Почти как и он сам…
– Я вообще не могу до нее дозвониться, а теперь еще и голосовое сообщение не оставить – ящик забит!
– Ее точно здесь не было, когда началась стрельба, – успокоила его Фелиция, прикрывая за собой дверь и подходя поближе, – это подтвердили двадцать человек. Она с друзьями в «Метротауне», прогуливает школу, и все с ней в полном порядке. Так что не ори на меня, пожалуйста.
– Никто на тебя не орет!
«Блэкберри» лежал на краю раковины – заляпанный кровью экран ярким пятном выделялся на фоне белого фаянса. «Ну пусть он зазвонит!» – мысленно взмолился Страйкер. Этого не случилось, но детектив упорно не сводил глаз с телефона.
– Слушай, ты в порядке? – Фелиция обняла его за плечи.
– В порядке!
– Тебя трясет.
– Это от возбуждения, дорогая!
– Джейкоб, если тебе кажется, что сейчас еще слишком рано…
– Нет, не кажется, – оборвал ее Страйкер.
– Я просто хотела сказать, что Аманда умерла не так давно, поэтому…
– Господи, Фелиция, да перестань ты! Сегодня утром мы попали в перестрелку, а сейчас вернулись на место этой жуткой бойни! При чем тут Аманда! Когда мы с тобой встречались, тебе почему‑то не приходило в голову, что еще слишком рано! – с вызовом посмотрел на нее Страйкер, но, немного выпустив пар, взял себя в руки и прикрыл глаза.
– Расслабься, ладно? Ну, хоть раз в жизни послушай меня!
– Хорошо.
Страйкер повернул кран и пустил горячую воду. На фоне полной тишины звук казался оглушительным: ведь сейчас в раздевалке не было мальчиков, переодевающихся на физкультуру. Никто не смеялся, не шутил, не болтал… Жуткая, невыносимая тишина…
От раковины начал идти пар. Страйкер подставил ладони под струю, наблюдая, как белая эмаль приобретает розовый оттенок. Помогая пострадавшим, вначале он надел резиновые перчатки, но вскоре они стали такими скользкими, что он снял их, и теперь с его ладоней капала кровь. Кровь была повсюду.
Он тихо вздохнул и поморщился. Кисловатый запах засохшей крови оставлял на губах привкус меди, и, как он ни тер руки, кровь никак не смывалась.
Фелиция деликатно закашлялась и, переминаясь с ноги на ногу, положила на скамейку ворох одежды.
– Тебе Холмс передал. Вы с ним примерно одного размера. В любом случае это чистая одежда…
– Не надо, – не поворачиваясь, отрезал Страйкер.
– Джейкоб, но у тебя рубашка насквозь кровью пропиталась!
– Переоденусь потом, когда домой приду.
– Послушай, они заберут твою одежду на экспертизу, – тяжело вздохнув, наконец призналась Фелиция и с опаской посмотрела в зеркало в попытке поймать его взгляд.
– Что? – замер он.
– Из‑за стрельбы. Приказ Лароша.
– Приказ? Этот заморыш будет мне приказывать? Который все утро красовался перед журналистами, пока тут дети умирали?
– Джейкоб, послушай…
– Господи, до него вообще дошло, что дети погибли?! Или его больше волнует, чтобы прическа была в порядке?
– Ну, не преувеличивай…
– Я? Преувеличиваю? – Страйкер повернулся, поднимая окровавленные руки. – Фелиция, посмотри на меня! Смотри сюда, мать твою! Видишь, что это? Это кровь! Кровь ни в чем не повинных детей! А теперь посмотри на Лароша: прибыл на место преступления два часа назад, черт возьми, а рубашка сверкает идеальной белизной! Ни единого пятнышка, мать его, даже не помялась!
– Такая у него работа…
– Работа? Такая работа? Да он же присягу дал, что будет жизни спасать! Все, разговор окончен! – Страйкер искоса взглянул на нее.
– Ты хоть иногда думай, что несешь! С тех пор как он стал твоим начальником, ведешь себя будто он папа римский! Даже и не знаю, то ли он в конце года в отставку уйдет, то ли вознесется прямиком в райские кущи! – воскликнул он, заметив, как Фелиция стиснула зубы. – Только я вот очень надеюсь, что он не расшибется, падая с такого пьедестала! Лететь‑то далеко!
– Хватит!
– Полностью с тобой согласен, твою мать!
Фелиция внимательно смотрела на него. Заметив это, он расстегнул рубашку, снял и швырнул ей.
– А трусы ему тоже предъявить?!
Фелиция молча убрала рубашку в пакет для улик, потом выжидающе уставилась на него.
– Ну что еще?
– Пистолет.
– Только через мой труп! – Страйкер сделал шаг назад, а потом замер и задумался.
Что‑то здесь не так! Но что? Изъятие одежды, особенно если учесть, что в деле замешан Ларош, в принципе процедура стандартная: кто знает, какие примеси возможных следов убийц могли попасть к нему на одежду, пока он занимался ранеными детьми? Но забирать у него пистолет, да еще и до того, как преступление раскрыто… это совсем другой разговор! Он закрыл кран и повернулся. Фелиция беспокойно поглядывала на него, избегая смотреть в глаза.
– Фелиш, какого черта тут происходит?
– Джейкоб, много чего происходит, я не уполномочена обсуждать…
– Так, только не сейчас! Даже не думай! Что про‑ис‑хо‑дит? – подчеркивая каждый слог, произнес он.
Фелиция поджала губы и неохотно произнесла, смотря прямо перед собой невидящим взглядом:
– Первый мальчик, которого ты застрелил…
– Какой еще мальчик?!
– Мальчик с пистолетом. Черная Маска… возможно, что он… мы думаем, что он, возможно, тут ни при чем…
– Мы?
– Шериф Ларош.
– На нем же была хоккейная маска, – пробормотал Страйкер, чувствуя, как внутри все сжалось, словно сердце стянуло стальным обручем.
– Хеллоуин на носу.
– Но у него был пистолет! Твою мать, у него был пистолет!
– Пока мне нечего тебе ответить, – беспомощно всплеснула руками Фелиция. – Я просто передаю приказ.
– Передаешь приказ? – нервно рассмеялся Страйкер и прислонился к раковине. – О господи!
Он раз за разом прокручивал в голове эту сцену: Черная Маска держал пистолет, в этом сомнений быть не может!
Он держал хренов пистолет!
Точно держал!
Страйкер пытался припомнить все до мелочей, но вскоре сдался: утренние события казались совершенно нереальными. Он тряхнул головой, открыл холодный кран, плеснул водой в лицо и вытерся бумажным полотенцем.
Фелиция открыла еще один пакет. Страйкер снял брюки, протянул их напарнице и надел новые, которые ему одолжил Холмс, а потом закрепил на ремне кобуру.
– Джейкоб… – строго посмотрела на него Фелиция.
– Моего пистолета Ларошу не видать!
– Это приказ!
– Да пошел он вместе с его приказами! Фелиция, дело не закрыто! Этот псих на свободе и наверняка не остановится на достигнутом, я уверен! И ты это прекрасно знаешь! А когда опять что‑то начнется, я не хочу оказаться без оружия! – заявил он, убирая свой «зауэр» и застегивая кобуру. – Если Ларошу нужен мой пистолет, пусть придет сам и возьмет – но не раньше, чем мы посадим этого урода за решетку! Ни секундой раньше!
На лице Фелиции застыло напряженное выражение, темные глаза сверкали, как тлеющие угли.
– Ты играешь с огнем…
– Нет, я пытаюсь потушить пожар!
– Джейкоб, – начала она, но не договорила.