- В последние несколько часов резко возрос обмен импульсами между мозговым стволом Уильямса и мозгом Шихэйна. Я думаю, этого достаточно, чтобы активировать все нейромедиаторы, которые сохранились в нервной системе. Сенсорная функция почти полностью восстановилась, поэтому я дала ему несколько заданий на обучение и снятие эффекта привыкания. Шихэйн справился с ними без всякой помощи со стороны наномашин. Теперь я собираюсь отключить все вспомогательные системы, чтобы посмотреть, на что он способен сам, но мне хотелось бы предварительно убедиться, что ты не возражаешь. Потому что после этого избавиться от тела будет весьма и весьма проблематично.
Гарт пристально посмотрел на ее очаровательное овальное лицо, увидел припухшие от недосыпа веки и залегшие под глазами тени.
- Разумеется, я не возражаю, - сказал он. - Завтра с утра мы займемся этим в первую очередь.
Привстав с кресла, он потянулся к чашке с кофе и почувствовал, как привычно заныли коленные суставы. Работа над проектом давалась тяжело не только Персис.
Лос-Анджелес
26
Самая большая чашка ароматного, крепкого кофе! И горячего… Такое обещание дал себе Фред, чтобы легче было встать с постели. Не просто большая чашка - огромная! Он сходит в супермаркет, купит пакет кофейного суррогата, заварит в специальной машине и засядет за компьютер, чтобы отыскать в Сети новые материалы для статьи о теле Дуэйна Уильямса. Отличный план, решил Фред. Главное, не отвлекаться на постороннее.
Но когда он вернулся из супермаркета и бросил кофе в машину, ему вдруг пришло в голову, что неплохо бы немного прибраться. Это как раз то, что Фред называл "отвлекаться на постороннее", но справиться с собой было невероятно трудно.
- Лентяй чертов! - обругал себя Фред, когда полтора часа спустя все-таки оказался перед компьютером. Начал он с того, что связался по очереди со всеми станциями воздушной "скорой помощи" в Юкка-вэли и довольно скоро выяснил, какая из них обычно обслуживала тюрьму "Каньон Гамма". Позвонив туда, Фред спросил, куда именно было доставлено тело Дуэйна Уильямса. Молодой человек, с которым он разговаривал, сказал, что имена им обычно не сообщают, поэтому Фред назвал ему число. Заглянув в архивный файл, молодой человек подтвердил, что в тот день "воздушна" действительно забирала из тюрьмы тело казненного, но куда его отвезли, он сказать отказался.
- Скажите хотя бы, кто оплатил перевозку? - не сдавался Фред.
- Если нам нельзя сообщать посторонним, куда мы отвозим тела, мы тем более не можем называть заказчика, - отрезал молодой человек и отключился.
Тогда Фред связался со своим информатором в службе контроля воздушного движения и спросил, зарегистрирован ли у них такой-то рейс "скорой". Информатор перезвонил ему довольно быстро. Да, такой рейс был. Конечный пункт назначения - Феникс.
- А ты кое-что можешь, если постараешься, - похвалил себя Фред, закончив разговор. - Всего-то пару часов потрудился, а уже узнал пункт назначения!
Потом он извлек из Интернета список медицинских компаний и институтов в Фениксе и его окрестностях и начал обзванивать их по порядку, задавая всюду один и тот же вопрос: какая именно отрасль медицины является для данной компании профилирующей. Порой ему приходилось пользоваться уже полученной информацией, чтобы произвести на собеседника впечатление человека сведущего, и иногда этот фокус срабатывал. Где-то ему охотно давали необходимые сведения, где-то - нет, но никто не признался в том, что работает с трупами.
Тогда Фред снова позвонил на станцию воздушной "скорой помощи" и, воспользовавшись тем, что на этот раз ему ответил другой человек, назвался сотрудником службы розыска потерянного багажа из Феникса, который якобы пытается вернуть некоему пилоту его сумку. Объяснив, что сумка эта числилась в списках пропавшего багажа на протяжении семи месяцев, но нашлась только недавно, он назвал собеседнику дату и номер рейса, а потом притворился, будто читает с экрана компьютера номер квитанции. Когда его попросили назвать имя заявителя, он сказал, что не может разобрать запись в журнале сообщений и что он вообще только что заступил на дежурство. Разыгрывать лень и равнодушие Фреду было легко, и его собеседник ничего не заподозрил. Пообещав непременно передать сообщение, представитель "скорой помощи" дал отбой.
На следующий день Фреду перезвонил пилот Джей Руби, который, разумеется, сказал, что не помнит, чтобы он оставлял в Фениксе какой-либо багаж. Тогда Фред откровенно признался, что он выдумал эту историю исключительно для того, чтобы его сообщение непременно передали Джею. По опыту он знал, что люди обычно воспринимают подобные признания двояким образом. Одни сразу бросают трубку, другие же решают, что имеют дело с честным человеком (еще бы! ведь он сам признался, что вынужден был прибегнуть ко лжи). Джей Руби принадлежал ко второй категории. Он не только не отключился, но и спросил, зачем Фреду это понадобилось. Тогда журналист рассказал, что пишет статью о частной авиации, а мистер Руби, как ему стало известно, слывет одним из самых квалифицированных и опытных пилотов штата (подобное предположение, приправленное хорошо рассчитанной порцией лести, выполняло функцию наживки, на которую рыбка клевала в девяноста девяти случаях из ста). Нельзя ли, добавил Фред, поговорить с Джеем о его работе.
Вечером того же дня Фред сворачивал на обсаженную пальмами пыльную улочку на окраине Риверсайда - городка, который с некоторой натяжкой еще мог сохранять статус наземного, хотя большинство городов, расположенных в глубине континента, уже давно ушли под землю. Жители Риверсайда явно гордились таким положением дел и даже пытались как-то облагородить городской ландшафт, невзирая на постоянные сильные ветры, засыпавшие песком каждую ямку, каждую трещинку в мостовой.
При виде этой улочки Фреда охватило уныние. Он легко мог представить, как сам сидит на веранде одного из домов и, закинув ноги на перила, праздно размышляет, не съездить ли ему в Палм-Спрингс или Кабазон, когда немного утихнет ветер.
Дверь ему открыл невысокий коренастый мужчина с коротким ежиком седых волос.
- Вы Джей Руби? - спросил Фред.
Мужчина кивнул:
- А вы Фред? Я узнал вас, видел по телевизору… Проходите, пожалуйста.
Джей провел Фреда через дом во внутренний дворик. Несмотря на то что двор был затенен кронами пыльных пальм, горячий неподвижный воздух обжигал легкие. Фред заметил, что кто-то осторожно следит за ним сквозь жалюзи кухонного окна, и решил, что это, вероятно, жена Руби.
Поскольку пилот не предложил ему выпить, Фред перешел к делу. Начал он со лжи.
- Как я уже говорил вам, - сказал он, - я пишу статью, посвященную частной авиации…
Почти четверть часа они обсуждали, как Джей возил в Сан-Диего одного бизнесмена и как обслуживал группу торговцев антиквариатом, регулярно путешествовавших из Сан-Луис-Обиспо в Сан-Франциско и обратно. От скуки Фред готов был завыть в голос, однако каким-то чудом ему удавалось сохранять на лице выражение искренней заинтересованности.
- Скажите, а приходилось ли вам перевозить какие-нибудь… необычные грузы? - спросил он, надеясь вывести Руби на нужную тему. В ответ пилот завел длиннейший рассказ о том, как он доставлял в ветеринарный институт попавших в беду животных. И снова Фреду пришлось притворяться, будто ничего интереснее он в жизни не слышал. Воспользовавшись моментом, когда Джей Руби остановился, чтобы перевести дух, он двинулся напролом:
- Я знаю, что в прошлом году вы летали в Феникс. Что это был за рейс?
- В Феникс, в Феникс… - Пилот любовно провел рукой по голове, словно наслаждаясь приятным ощущением, рождавшимся в ладони от соприкосновения с коротко подстриженными волосами. - Ах да, Феникс! - воскликнул он и прищелкнул сухими, потрескавшимися пальцами. - Вы правы, это действительно был необычный полет. Я вез тело - тело казненного преступника. Как я только мог забыть об этом случае!
- Память - странная вещь, - заметил Фред самым светским тоном. - Но, может быть, вы все же припомните какие-то подробности?
- Я помню, что тело находилось в большом металлическом гробу. Чтобы погрузить его в салон, пришлось даже снять часть сидений.
- Вам часто приходится бывать в этой тюрьме?
- Вовсе нет. Я был там в первый и единственный раз, но знаю, что некоторые мои знакомые иногда летают в "Каньон Гамма". Воздушную "скорую" вызывают, когда кто-то из заключенных серьезно заболеет. Но трупы "воздушка" не возит - не выгодно, сами понимаете. Так что это, наверное, единственный случай.
- Вы не помните, кто сопровождал этот… гроб? - поспешно спросил Фред, чтобы не дать Джею задуматься о том, насколько странным был этот его полет.
- С ним летели двое - мужчина и женщина. Я их не запомнил, к тому же они почти не разговаривали ни со мной, ни друг с другом.
Фред заранее выписал себе названия четырех крупнейших медицинских компаний Феникса, которые, по его подсчетам, могли позволить себе оплатить дорогостоящую воздушную перевозку.
- Кто нанял вас для перевозки трупа? - спросил он. - Какая медицинская фирма? Может, это был "Медикорпс"?
- Точно не знаю, но вряд ли. - Руби покачал головой и снова погладил себя по затылку.
- "Хоффман Ла Рош"?
- Нет, не она. Этих ребят я хорошо знаю - приходилось с ними сотрудничать.
- "Адрон индастриз"?
- Нет, не они.
- "Икор корпорейшн"?
- А вот это может быть… Почему вы спрашиваете?
- Довольно любопытное совпадение получается, - проговорил Фред. - Я собирался упомянуть об этой фирме в своей статье, так как она выращивает искусственные донорские органы - почки, сердца и прочее - и рассылает их по всей стране.
- Вообще-то я записываю своих клиентов, - сказал Руби. - Если хотите, могу посмотреть, кто нанимал меня в тот раз.
- Конечно хочу, - кивнул Фред.
Джей Руби поднялся и пошел в дом. Пока он отсутствовал, Фред от нечего делать разглядывал почти засохшую бугенвиллею у стены, потом перевел взгляд на кухонное окно и заметил, как жена Руби поспешно отступила в глубь дома. Какое-то время спустя изнутри послышался приглушенный разговор, но слов Фред разобрать не смог, как ни прислушивался.
Когда Руби снова появился во дворе, Фред интуитивно почувствовал, что ему вот-вот покажут на дверь.
- Прошу прощения, - сказал пилот, - но я ничем не могу вам помочь.
- Ничего страшного, - ответил Фред, вставая. - Вы и так мне очень помогли.
Джей Руби шумно выдохнул, надув щеки.
- Значит, это все-таки был "Икор"? - небрежно спросил Фред, не в силах совладать с искушением немного поддразнить этого туповатого увальня. Джей Руби принадлежал к людям, которые не любят и не умеют лгать, и хотя сейчас он отрицательно покачал головой, Фред был уверен, что не ошибся. Теперь он знал, куда отвезли тело Дуэйна Уильямса.
Феникс
27
Шагая по коридору к палате-лаборатории, они ясно слышали доносящийся из наблюдательной комнаты гул голосов. Порой казалось даже, будто там идет шумная вечеринка. Наблюдать за пробуждением собралась вся команда: лаборанты, санитары, техники - в том числе и те, кто сегодня свободен от дежурства. Что и говорить - событие из ряда вон выходящее, и Гарт почувствовал, как вспотели ладони в перчатках биозащитного костюма. Откровенно говоря, ему не особенно улыбалось работать на глазах у такого множества людей - в конце концов, он ученый, а не фокусник на арене, - однако Гарт подумал, что удалить их сейчас - учитывая количество сверхурочных часов, потраченных ими на уход за пациентом, - было бы с его стороны черной неблагодарностью.
Оказавшись в палате, Гарт дружески приветствовал коллег и ассистентов, потом кивнул в знак того, что можно начинать. К этому моменту почти все наноботы, неустанно трудившиеся над восстановлением клеток мозга и проводящих нервные импульсы путей, были дезактивированы, а их функции приняли на себя химические нейромедиаторы. Теперь Монти отключил последнюю группу нанокомпьютеров. Тело чуть заметно вздрогнуло, а его дыхание стало неглубоким, прерывистым.
- В чем дело? - резко спросил Гарт и почувствовал, что нервничает больше, чем обычно.
- Все в порядке, - отозвался Монти, проверив данные по экрану монитора. - Организм адаптируется к изменениям.
Воцарилось длительное молчание. Все, кто находился в лаборатории и наблюдательной комнате, напряженно вглядывались в лицо пациента, ожидая каких-то признаков движения. Только Персис не отрывала взгляда от своего трехмерного интравизора. В первые секунды после отключения последних наноботов активность нейронов сразу упала больше чем наполовину, но сейчас она наблюдала нарастание полиритмического взаимодействия между различными отделами головного мозга, причем на этот раз процесс обмена нервными импульсами имел естественную, а не стимулированную природу.
- Мне кажется, он собирается что-то предпринять - возможно, пошевелить рукой, - сказала Персис, пристально вглядываясь в рисунки темпоральных структур. Прошло, однако, довольно много времени, а пациент продолжал лежать абсолютно неподвижно.
- Наверное, я ошиблась, - добавила Персис.
Но когда все уже потеряли надежду своими глазами увидеть первую физическую реакцию пациента, его горло внезапно дрогнуло. Он попытался сглотнуть, хотя для этого от него потребовались почти титанические усилия. В следующую секунду пациент медленно облизал губы и сделал попытку открыть глаза. При этом у Гарта сложилось впечатление, что новая нервная система управляет только половиной лицевых мускулов.
- Смачивайте ему губы, - распорядился он. - Постоянно!
- И пусть кто-нибудь наконец его причешет, - добавила Персис, искоса поглядев на Монти.
- Я все время его расчесываю, - возразил тот. - Но у него очень непослушные волосы.
- Что ж, будем надеяться, что сам мистер Шихэйн окажется послушным мальчиком, - заметил Гарт.
Они замолчали, увидев, как рука пациента медленно поднимается и ощупывает повязку на горле.
- Итак, я была права, - сказала Персис.
- А мы только что вошли в историю, - добавил Гарт хриплым от волнения голосом. - На наших глазах сигнал возбуждения беспрепятственно прошел от мозга до руки, и рука отреагировала, совершив физическое действие. Теперь я могу точно сказать - наш Спящий проснулся!
Губы пациента внезапно растянулись в мучительной гримасе, из горла исторгся протяжный и жуткий не то хрип, не то стон. Чем-то этот звук напоминал протестующий скрип мебели, которую волоком тащат по деревянному полу. Еще не до конца открывшиеся глаза вылезли из орбит, спина изогнулась дугой, а мышцы точно окаменели, сведенные сильнейшей нервной судорогой. Ни один человек не смог бы забыть этого первого беззвучного вопля, этого выражения безмерного ужаса, застывшего в выпученных глазах.
Конечности тела начали непроизвольно подергиваться.
- Тонические судороги! - воскликнула Персис.
- Нужно ввести противосудорожный препарат, - подсказал Гарт.
Наклонившись над пациентом, Персис попыталась просунуть пальцы ему в рот, чтобы вытянуть язык, но как раз в этот момент он с силой сомкнул челюсти. Персис вскрикнула и отскочила. Чтобы удержать тело неподвижным, понадобилось четверо сильных мужчин; только тогда Монти сумел сделать инъекцию.
- Ну вот, теперь все будет в порядке, - проговорил он, убирая автоматический шприц. - Ты просто еще не готов жить в этом мире, дружище. Но не волнуйся - ты подготовишься, а мы тебе поможем. А сейчас - спи.
- Дай-ка я посмотрю, что у тебя такое, - проговорил Гарт и взял Персис за укушенную руку.
- По-моему, он прокусил перчатку, - ответила она плачущим голосом.
- И кожу тоже, - покачал головой Гарт. - Знаешь, тебе лучше заняться этим как можно скорее.
Персис неуверенно переступила с ноги на ногу.
- Отправляйся! Сейчас же! - приказал Гарт. - А ты, Монти, как следует застегни ремни. - Склонившись над пациентом, он негромко добавил: - Мы рады снова видеть вас среди живых, доктор Шихэйн.
Тело не ответило, но в его неподвижных глазах промелькнула какая-то искра.
Книга вторая
Перевоплощение
…Здесь в каждом спит слепое убежденье,
Что прожитая жизнь была полна любви.
Филип Лэркин (1922–1985)
28
- МЭ-Э-Э-Э-РИ-И-И-И!!!
Нат с трудом приоткрыл один глаз. Казалось, под пересохшие веки насыпали песку, и теперь он скреб и царапал глазные яблоки. Над самым его лицом горела лампа - матовый светильник, забранный металлической решеткой, вокруг которого распространялось жемчужно-белое сияние. Потом у него заболело левое колено. Боль была внезапной и острой, и он попытался согнуть ногу, но у него ничего не вышло. Тогда Нат попробовал пошевелить другими частями тела. С огромным трудом ему удалось повернуть голову примерно на дюйм в сторону смотрового окна.
- МЭ-Э-РИ!!!
Он не услышал звука. Все тело ныло и болело, словно он заключен в тесную стальную клетку. Он слышал, как врач называл его состояние "псевдокомой". Когда это было? Вчера? Неделю назад? Чувство времени исчезло, и он не знал, сколько прошло дней. Зато он хорошо знал, что имел в виду врач. Ствол головного мозга, в котором расположены двигательные центры, поврежден массированным кровоизлиянием, так что теперь он мало чем отличается от далеких предков человека, которые барахтались в прибрежном иле, даже не помышляя о том, чтобы выползти на сушу. Моллюск… Или даже хуже - растение. Все члены как будто налились горьким ядом и отказывались служить. Он почувствовал, как к горлу подступает паника, и снова беззвучно закричал:
- ПОМОГИТЕ! КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА!!!
Но никто не шел, и понемногу он успокоился и попытался вспомнить, как он оказался в этой комнате без окон. В памяти снова всплыло слово "псевдокома". В его времена это называлось "синдром запертого человека". Как посмел врач произносить это слово в присутствии больного, в особенности больного, который разбирается в медицине? Худший прогноз трудно себе представить. "Синдром запертого человека" означал ясное сознание при полной утрате двигательных функций и речи - сохраняется разве что функция отдельных глазодвигательных мышц, да и то не всегда. Впрочем, больные с этим синдромом все равно долго не жили… А кстати, почему все, кто к нему заходит, одеты в костюмы, похожие на противочумные? Он что, заразен?
С трудом приподняв руку, Нат уронил ее на грудь. Отлично! Если он может двигаться, следовательно, его мозговой ствол функционирует и ни о какой псевдокоме не может быть и речи. Потом его пальцы нащупали повязку, а под ней - операционный шрам: неровную, выпуклую дорожку уплотненной кожи, спускавшуюся вдоль грудины к животу. Может быть, у него был сердечный приступ, за которым последовал инсульт? Но ведь ему только тридцать семь, и он в неплохой физической форме!
Нужно учесть все возможности, подумал Нат. Может быть, ему недолго осталось. Может, он уже мертв и лежит на мраморном столе в морге, в то время как его душа, прежде чем отлететь, воображает эту комнату и даже эти его мысли…
"Интересно, - спросил себя Нат, - есть у меня номерок на ноге или нет?"