Тайну, которую нельзя разглашать. Поэтому каждую страницу следовало отделить и доверить надежному хранителю…
– Так в чем заключается эта тайна?
Молодая женщина рассмеялась:
– Ты же слышал – ее нельзя разглашать! Ари, ведь ты не поверишь, скажи я тебе, что сама этого не знаю…
– Угадала. Ради этих шести страниц вы готовы рисковать жизнью… Трудно поверить, что их тайна вам неизвестна.
– Уверяю тебя, по-настоящему она не известна никому из нас. Во всяком случае, насколько я знаю. Во время посвящения мы даем слово хранить собственный квадрат. Каждый член ложи знает только свою страницу. Остальные пять я никогда не видела, по крайней мере вблизи… Все они ведомы только мастеру ложи, хранителю шестого пергамента.
– О'кей. Если я правильно понял, ты сама хранишь одну из шести исчезнувших страниц?
Мона Сафран медленно склонила голову:
– Да. Здесь.
С усмешкой старик опять опустился в кресло. Он взял со стола недокуренную трубку и снова ее разжег.
– Я начал расшифровку четырех первых квадратов, – произнес он наконец, выдохнув ароматный дым.
– В самом деле? И как только вам это удается. Я сотню раз их разглядывал, но так ничего и не разобрал…
– У вас нет нужной подготовки, Эрик. Каждому свое. Вы занимаетесь финансами, в которых я ничего не смыслю…
– Так по-вашему, место, которое мы ищем, располагается где-то под собором?
– Вполне возможно.
– Просто не верится.
– И правда. Мы уже близки к цели, Эрик.
– Близки к цели… Конечно. Но напоминаю вам, что мы ищем не совсем одно и то же.
– Близки к цели… Конечно. Но напоминаю вам, что мы ищем не совсем одно и то же. Кого-то из нас ждет разочарование.
– Вы в этом уверены?
– Вам прекрасно известно, что я не верю в россказни об озаренных свыше оккультистах. Вообще не понимаю, как образованный человек вроде вас верит в подобную чушь.
– Вот поэтому вам и стоит задуматься. Это вовсе не чушь, Эрик. Но успокойтесь, как знать, не обретем ли мы оба то, что нам нужно. Вы – то, что веками ищет ваша семья, а я – ответ, которого уже давно ждет мой орден.
– Будь по-вашему. Все равно наши сомнения рассеются не раньше, чем мы обнаружим точное место, указанное Вилларом из Онкура.
– Вот именно.
– Тогда не будем терять время. Я занимаюсь Маккензи, а вы – квадратами.
А что, если Ари на самом деле не любит ее по-настоящему?
Что, если он испытывает к ней обычное физическое влечение? Желание обладать женщиной на десять лет моложе его. Удовольствие от того, что она тоже его хочет… А орхидеи, как она и подумала сначала, он купил не для нее…
Какой же она была дурой!
А вдруг именно этой последней пощечины ей и не хватало, чтобы наконец перевернуть страницу? Набраться храбрости и «встряхнуться», как говорили ее подруги. Легче возненавидеть его, чем забыть. Так пусть же катится к черту!
Лола подняла голову и отерла слезы рукавом. Она глубоко вздохнула, собираясь с силами, чтобы ехать назад.