– Вот эти были удалены из директории в день гибели Стефана Друэна.
– Значит, это произошло уже после смерти Сандрины Мани. Может, Друэн заходил сюда, чтобы уничтожить ее досье…
– Я попробую восстановить несколько файлов, но на многое не рассчитывай. Если кластеры, на которых они хранились, теперь заняты новыми данными, мы в пролете.
– Ах да, ну еще бы, «кластеры»! – хмыкнул Ари. – Ладно, сделай что можно.
Швейцарец запустил автоматическую систему восстановления данных. Она проверяла файлы один за другим. Ари вцепился в спинку кресла, не сводя глаз с монитора. Индикаторы рядом с именами файлов постепенно заполнялись, внутри менялись цифры, но пока ни один процесс восстановления не дошел до ста процентов.
– Похоже, не получается, – признался огорченный Малансон.
– Вот черт…
От напряжения Ари заметался по кабинету, словно лев в клетке.
– Ну что?
– Погоди! – раздраженно отмахнулся швейцарец.
И тут Ари застыл перед окном:
– Проклятье!
– Что еще?
– Перед входом остановилась полицейская машина.
Малансон побледнел. Он лихорадочно застучал по клавиатуре, пока на экране не развернулось окно с видео. Это оказалось изображение с камеры наблюдения на посту охранника. Было видно, как тот говорит с двумя полицейскими, потом встает и указывает в сторону лифта.
– Твою мать! Надо валить отсюда, Ари!
– Нет! Мне нужны эти чертовы файлы!
– Если нас застукают, мы окажемся в полном дерьме, Маккензи! В полном! Здесь тебе не Франция…
– Да насрать! Мне нужны эти файлы!
Швейцарец вскочил и треснул кулаком по столу.
– Шевелись! – приказал он компу, не отрывая взгляда от видео с камеры, на котором было видно, как полицейские продвигаются по зданию.
Они только что вошли в лифт. И с минуты на минуту будут на их этаже.
И тут раздался пронзительный сигнал.
– Он восстановил только один файл, – пояснил швейцарец. – Немного, но хоть что‑то.
– А что именно?
– Нет времени смотреть, я его скопирую и пошли отсюда. Идет?
– Идет.
Малансон вытащил из чехла сверхтонкий «мак» и подключил его к компьютеру Сандрины Мани.
– Ты чего? – удивился Ари. – Разве нельзя перекинуть его на флэшку?
– Я перекидываю не только твой файл, но и то, без чего нам отсюда не выбраться.
Он поколдовал над своим «маком», отсоединил его, закрыл приложения в компьютере Мани и знаком предложил Ари следовать за ним. Озадаченный аналитик подчинился.
Жером шел, не сводя глаз со своего ноута, который держал перед собой, словно компас. В углу монитора между многочисленными камерами слежения перемещались четыре прямоугольника. В нижней части экрана были раскрыты планы здания.
– Они только что вышли из лифта, – произнес Малансон, останавливаясь. – Возвращаемся. Если оба пойдут прямо, у нас есть шанс выбраться через аварийный выход.
– Легавые преследуют легавых, – усмехнулся Ари. – Даже смешно…
– Это не смешно, Ари. Если меня из‑за тебя выпрут с работы, ты – труп.
Они пошли обратно, не сводя глаз с монитора, свернули в длинный коридор. Миновали несколько противопожарных дверей, как вдруг озадаченный швейцарец замер на месте.
– Теперь я вижу только одного, – он указал на один из прямоугольничков.
В тот же миг Ари схватил друга за плечи и грубо втолкнул его в чуланчик справа от себя.
– Ты чего? – возмутился Малансон.
Ари зажал ему рот и, вытаращив глаза, знаком велел ему замолчать.
Через пару секунд в коридоре совсем рядом с ними раздались шаги. Решительной походкой кто‑то стремительно приближался к их укрытию. Ари вжался в стену. Он перехватил панический взгляд Жерома.
Звук становился все громче. Полицейский вот‑вот будет здесь. Ари коснулся рукоятки револьвера. Малансон кинул на него дикий взгляд и поднес палец к виску, словно говоря: «Рехнулся?»
Ари пожал плечами и убрал оружие. Полицейский миновал их дверь… и пошел дальше, не останавливаясь.
Маккензи перевел дух. Они слышали, как шаги медленно удаляются. Переждали еще несколько секунд, пока Малансон не нарушил молчание:
– Слава богу, он пошел в другую сторону. Сейчас или никогда!
Они вышли из чуланчика и друг за другом двинулись в противоположный конец длинного коридора. Жером в последний раз взглянул на свой «мак», закрыл его и убрал во внутренний карман.
– За этой дверью есть аварийная лестница, – объяснил он.
Они спустились, перескакивая через ступеньки. Внизу они убедились, что путь свободен, и бросились в машину Малансона. Взвизгнув покрышками, она сорвалась с места.
– Имей в виду, парень, это в последний раз! – воскликнул швейцарец, мчась к центру Женевы.
– Спасибо, Жером.
Они проехали еще несколько минут, затем агент САП припарковал свою машину на небольшой аллее. Он покачал головой и вдруг расхохотался.
– Ну, Маккензи, вечно ты во что‑нибудь вляпаешься!
Ари пожал плечами:
– Так что с этим файлом?
Швейцарец вытащил из сумки сверхтонкий ноут.
– Понятия не имею. Мне неизвестно это расширение. Но файл большой, так что это точно не текст. Здесь картинка, видео или звук.
– А открыть его ты можешь?
– Нет, но могу его переконвертировать.
Малансон включил «мак» и повозился несколько минут. Он пробовал так и сяк, пока, наконец, не взглянул на Ари с довольной улыбкой.
– Порядок…
– Получилось?
– Да.
– Так что там?
– Цифровая запись разговора.
– Как это?
– Есть устройства, позволяющие записывать разговоры в виде файлов. Похоже, Сандрина Мани сочла необходимым сохранить этот диалог в директории «Проект Рубедо».
– О’кей. А чей это разговор?
– Почем я знаю?
– Послушать его можно?
– Давай сюда свой телефон.
Ари нахмурился:
– Зачем?
– Так ты хочешь послушать разговор или как?
– Хочу.
– Тогда давай сюда мобильный.
Под насмешливым взглядом Жерома Ари вытащил свой телефон.
– Ну и ну. Где ты откопал эту реликвию?
Маккензи пожал плечами:
– По нему можно звонить, а больше мне и не надо.
Швейцарец извлек из телефона карту памяти и вставил ее в ноут. Скопировал файл и вернул аппарат Ари.
– Готово. Теперь файл у тебя на телефоне. Можешь спокойно слушать его через наушники. А теперь проваливай.
– Ты меня прогоняешь?
– В точку, Ари. За сегодняшний вечер мы и так совершили достаточно правонарушений, и мне не особенно хочется, чтобы нас видели вместе. Скажи спасибо, что вообще уносишь ноги. Все, пошел вон.
Маккензи дружески хлопнул его по плечу и вышел из машины.
В три часа ночи Борджиа решил пойти на кухню Мари Линч и промочить горло. Он долго прождал ее в гостиной не двигаясь и теперь ощущал первые признаки легкого раздражения. А раздражаться не следовало. В подобной ситуации алкоголь – лучшее средство.