Потом повернула ключ зажигания и развернула машину на заснеженной дороге.
Затем включила автомагнитолу и настроила ее на полную мощность. Сиплый голос Дженис Джоплин тут же заполнил маленький салон.
Take another little piece of my heart now, baby!
Oh, oh, break it!
Словно отгороженная от внешнего мира спасительным хрипом певицы в розовом боа, машина в снежном вихре неслась через Онкур. Молодая женщина кусала губы и судорожно сжимала руль, чтобы снова не разрыдаться. Она знала: обратная дорога будет для нее настоящей пыткой. Но надеялась, что это наказание, эта последняя рана поможет ей встать на ноги. Заставит смириться с неизбежным. Ари не создан для нее. Ари никогда не будет с ней. Никогда. Она должна это принять.
На последнем повороте, при выезде из города, ее ослепили фары машины, ехавшей ей навстречу.
Он долго вглядывался в рисунок в дрожащем свете камина. Словно вся история, рассказанная Моной Сафран, становилась реальностью. Даже такой великий скептик, как он, был вынужден признать очевидное: все, что он от нее услышал, обретало достоверность.
– Мона, ты знаешь перевод? – спросил он, не сводя глаз со страницы.
– Конечно, – ответила она, затягиваясь сигаретой. – Тут нет ничего сложного, ты и сам бы мог перевести.
– Не сомневаюсь, в конце концов перевел бы, но прошу тебя…
Глаза Ари светились детской мольбой, и это, похоже, забавляло ее.
– Вот первый текст: «
». В общем, это значит: «Чтобы выполнить одну из первых моих работ на родной земле, мне пришлось обтесать камень».
– «Одну из первых моих работ на родной земле»?
– Да. Думаю, что эта колонна – одна из работ, выполненных Вилларом для аббатства в Воселле неподалеку отсюда. Хотя точно не скажу: от главных построек аббатства остались одни развалины, а церковь, в которой он, вероятно, работал, была полностью разрушена в восемнадцатом веке.
– А ведь я обращался к специалисту, и тот утверждал, что Виллар не был строителем…
– Я смотрю, ты зря времени не терял… Действительно, Виллар, вопреки утверждениям его исследователей, не был ни архитектором, ни строителем. Он был каменотесом, Ари. Любознательным и образованным, но всего лишь каменотесом. Любопытство и жажда знаний заставляли его делать записи и наброски, когда он перебирался со стройки на стройку. Так что на строительстве аббатства в Воселле он был не архитектором, а скульптором. И эта колонна, по всей видимости, стала одной из первых его работ.
– Понятно. А короткая фраза внизу?
– Ну, тут уж я тебе ни к чему. «
Ари покачал головой:
– Интересно. Как и на странице Поля, смахивает на игру в поиски сокровищ.
– Так оно и есть, Ари. На этих шести страницах Виллар из Онкура оставил указания, по которым можно найти какое-то место.
– Какое?
– Поверь, не знаю! И по правде говоря, не желаю знать. Вступая в ложу Виллара из Онкура, я поклялась никогда не искать это место. Цель нашей ложи, Ари, в том и заключается, чтобы никто никогда не узнал тайну, сокрытую Вилларом в его тетрадях. Никто, даже мы сами.
– Тогда зачем ты показываешь мне свой квадрат?
– Чтобы доказать, что доверяю тебе, к тому же тебе все равно никогда не собрать всех шести страниц.
– Так вот из-за чего совершаются убийства! Те, кто вас преследует, хотят собрать все шесть квадратов, чтобы проникнуть в тайну Виллара…
– Разумеется!
– Но это не объясняет модус операнди убийцы.
– Они психи, Ари. Настоящие психи. Ты же видел этого Альбера Крона…
– А ты уверена в его причастности?
– Даже не сомневайся. Ему-то Сильвен Ле Пеш и рассказал о нашей ложе.
– Он не один. На меня напали двое громил, а убийство совершила женщина.
– Да. Но, по-моему, заправляет всем он. К несчастью, я понятия не имею, кто его сообщники. Думала, мне удастся что-то разузнать на его конференции, но, увидев тебя, испугалась…
– Какая глупость. Тебе следовало еще тогда мне все рассказать.
– Я не имела права, Ари.
– Почему же ты передумала?
– По дороге домой я не могла избавиться от мысли, что Альбер Крон меня узнал. Я поняла это по его глазам. И испугалась. Я… Я больше не чувствую себя в безопасности. Он до меня доберется.
Ари глотнул виски. У них была хотя бы одна серьезная зацепка. Но этого мало. Понадобятся веские улики, нужно доказать, что Альбер Крон замешан в этом деле, найти его сообщников.
Аналитик снова вгляделся в квадрат Моны Сафран. Что за ним кроется? Какая тайна способна привлечь этого жуткого Альбера Крона?
– Мона, а что означают буквы вверху?
Галеристка улыбнулась:
– Сожалею, но этого я тебе не скажу.