Та, наверное, пропустила ее без очереди, сделав остальным красноречивый жест: войдите же в положение, здесь такое дело. И те, конечно, рассердились, но только чуть‑чуть, а потом, видя, как твоя мать ищет в сумке платок, какие у нее красные глаза и как дергается рот, на самом деле вошли в положение или хотя бы сделали вид.
– Как же так, у моего сына были долги? Вы уверены, синьора?
– Да, он сам написал.
– Но тогда почему он у меня не попросил? У меня ведь есть кой‑какие сбережения, я бы с радостью…
Ты ей не сказал. Повел себя так, как нигерийки или словенки.
– Наверное, ваших сбережений не хватит. Думаю, долги большие, несколько миллиардов, если считать еще на лиры.
Она обеими руками стиснула ручку кожаной сумочки, и было видно, что от волнения у нее пропал голос. В конце концов ей удалось прошептать:
– Азартные игры? Я покачала головой.
Бедная женщина. Надеюсь, мне не придется вызывать ее снова, у меня такое ощущение, будто я ее пытаю.
Уходя, она даже спросила:
– Как он там, он не пишет?
– Хорошо, – ответила я, – хорошо и скоро вернется, и тогда все выяснится.
Почему твоя мать не верит, что ты убийца, мне понятно. Труднее всего мне понять, почему другие тоже отказываются считать тебя тем, кем ты сам себя называешь.
Стелла, к примеру. Стелла Биффи, девушка Джулиано Лаянки. Я допросила и ее. Ты убил любимого человека практически у нее на глазах, а она до сих пор не верит. И тоже говорит, что не может понять и что, как ни мало она тебя знает, ты всегда казался мягким и застенчивым.
– Я просто ума не приложу, за что он мог так возненавидеть Джулиано.
– А правда, что в ресторане Джулиано Лаянка издевался над Лукой Барберисом?
– Да, но это очень похоже на Джулиано. Чуткостью он не отличался. Не умел вовремя остановиться, часто бывал грубым. Но в глубине души был великодушным. Даже предлагал Луке помощь, когда у того начались трудности с деньгами.
– Лука, однако, утверждает, что причиной этих трудностей были как раз Джулиано и его отец.
– Не знаю точно, над чем они работали, но Джулиано вроде говорил о грубой ошибке, которую допустил Лука, ошибке программирования, которая стоила им крупной сделки.
Как видишь, я начинаю узнавать кое‑что о твоей жизни сама, не принуждая тебя все мне рассказывать.
– Это Лаянка познакомил вас с Барберисом?
– Да. Как‑то раз они заработались допоздна. Тогда Джулиано позвонил мне домой и попросил подъехать к нему в центр, чтобы поужинать с ним в ресторане. Он спросил у Луки, хочет ли он к нам присоединиться, и потом мы вместе пошли в таверну «Мориджи».
– Вы помните, когда это было?
Стелла немного подумала.
– Мы к тому времени встречались с Джулиано пару месяцев, значит, должно быть, года два назад.
– Вы встречались еще?
– Да, при подобных же обстоятельствах. Работа до девяти вечера, а потом ужин вместе. Как‑то раз, в июле, мы пригласили его пойти с нами на яхте. С нами и с другими друзьями, естественно. У отца Джулиано восьмиместная яхта. Мы были на острове Поркероль. Он приехал в субботу, а в воскресенье уже вернулся домой: у него началась морская болезнь.
– Как по‑вашему, они ладили с Джулиано?
– Отлично ладили. Хотя ясно было, что закадычными друзьями они никогда не станут. Джулиано был вечно взвинченный, без конца говорил, хохотал, поддевал кого‑то. Лука, наоборот, – сдержанный, мягкий, почти застенчивый. Да и с какой стати им особенно близко сходиться: они просто работали вместе. И вроде бы уживались.
Видишь? Мягкий и застенчивый. Ты убил у нее друга, но она помнит тебя как мягкого и застенчивого.
Что ты на самом деле за человек?
Дата:Понедельник 10 мая 09.12
От кого:angelo@nirvana.it
Кому:miogiudice@nirvana.it
Тема:Продолжим разговор
Иногда я задумываюсь, до чего нелепое сложилось положение. Вам, господин судья, приходится извиняться передо мной, перед убийцей, – извиняться за то, что не поверили в мое преступление. С ума сойти. Сейчас, похоже, мой черед просить прощения, но если мы продолжим в том же духе, боюсь, этому не будет конца.