Мне было разъяснено, что никто не может заставить меня проходить данную проверку. И я могу прервать ее по собственному желанию в любой момент…»
– Снимайте курточку. Садитесь в это кресло. Устраивайтесь поудобней. Этот бандаж – на грудь. Не жмет? Если нужно ослабить, скажите. Этот – на живот. Все нормально? Поднимите правую руку. На средний и безымянный палец укрепляем датчики. Они замеряют кожно‑гальваническую реакцию организма. А теперь попрошу левую руку, средний палец. Этот датчик – для замера температуры и скачков кровяного давления. Вы когда‑нибудь проходили обследование на детекторе лжи?
– Нет.
– Объясняю. Сейчас я вам задам несколько вопросов, на которые вы должны отвечать «нет». Независимо от того, правда это или не правда. Только «нет». Вы поняли?
– Нет.
– Пожалуйста, будьте внимательны. Я буду задавать вопросы, самые простые. А вы должны отвечать «нет». Теперь понимаете?
– Нет.
– Сергей Сергеевич, это же очень просто. Вы должны отвечать «нет» на любой мой вопрос.
– Я и отвечаю.
– В самом деле? Прошу извинить. Я не предупредил, что проверка еще не началась.
– Так начинайте.
– Начинаю. Ваша фамилия Пастухов?
– Нет.
– Ваше имя Сергей?
– Нет.
– Вам двадцать семь лет?
– Нет.
– Вы женаты?
– Нет.
– Вашу жену зовут Ольгой?
– Нет.
– Вашу дочь зовут Настей?
– Нет.
– Ей четыре с половиной года?
– Нет.
– Вы живете в деревне Затопино под Зарайском?
– Нет.
– Вы мужчина?
– Нет.
– Вы женщина?
– Нет.
– Ваш рост метр семьдесят пять?
– Нет.
– Ваш вес семьдесят килограммов?
– Нет.
– Вы шатен?
– Нет.
– Спасибо. Первый тест закончен. Я продолжу вопросы. Вы должны отвечать на них только «да» или «нет». Вам понятно?
– Да.
– Ваша фамилия Пастухов?
– Да.
– Вы курите?
– Нет.
– Вы пьете?
– Нет.
– Вы употребляете наркотики?
– Нет.
– Вы убивали людей?
– Нет.
– Вы умеете убивать людей?
– Нет.
– Вам нравится убивать людей?
– Нет.
– Вы воевали в Чечне?
– Да.
– Вы были капитаном спецназа?
– Да.
– Летом 96‑го года вы были на Кипре?
– Да.
– Вы были там для выполнения специального задания?
– Нет.
– Осенью 96‑го года вы были во Флоренции?
– Да.
– Вы выполняли там специальное задание?
– Нет.
– Летом прошлого года вы участвовали в ралли «Европа – Азия»?
– Да.
– Вы участвовали в ралли с целью выполнения специального задания?
– Нет.
– Вы участвовали в ралли для собственного удовольствия?
– Да.
– Вы богатый человек?
– Нет.
– Вы бедный человек?
– Нет.
– У вас джип «ниссан‑террано»?
– Да.
– Вы купили его за двадцать тысяч долларов?
– Да.
– У вас джип «ниссан‑террано»?
– Да.
– Вы купили его за двадцать тысяч долларов?
– Да.
– В деревне Затопино вы строите новый дом?
– Да.
– Это стоит немалых денег?
– Да.
– Вы получили эти деньги за выполнение специальных заданий?
– Нет. Я выиграл их в казино. И хватит, доктор. Это совсем не так интересно, как я думал.
– Но мы еще не закончили обследования. Вы согласились на него добровольно. И подписали обязательство.
– Там сказано, что я могу закончить проверку в любой момент. Я это и делаю. А если господам, которые следят за нами по монитору, хочется меня о чем‑то спросить, пусть прямо и спросят. Если захочу, отвечу.
– А если не захотите?
– Не отвечу.
– Кроме полиграфа есть и другие способы узнать правду.
– Можно и мне задать вам вопрос? Отвечайте на него только «да» или «нет». Вам нравится, когда вам угрожают?
– Нет.
– Мне тоже.
IV
В просторном, обставленном современной мебелью кабинете на втором этаже подмосковного военного госпиталя, как раз над комнатой, в которой проходило тестирование на полиграфе, включился микрофон селектора, и голос оператора, проводившего обследование, спросил: «Разрешите зайти?» Подполковник Егоров вопросительно взглянул на человека в наброшенном на плечи белом крахмальном халате, который, нахохлившись, сидел за письменным столом. Узкий плоский череп без единого волоска и крупный нос с горбинкой придавали ему сходство со старым, но все еще сильным грифом, грозно сидящим на скале и оглядывающим подвластные ему выси и низины. Ему было немного за шестьдесят, но ни следа дряхлости не проступало на его хмуром властном лице. На молчаливый вопрос Егорова он лишь коротко покачал головой.
– Вас вызовут, – бросил Егоров в микрофон и выключил селектор. Немного выждал и спросил:
– Что скажете. Профессор?
Человек, которого Егоров назвал Профессором, не ответил. Он молчал, углубившись в какие‑то свои мысли и не обращая ни малейшего внимания на взгляды, которые незаметно бросал на него подполковник Егоров.
Он впервые увидел Профессора всего две недели назад, когда был срочно вызван в Москву и включен в операцию чрезвычайной, как ему было сказано, важности. Этот человек очень его интересовал, но Егоров старался не выдать своего интереса.
– Что скажете. Профессор? – повторил он и вновь не получил никакого ответа.
Профессор несомненно услышал вопрос, но мысли его были сейчас заняты другим.
Подполковник Егоров догадывался чем. В этот подмосковный закрытый госпиталь Профессор приехал из Кремля, после разговора с одним из высших руководителей России. Разговор, как мог судить Егоров, был очень тяжелым, и атмосфера этого разговора, атмосфера того неведомого высокого кабинета словно бы воцарилась и здесь, среди этой современной легкомысленной мебели, высоких зеркальных окон и желтеющих берез на аллеях окружавшего санаторий парка. Подполковнику Егорову никогда не приходилось участвовать в подобных совещаниях, на таком уровне, но он даже по мрачности Профессора понял, какого рода был этот разговор. В тех высоких кабинетах никогда не ругались и редко называли вещи своими именами. Там нельзя было задать прямой вопрос и получить на него такой же прямой ответ. Это был не первый разговор Профессора с высоким начальством.
После первого подполковник Егоров позволил себе поинтересоваться, о чем шла речь. На что Профессор вполне серьезно ответил:
– Даже если бы я счел нужным вам рассказать, вы все равно ничего не поняли бы.
Там никогда не говорят прямо. И никогда не говорят того, что думают.