Слушай, Дэвенпорт, если ты собираешься пристрелить сукина сына, будь другом, подожди, когда закончится наша смена!
Красный «олдс» стоял под неоновой вывеской боулинга Брубека. Лукас вошел внутрь и посмотрел на дорожки. Только две из них были заняты несколькими молодыми парами. Три человека сидели у стойки бара, но Поппи среди них не было. Бармен в бумажной шляпе жевал зубочистку. Он кивнул, когда Лукас к нему подошел.
— Я ищу Поппи.
— Он где–то здесь, может, в сортире.
Дэвенпорт подошел к туалету и заглянул внутрь. Он увидел пару ботинок «Веллингтон» в одной из кабинок и крикнул:
— Поппи?
— Да?
— Лукас Дэвенпорт. Я подожду тебя в баре.
— Лучше иди за столик в кабинку.
Лукас сел в кабинку, прихватив кружку пива, а через минуту появился Поппи, который держал перед собой мокрые руки, стараясь не касаться ими груди.
— Там нужно повесить полотенца, — пожаловался он бармену, и тот подтолкнул к нему стопку салфеток.
Поппи вытер руки, взял себе пиво и подошел к Дэвенпорту. Это был грузный мужчина лет пятидесяти пяти, в джинсах, черной футболке и кожаном пиджаке, с коротко стриженными, как у солдат времен Корейской войны, седыми волосами. Он мастерски умел обращаться с пилой и паяльной лампой и мог за час превратить «порше» в груду запасных частей.
— Что случилось? — спросил он, усаживаясь за стол. — Тебе нужен стартер?
— Нет. Я ищу человека, у которого вдруг появилась куча денег. Того, кто, возможно, на днях убил женщину в Миннеаполисе.
Поппи покачал головой.
— Я знаю, о чем ты говоришь, но до меня не долетало даже намека на слухи. Наркоманы в панике: газеты трубят, что это сделал один из них, и они боятся, что на них начнется охота.
— Но ты ничего не слышал?
— Нет. Если кто–то получил за это деньги, это не в наших краях. Ты уверен, что убийца был белым? Насчет цветных я уже ничего не понимаю.
Лукас искал белого преступника. Как правило, белые нанимают белых, а черные — черных. Все это глупости насчет равных возможностей, даже когда речь идет об убийстве. Естественно, существовали и другие причины. В том районе на чернокожего парня непременно обратили бы внимание.
Лукас оставил Поппи в боулинге, а сам направился на запад в Миннеаполис, зашел в бар для геев на Хэннепин–авеню, еще в два заведения на Лейк–стрит; наконец, ничего не узнав, разбудил скупщика краденого, который жил в тихом пригороде Уэйзата.
— Я не знаю, Дэвенпорт, может, это какой–нибудь псих. Прикончил женщину, а потом свалил в Юту, где купил на вырученные деньги ранчо, — сказал осведомитель.
Они сидели на застекленном крыльце, выходящем на пруд, заросший рогозом. Свет из соседнего дома отражался от поверхности воды, и Лукас видел в центре пруда темное пятно — сбившиеся в стаю утки медленно покачивались на воде. Его собеседник чувствовал себя неловко, сидя на диване в пижаме. Он курил сигареты без фильтра, его жена в махровом халате устроилась рядом с ним. На голове у нее были розовые бигуди, на лице застыло беспокойство. Она предложила Лукасу охлажденную минеральную воду с лаймом, и полицейский катал бутылку в руках, пока они разговаривали.
— На вашем месте, — сказал скупщик, — я бы поинтересовался Орвиллом Праудом.
— Орвиллом? Я думал, он в тюрьме в Аризоне или где–то еще.
— Он вышел. — Скупщик снял с языка крошку табака и стряхнул с пальцев. — Он болтается тут уже около недели или даже больше.
— Снова взялся за старое?
Ему следовало знать. Прауд в городе уже целую неделю — это следовало знать.