– Вы не правы, – возразил Профессор. – Любое дело может быть грязным. Политика – не исключение. Важней другое. Политика – это дело огромное. И чрезвычайно сложное, с множеством подводных течений. То, что вы видите на экранах телевизоров, – итог противоборства глубинных сил. В политике есть только один критерий. Результат. Какими средствами он достигается – вопрос второй. Политика – не рыцарский турнир. А наши противники – не рыцари с открытым забралом и цветами прекрасной дамы на плюмажах. Нет, не рыцари. Это заставляет нас действовать адекватно. Такова реальность. И мы вынуждены с ней считаться. Прошу извинить за эту небольшую лекцию, но я был принужден ее прочитать. Продолжайте, подполковник.
– Отсюда вытекает и твое задание. У губернатора есть охрана. Так что с ним все в порядке. Главная наша задача – обеспечить надежную охрану кандидата от КПРФ. Как это ни странно.
– Ничего странного, – снова вмешался Профессор. – Наша задача – защита конституционных прав и жизни всех граждан. Каких бы убеждений они ни придерживались. Я хотел бы, Сергей Сергеевич, чтобы на этот счет у вас не было никаких сомнений.
– На этот счет у меня нет сомнений.
– Мы сформировали для красного кандидата, как его там называют, неплохую команду, – продолжал Егоров. – Все профессионалы. Он не знает, что это наши люди. Они оформлены сотрудниками одного из московских охранных агентств, а оплата проведена через коммерческий банк, который якобы сочувствует коммунистам.
– Стоит сказать, что возглавляет эту команду лично подполковник Егоров, – добавил Профессор. – Но формально начальником охраны будете считаться вы.
– Тогда я не понимаю, что мне там делать, – сказал Пастухов.
– Сейчас поймешь, – пообещал Егоров. – Я и мои ребята в городе уже засветились.
И чем дальше, тем будем засвечиваться все больше. Город небольшой, через неделю‑другую нас будет знать каждая бабка. Нужен человек никому не известный, человек, который контролировал бы ситуацию со стороны. Ты и будешь этим человеком. Твоя задача – вычислить киллера и обезвредить его.
– Как?
– Абсолютно надежно. Для этого есть только один способ. И ты его знаешь.
– В момент покушения?
– До.
– Вот как?
– Сам факт покушения или попытки покушения – уже реклама.
– Значит, не будет никакого следствия, никакого суда?
– Вот именно, – подтвердил Егоров.
– Это убийство.
– Если называть вещи своими именами – да. Пастухов встал.
– Спасибо за внимание, господа. Вы ошиблись. Эта работа не для меня. Для убийства вам следует нанять убийцу.
– Сядьте, Сергей Сергеевич, – кивнул Профессор. – Это был всего‑навсего тест. Мы хотели проверить ваши психоморальные установки. Меня устроили результаты проверки. Нам не нужен убийца. И убийство не нужно. Ваша задача заканчивается раньше. И формулируется проще: вычислить киллера и предотвратить покушение.
Лучше – на стадии подготовки. И лишь в крайнем случае – в момент покушения.
Согласитесь, что ваши действия в этой ситуации, какими бы они ни были, никто не сможет квалифицировать как убийство. Даже вы сами наедине со своей совестью. Вы согласны со мной?
– Допустим, – подумав, сказал Пастухов. – Вам остается назвать город.
– Иначе наш разговор закончится? – уточнил Профессор.
– Да.
– Он закончился. Извините, что побеспокоили вас. Без доверия невозможно сотрудничество.
Без доверия невозможно сотрудничество. Мы не говорим вам многого в ваших же интересах. Лишняя информация обяжет вас к согласию. А насильственное согласие нам не нужно.
Значит, мы будем вынуждены изолировать вас. Как минимум, на время проведения операции. Вы понимаете, надеюсь, чем это продиктовано?
– Понимаю.
– На том и расстанемся. И забудем про эту встречу. А вообще‑то я разочарован. Я редко ошибаюсь в людях. Не думал, что ошибусь в вас. Очень жаль. Нам нужны такие люди, как вы. Молодые офицеры, которые еще не забыли, что такое честь и долг. Мы знаем, что вас уволили из армии за отказ от выполнения боевого приказа. Не спрашиваю, какой приказ вы отказались выполнить и почему. Уверен только в одном: не из‑за трусости. Чечня – это Чечня. Грязная и бессмысленная война. Она многое изменила в наших понятиях. Невыполнение приказа всегда было воинским преступлением. Сейчас это может быть и проявлением гражданского мужества.
Странное время. В новом обществе рождается новая мораль. Она и предопределит все будущие законы. В том числе и воинские. Проводите нашего гостя, подполковник.
Профессор вновь откинулся к спинке кресла, прикрыл глаза и снова стал похож на старого грифа, нахохлившегося на вершине скалы.
– Когда вы сказали «нам нужны такие люди», кого вы имели в виду? – спросил Пастухов.
Профессор равнодушно посмотрел на него и так же равнодушно ответил:
– Россию.
Вот тут бы мне встать и уйти. Но я не ушел.
– Значит ли это, что ты согласен с нами работать? – спросил Егоров.
– Пожалуй, да.
– Это не ответ.
– Да.
– Прекрасно, – слегка оживился Профессор. – Я все‑таки не ошибся в вас. Когда мы примем окончательное решение, подполковник введет вас в курс дела. А нам сейчас остается обсудить последний вопрос. Размер вашего гонорара. Мы предлагаем вам за эту работу десять тысяч долларов. Плюс расходы по факту.
– Пятьдесят, – сказал Пастухов.
– А не подавишься? – изумился Егоров.
Пастухов обернулся к нему:
– Будешь хамить, заставлю порезать.
– Не понимаю, – проговорил Профессор. – Что означает ваша фраза?
– Это из анекдота, – объяснил Пастухов. – Новый русский приходит в магазин и просит взвесить десять граммов сыру. Продавщица спрашивает: «А не подавишься?»
Он ей и отвечает: «Будешь хамить – заставлю порезать».
– Это смешной анекдот, – согласился Профессор. – Но сейчас не самое подходящее время для шуток.
– А я не шутил. Вы назвали свою цену, я свою.
– Ваша цена не соответствует работе.
– Мне придется рисковать жизнью. Потому что вычислить киллера – это одно дело. А обезвредить – совсем другое.
– Я склонен согласиться, – подумав, сказал Профессор. – Вы правы. За риск нужно платить. Десять тысяч – аванс, остальное после выполнения задания. Продиктуете подполковнику реквизиты вашего банка.
– Никаких авансов. Все сразу, наличными и вперед.
– А теперь ты хамишь, – заметил Егоров.
– Нет. Это был тоже небольшой тест. Мне хотелось понять, как вы сами оцениваете сложность задания. И связанный с ним риск.
– И что вы поняли?
– Что я мог бы запросить вдвое больше. И вы бы согласились.
– Вы намерены это сделать? – уточнил Профессор.
– Нет. Я назвал свои условия. Если вы их принимаете, будем считать, что контракт заключен.
– Окончательное решение мы примем чуть позже.