В данном случае объектом ее желания была моя скромная особа.
Этот интерес мне льстил, но, учитывая непостоянство Лолы и ее ненасытность в отношениях с мужчинами, он не предвещал мне в ближайшем будущем ничего, кроме крупных неприятностей.
– Не собираешься же ты носить траур целый год? – спросила она.
– Напоминаю тебе, что Наталия умерла три дня назад.
– Наталия... Ах да, припоминаю... Забудь ее, Алекс. Она правильно сделала, что бросила тебя. Вы не были созданы друг для друга.
– А в чем ты мне больше подходишь?
– Раскрой глаза, мальчик мой: я симпатичная, славная, с хорошей фигурой и с воображением. О такой девушке, как я, все мужики мечтают.
– Лола, в тебе скрыт гигантский источник неприятностей.
– Это правда, – согласилась она. – Но тебе не будет скучно, а это уже что‑то. Ой, а вообще, ты меня раздражаешь...
Лола обхватила меня за шею и прижалась губами к моим губам. Поскольку я не предвидел такую выходку, то не сделал ничего, чтобы помешать ей просунуть язык мне в рот.
Приходилось констатировать: Лола потрясающе целовалась.
Развитие событий подтвердило, что я правильно поступил, вложив средства в покупку удобного дивана. Теперь я лучше понимал, почему Лола так стремилась выбирать его вместе со мной. Да и сама идея поставить диван в галерее принадлежала ей.
Как обычно, она все продумала. Ее войска подкрались незаметно, я ничего не заподозрил. Я мысленно утешался тем, что мной могли бы манипулировать и менее приятным способом.
Собирая свою одежду, разбросанную по застекленному кабинету, я почувствовал тошноту. Лола воспользовалась мгновением слабости и соблазнила меня. Я пытался убедить себя в том, что оказался простой жертвой, но, при всей моей неискренности, мне это не удавалось.
Даже если принять во внимание, что инициатива исходила от Лолы, это не снимало с меня моей доли ответственности. Трахаться с бывшей любовницей – не лучший способ почтить память усопшей.
Наталия заслуживала более достойного траурного бдения. Я оказался негодяем, а Лола – моим личным демоном. Она будет терзать меня до конца – так было предначертано.
– От этой разминки я проголодалась, – сказала она, натягивая трусики. – Я знаю тут рядом чудный ресторанчик. Пригласишь меня отпраздновать?
– Что отпраздновать?
– Ну... Все это: ловушку для Кемпа, наше воссоединение...
– Наше воссоединение? – заорал я. – Мы переспали, черт побери! Это не означает никакого воссоединения!
Лола снова обняла меня. У меня не хватило сил оттолкнуть ее. Она еще раз облизала мои губы, а потом, наконец, отодвинулась.
– Не стоит так нервничать, Алекс. Я буду умницей, обещаю.
Она подкрепила это обещание хорошо рассчитанным ударом по моей заднице.
– Давай одевайся, мы идем ужинать. Ты назначаешься официальным спонсором вечера. Когда с Кемпом все будет улажено, ты даже получишь право снова раздеть меня.
Не закрывая рта, она натянула джинсы и надела свитер прямо на голое тело, а потом решительно направилась к двери. Я чуть было не сказал ей, что она забыла на диване свой лифчик. Поняв, что она сделала это нарочно, я сунул его в карман куртки и побежал за ней.
Кончится тем, что Лола сведет меня с ума.
То, что Лола называла чудным ресторанчиком, на самом деле оказалось самым дорогим заведением из всех, в которых я бывал в последнее время. Мне следовало этого ожидать. Лола обожала тратить чужие деньги.
Впрочем, судя по всему, сюда Лолу приглашали не впервые, так как метрдотель, толстяк с мятым лицом, устремился к ней, как только она переступила порог. Поймав руку моей помощницы, он поднес ее к своим толстым губам.
– Какое счастье снова увидеть вас, мадам! – приветливо воскликнул он.
– Ваш обычный столик?
– Спасибо.
– Следуйте за мной, прошу вас.
Наконец, он выпустил руку Лолу и повел нас через зал. Моего присутствия он вроде и не заметил. Все Лолины кавалеры казались ему на одно лицо. Ему плевать было, как их зовут, как они выглядят, какой у них характер, лишь бы содержимого их бумажников хватало на удовлетворение малейших капризов его клиентки.
– И часто ты тут бываешь? – прошептал я на ухо Лоле.
– Не все мои любовники такие скряги, как ты.
Метрдотель подвел нас к столику в глубине ресторана, в стороне от других. Он сделал едва заметный жест, и официант устремился к нам, чтобы взять пальто. Другой отодвинул стул Лолы и помог ей сесть.
– Шампанского? – предложил распорядитель церемонии.
– О чем речь! – ответила Лола. – Мы празднуем окончание долгой разлуки.
Шампанское прибыло прежде, чем я успел выразить свое несогласие. Насыщенного цвета, на этикетке указан год, температура выдержана с точностью до градуса. Настоящее чудо. Однако при одной мысли о цене этой бутылки во рту у меня появилась очень неприятная горечь.
Лола ухватила бокал кончиками пальцев и немного подняла его.
– За наш союз! – воскликнула она.
– Угу, – весьма неуверенно ответил я. – Супер...
– Алекс, ты зануда. По‑моему, только что, на диване, ты не был таким ворчуном.
Я подумал о том, как мы кувыркались на этом диване, и покраснел. В объятиях Лолы я полностью забылся. Я ни на мгновение не вспомнил о Наталии. Вместе с первым глотком шампанского я проглотил и жгучие угрызения совести.
Метрдотель принес меню. Буйство цен несколько умерило мои терзания. Этот обед станет моим покаянием. Вместо того чтобы бичевать свое тело, я просто разом опустошу свой банковский счет. На первый взгляд это может показаться процедурой менее болезненной, но в ближайшие две недели мне придется довольствоваться хлебом и картошкой.
Я вздохнул, услышав, что Лола заказывает самые дорогие блюда. Метрдотель улыбался все шире и шире. Я быстренько подсчитал в уме, во сколько обойдется мне Лолин ужин. Получилось – примерно в четверть моего месячного дохода. Терять было уже нечего, и я тоже выбрал блюда с бесконечными и устрашающими названиями. Восхищенный метрдотель удалился на кухню.
Не успели мы приступить к закускам, как у меня зазвонил мобильный. На дисплее высветился номер Сэмюэля Бертена.
Я не сразу решился ответить. Поздний звонок от Сэма не предвещал ничего хорошего. Обычно в такое время он попивал виски в номере поганой гостинички в компании девицы, с которой познакомился минут пятнадцать назад.
Если уж он соизволил позвонить, значит, речь идет о важном деле, иными словами, о каких‑то новых неприятностях.
– Кто это? – спросила Лола.
Я изобразил пальцами револьвер и сделал вид, что стреляю в нее. При этом я крикнул «бум!» – причем достаточно громко, чтобы заглушить звонок. Лола не поняла намека и нахмурилась. Я уже собирался повторить свой жест, но метрдотель повернулся ко мне с таким злобным видом, что я почувствовал себя обязанным снять трубку.
– Алло? Сэм, какой приятный сюрприз! – сказал я голосом телеведущего, лицемерным и медоточивым.
– Привет, Алекс, я не помешал?
Сэм никогда раньше не задавал мне подобных вопросов. Не в его стиле было проявлять заботу о ближнем.
– Нет, не помешал. Я тут ужинаю с Лолой. Чем могу быть полезен?
– Ты ужинаешь с Лолой... – повторил Сэм. – Извини, что пристаю.
Мои опасения подтверждались: с ним что‑то произошло. Такое расшаркивание было ему несвойственно.
В своих отношениях с людьми Сэм буквально следовал знаменитой доктрине «массированного возмездия», выдвинутой Эйзенхауэром в начале пятидесятых годов. Он высаживался среди аборигенов, сметал все на своем пути и отбывал с ощущением мира в душе.