Должно срастись без проблем. Нога в гипсе, и Барбара уже жалуется, что кожа под гипсом чешется. Мама отправилась покупать ей скребок.
– Холли, ты показала Барбаре фотографии?
– Да, и она сразу выбрала доктора Бэбино. Без малейших колебаний.
«У меня есть к тебе вопросы, доктор, – думает Ходжес, – и я намерен получить ответы до того, как закончится мой последний день на свободе. И если мне придется взять тебя за жабры, чтобы твои глаза вылезли из орбит, я проделаю это с превеликим удовольствием».
Джером устраивается на краю стола Ходжеса, своем привычном насесте.
– Расскажите мне все с самого начала. Может, я замечу что-то важное.
Рассказывает по большей части Ходжес. Холли отходит к окну и смотрит на Лоуэр-Мальборо-стрит. Руки сложены на груди, ладони обхватывают плечи. Время от времени она что-то добавляет, в основном – слушает.
Когда Ходжес заканчивает, Джером спрашивает:
– Насколько вы уверены насчет мысленного воздействия на предметы?
Ходжес задумывается.
– Процентов на восемьдесят. Может, и больше. Это кажется бредом, но слишком много подтверждающих фактов.
– Если он на такое способен, виновата в этом я. – Холли по-прежнему смотрит в окно. – Это я врезала ему твоим Веселым ударником и что-то изменила в его мозгу. Открыла доступ к тем девяноста процентам серого вещества, которые мы никогда не задействуем.
– Возможно, – соглашается Ходжес, – но если бы ты его не огрела, вы с Джеромом погибли бы.
– Вместе со множеством других людей, – добавляет Джером. – И возможно, удар не имеет к этому никакого отношения. Те препараты, которыми пичкал его Бэбино, могли не только вывести его из комы. Экспериментальные лекарства иной раз обладают неожиданными побочными эффектами, знаешь ли.
– Или причина кроется и в том и в другом, – вставляет Ходжес. Он не может поверить, что они ведут такой разговор, но уходить от него – прямое нарушение первой заповеди детективного ремесла: куда тебя ведут факты, туда ты и идешь.
– Он ненавидел вас, Билл, – говорит Джером. – Вместо того чтобы покончить с собой, как он задумал, вы принялись его искать.
– И ты обратил против него его же оружие, – добавляет Холли, по-прежнему не оборачиваясь и обхватив себя руками. – Использовал «Синий зонт Дебби», чтобы вывести его на чистую воду. Именно он прислал тебе это сообщение два дня назад. Я это знаю. Брейди Хартсфилд, называющий себя Зет-боем. – Теперь она поворачивается. – Это ясно как божий день. Ты остановил его в Минго…
– Нет, я оставался внизу, с инфарктом. Остановила его ты, Холли.
Она яростно трясет головой:
– Он этого не знает, потому что не видел меня. Думаешь, я забыла, что случилось тем вечером? Я никогда не забуду. Барбара сидела по другую сторону прохода несколькими рядами выше, и смотрел он на нее – не на меня. Я что-то ему крикнула и ударила, когда он только начал поворачивать голову. Потом ударила снова. Господи, как же сильно я его ударила!
Джером уже идет к ней, но она останавливает его взмахом руки. Прямой взгляд обычно не для нее, но сейчас она смотрит на Ходжеса, и ее глаза сверкают.
– Ты вывел его на чистую воду, ты вычислил пароль, и мы сумели проникнуть в его компьютер и узнать, что он замыслил. И он во всем винил тебя. Я это знаю. А потом ты приходил к нему в палату, сидел там и говорил с ним.
– Ты думаешь, потому он это сделал, что бы это ни было?
– Нет! – Она почти кричит. – Он это сделал, потому, что он – долбаный безумец! – Пауза, потом Холли извиняется за то, что повысила голос.
– Не извиняйся, Холлиберри, – говорит Джером. – Твой командный голос приводит меня в восторг.
Она фыркает, строит ему рожицу. Джером смеется и спрашивает Ходжеса о «Заппите» Дайны Скотт.
– Я хочу на него взглянуть.
– Он в кармане моего пальто, – отвечает Ходжес, – но берегись демоверсии «Рыбалки».
Джером роется в карманах пальто Ходжеса, достает и кладет обратно упаковку «Тамс» и всегдашний блокнот детектива, наконец находит зеленый «Заппит» Дайны.
– Святый Боже! Я думал, эти вещицы канули в Лету вместе с видеомагнитофонами и телефонными модемами.
– Можно сказать, канули, – кивает Холли, – и цена не помогла. Я проверяла. Сто восемьдесят долларов, еще в две тысячи двенадцатом году. Смешно.
Джером перебрасывает «Заппит» с руки на руку. Лицо у него мрачное, и он выглядит уставшим. Естественно, думает Ходжес. Еще вчера он строил дома в Аризоне. И примчался домой, потому что его обычно жизнерадостная сестра пыталась покончить с собой.
Может, Джером что-то видит в выражении лица Ходжеса.
– С ногой Барб все будет в порядке. Меня волнует то, что с ее головой. Она говорит о синих вспышках и голосе, который слышала. Голосе из игры.
– Она говорит, что все еще от этого не избавилась, – добавляет Холли. – Та же история, что с навязчивой мелодией. Со временем, возможно, это пройдет, ведь ее игровая приставка сломана, но как насчет других, у кого есть такие же?
– Учитывая, что сайт «Плохой-концерт» закрыт, есть ли способ выяснить, сколько разошлось этих приставок?
Холли и Джером переглядываются, потом синхронно качают головами.
– Вот дерьмо, – говорит Ходжес. – Я хочу сказать, меня это не удивляет, но все же… дерьмо.
– Этот «Заппит» выдавал синие вспышки? – Джером его еще не включил, продолжает перебрасывать с руки на руку, как горячую картофелину.
– Нет, и розовая рыба не превращается в числа. Попробуй сам.
Джером переворачивает гаджет и открывает отделение для батареек.
– Простые аккумуляторы. Никакого волшебства. Демоверсия «Рыбалки» действительно вызвала у вас сонливость?
– Да, – отвечает Ходжес. Но не говорит, что могло сказаться и действие многочисленных таблеток. – Однако сейчас меня больше интересует Бэбино. Он к этому причастен. Я не понимаю, что связывает его с Хартсфилдом, но если он еще жив, ему придется нам об этом рассказать. И в этом замешан еще один мужчина.
– Которого видела домработница, – вставляет Холли. – Который ездит на старом автомобиле с пятнами грунтовки. Хочешь знать, что я думаю?
– Еще бы.
– Один из них, доктор Бэбино или мужчина со старым автомобилем, побывал у той медсестры, Рут Скапелли. Хартсфилд наверняка затаил на нее зло.
– Как он мог кого-то послать? – спрашивает Джером, со щелчком возвращая на место крышку отсека для батареек. – Контроль разума? Исходя из ваших слов, Билл, все, что он мог делать, обладая телекинезом, так это включать воду в ванной и заставлять дребезжать жалюзи, но мне сложно поверить даже в это. Возможно, это всего лишь разговоры. Больничная легенда.
– Все дело в играх, – размышляет вслух Ходжес. – Он что-то с ними сделал. Как-то усилил их воздействие.
– Из своей палаты? – Джером бросает на него взгляд, говорящий: давай без глупостей.
– Я знаю, вроде бы логики здесь нет, даже если добавить телекинез. Но это игры. Иному не бывать.
– Бэбино должен знать, – откликается Холли.