Будет собрание, текущий момент и все такое. Новый год же на носу. Каждый отдел готовит какой-нибудь номер. Песню там или танец.
– Владимир Григорьевич, мне в детстве медведь на ухо наступил. Мало того, еще и потоптался. Слуха, короче, нет.
– И у Фролова?
– У него еще хуже, – соврал Николай.
– Что за отдел непутевый! – махнул рукой замполит и ушел.
Николай постоял минуту, переваривая. Это их-то отдел непутевый? Пусть бы замполит хоть одного воришку поймал, а то языком только работать может, организовывать массы на трудовые свершения. В кабинете хлопнул тощим уголовным делом по столу, аж пыль полетела.
– Коля, ты чего? – спросил Андрей.
– Замполит угро непутевым отдел назвал.
– Плюнь и забудь. Кто на земле пашет, как мы, тех и понукают. Закон курятника.
– Глаза бы не видели. Давай по сто за успешное окончание дела?
– Не откажусь.
Заперли дверь на ключ. Засечет начальство, что в рабочее время на рабочем месте пьянствуют, мало не покажется. И успешное и быстрое раскрытие дела не зачтется. Выпили по стопочке, жизнь показалась веселее. Только Николай бутылку в стол убрал, в дверь постучали. Андрей вскочил, отпер дверь. В кабинет вошел эксперт Григорий.
– Что вы заперлись?
И сразу носом потянул. Чутье на выпивку у Гриши отменное. Соберутся сотрудники тяпнуть по чуть, Григорий уже тут.
– А почему без меня? Плеснете?
– На много не рассчитывай.
Николай прямо под столом налил в стакан, Григорий моментом водку выпил.
– Душевный у вас отдел, не то что другие. Жлобы!
– Гриша, а ты не пробовал сам купить?
– Да ну вас!
Эксперт ушел. Зачем приходил – непонятно.
– После торжественного собрания – праздничное застолье, танцы. Приходи с зазнобой, – неожиданно сказал Николай.
– А удобно?
– Сотрудники с супругами придут, удобно. Тридцатого декабря будет.
Андрей на календарь посмотрел – пятница.
– Я с Марией поговорю.
День прошел в повседневной суете – мелкая кража из продмага, в частном домовладении у бабки двух кур украли. Вечером после службы Андрей к Марии направился. Не виделись несколько дней. Она только что приехала из Москвы, на щеках еще румянец от мороза.
– Андрей! Рада тебя видеть. Чай будешь пить?
– Буду.
Хорошо было в домашнем уюте посидеть. На службе казенщина, в общежитии голые стены. После затянувшегося чаепития Андрей спросил:
– Ты что в пятницу делаешь?
– Пока планов нет.
– У нас в райотделе небольшое торжественное собрание, потом ужин, танцы. Придешь?
– Приду.
– Вот и славненько. Пошел я.
Не хотелось уходить. В доме Марии тепло, уютно, покойно, комфортно. В общежитии, кроме того, что казенно, еще и холодно, и запахи не самые приятные – мокрых пеленок, селедки, гуталина от сапог. Милицейское общежитие. Почти все сотрудники в сапогах, чистят ваксой по утрам, запах насыщенный, в нос бьет.
Андрей с каждой зарплаты откладывал понемногу, хотелось подарок своей девушке купить.
Не баловал он ее, не с чего было, жалованье скромное. В обеденный перерыв сбегал в универмаг: надо присмотреть покупку. Народу в преддверии праздника было много. Он прошел вдоль витрин. Что нравилось, было дорогим, а что по деньгам – уж очень незатейливо.
Кто-то деликатно тронул его за рукав. Андрей обернулся – директор собственной персоной.
– Здравствуйте, товарищ следователь.
– Я не следователь, оперативный сотрудник уголовного розыска.
– Все едино – милиция. Что вас привело в наш храм торговли?
Директор был явно в прекрасном настроении. Похищенное вернули, покупателей перед праздниками полно, а стало быть, и выручка будет, поэтому выражался витиевато.
– Девушке подарок выбираю.
– О! Прекрасно. Позвольте вам помочь! На какую сумму рассчитываете?
Андрей имел при себе пятьдесят рублей, десятая часть месячного денежного довольствия. Но сказал, как есть.
– Пойдемте со мной.
Прошли в подсобку. Андрею неудобно было. Вроде как служебным положением пользуется. Успокаивал себя – за деньги же покупает, не взятка. Директор оставил его на пару минут, вернулся с коробкой.
– Нравится?
И открыл коробочку. В тусклом свете в подсобке украшение не показалось.
– Простите, Андрей, кажется.
– Именно.
– Давайте в мой кабинет пройдем, там свет приличный.
Поднялись, Валентин Елизарович настольную лампу включил. И вот тут украшение заиграло. Серебряная брошь в виде бабочки с расправленными крыльями, тончайшая работа, все перепонки на крылышках – как у живой бабочки. Крупные глаза из янтаря.
– Видите ли, брошка – подарок универсальный. Для кольца или перстня надо знать размер пальца, носильную вещь – шапочку, кофточку – мерить. Да и не знает никто, понравится ли девушке или женщине цвет, модель, длина рукава.
Ясно стало, что директор в этих вопросах большой дока.
– Спасибо, вы меня выручили. Сколько я должен?
– Ровно пятьдесят рублей.
Андрей отсчитал деньги. Коробку во внутренний карман куртки уложил. Одной проблемой меньше. Конечно, женщинам нравятся цветы в подарок, сладости, милые безделушки. Но Андрей был прагматиком, жизнь научила. Сейчас зима, цветы померзнут на морозе, пока донесешь. Сладости съедятся, да и не факт, что Мария их ест, даже если нравится, потому как молодые девушки фигуру берегут. А брошь – в самый раз. И не массивная, что больше зрелой женщине пойдет, а изящная, девушке молоденькой к лицу.
В круговерти ежедневной пятница подошла. Если бы Феклистов не напомнил, забыл.
– Ты чего не при параде?
– Ой! Запамятовал.
– В обеденный перерыв в общежитие беги. Форму надень, да чтобы сапоги блестели. Отдел наш отметят, надо, чтобы мы с тобой выглядели соответственно. Да, после семнадцати неофициальная часть. Духовой оркестр, танцы. Зазноба-то твоя приедет?
– Обещала.
Николай хихикнул.
– Обещанного три года ждут. После торжественного собрания мог бы и сам за ней сбегать. И девушке приятно, и польза.
– Какая?
– Ох и дурень ты, Андрей! Как только ты опером работаешь? Тебе бы в дворники. Не знаешь женской психологии. К слабому полу с подходом надо.