Потом направила коня в воду, и он охотно пошел.
- А не составить ли план, ребята? - предложил Эмиль.- Как ее подловитьи
оттрахать? Все равно свободного времени - хоть черпаком жри...
- А это идея,- оживился Браток.- Это надо обкашлять. Только такуюмульку
надо устраивать всей бригадой, и непременно за лагерем -какжеиначе-то?
Если, скажем, половина вырубает этих козлов,- он кивнул на двухэсэсовцев,-
а другая берет Марго за жопу...
- Другие бригады близко,- серьезно сказал Синий.- Не смогут незаметить,
подымется шу-хер...
- Нуяжговорю-надообсудить...Давайтедружноотравимся,а?
Прикиньте: у всего барака вдруг офуенно схватиложивоты,датак,чтоне
встать. Что тогда? Зуб даю, примчится Марго, конечно, с парой вертухаев, это
уж непременно, но мы их по сигналу моментально повяжем...
- А вот это уже умнее,- кивнул Синий без малейшей насмешки.- Это,пацан,
очень даже смахивает на толковый план. Конечно, нужновсепроработать,но
если расписатьпоролямичутокпорепетировать...Роток,ясноедело,
заткнем, привалим на нары...
- В карцере потом насидимся,- осторожно заметил Столоначальник.
Браток беззаботно отмахнулся:
- Лично я всегда готов ради такого дела. Тебе что, самому невкайфей
черта вогнать? По самые-то погремушки?
- Ну, я бы не стал столь вульгарно формулировать, однако идея, нескрою,
заманчивая...
- То-то. Карцера он испугался, барсук. Секретаршунебоишьсянастоле
дрючить в служебное время? Слышал я про тебя краем уха... Датынежмись,
дело житейское... Ну что, все дружно хвораем животами?
- Черт знает что,- поморщилсякомпаньонпобараку,получившийкличку
Борман.
Вадим, как ни старался, не мог его угадать. Борман был уже определеннов
хороших годах, перевалил заполсотни,однозначно,носединыбыломало,
крепкий, подтянутый - то ли ходил по бизнесам, то ли изгубернскойуправы,
где-то эта упитанная будка уже маячила, то ли по ящику, то ли в газетах...
- Не нравится? - ехидно ухмыльнулся Синий.
- Это уже беспредел...
- Мы в концлагере или уже где? - Синий помолчал, улыбочка стала нетакая
широкая, зато ехидства в ней явственно прибавилось.- А ты ведь,ангелмой,
мент будешь...
- Доволен, что расколол? - после короткой паузы хмыкнул Борман.- Я, между
прочим, тебя срисовал пораньше...
- Что делать,- беззаботно отозвался Синий.- Я ведь,товарищсапог,уже
столеткакзавязалскриминалом,давноужсамыйчтонинаесть
благонамеренный член общества... А воттеперьобазаколючкой-умора!
Борман, вякни честно: ты бы ее в охотку отдрючил?
- Ну, вообще-то...
- Тогда чего ж ты стебало косостебишь?
- Как-то оно...
НоособоговозмущениявголосеБорманачто-тонебыло,иСиний
осклабился, чувствуя, что последнее слово остается за ним:
- Короче, решено. После аппеля...
- Тра-та-та-та-дах!
Длиннющая автоматная очередь распорола воздухсовсемрядом,итутже
затрещала вторая, уже, казалось, над самым ухом - это Чубайссневероятной
быстротой среагировал на неожиданность, прижал к земле "полосатиков", таки
не дав им вскочить.
После аппеля...
- Тра-та-та-та-дах!
Длиннющая автоматная очередь распорола воздухсовсемрядом,итутже
затрещала вторая, уже, казалось, над самым ухом - это Чубайссневероятной
быстротой среагировал на неожиданность, прижал к земле "полосатиков", таки
не дав им вскочить. Все валялись на песке, инстинктивно сжавшись вкомочек.
Чуточкуопомнившись,сталиприподниматьголовы,нотутжезатарахтел
автомат, и рыжий Ганс заорал, надсаживаясь:
- Лежать, мать вашу!
Слевавновьраздаласьстрельба,явственноудаляясь,слышнобыло
прекрасно,кактрещатветки,какперекликаютсяохранникииазартно
заливается овчарка.
- Точно,нарывоккто-толоманулся,-констатировалСиний,выплюнув
крупный рассыпчатый песок.- Не получится, нюхом чую...
Еще парочка очередей протрещала, уже на значительном отдалении, вразнобой
хлопали пистолетные выстрелы, по лесу с шумом и гиканьем несласьпогоня.И
очень скоро все стихло, затем раздались торжествующие вопли.
- Точно, взяли придурка за жопу...- плюнул Синий.
Чуть погодя Ганс-Чубайс рявкнул:
- Встать, козлы! Оставаться на месте! Они вскочили и выстроились гуськом,
в затылок друг другу, согласно ставшему уже привычным распорядку номеров. Со
стороны чащобы приближались трое эсэсовцев,волочанезадачливогобеглеца,
коллеги приветствовали их радостным улюлюканьем.
- Не хочешь срать, не мучай жопу,- философски заключил Синий.-Веселуха,
господа, веселуха....
Глава вторая. Спокойный вам вечерок...
К лагерю подтягивались в хорошем темпе, незаметно ускоряя шаг, и вконце
концов припустили рысью, стараясь опередить остальные бригады. На сей раз им
удалось, они первыми, тяжело дыша и бухая тяжелымибашмачищами,весившими,
казалось, полпуда, выскочили на неширокуютропинку.Эсэсовцыэтимгонкам
ничуть не препятствовали, находя внихдлясебялишнееразвлечение,но
кацетники старались, конечно, не изспортивногоинтереса,апонасквозь
житейским мотивам: именно им сегодня и удастся первыми попастьнаужин,а
следовательно, и первыми отовариться в ларьке.
Вскоре показался концлагерь -забориздвухметровыхдеревянныхплах,
вбитых метрах в пяти друг от друга; межплахаминатянутавдесятьрядов
начавшая слегка ржаветь колючая проволока; за проволокой -большиебараки,
выглядевшие крайне обшарпанно и уныло, с решеткаминаокнах,собширными
застекленными верандами (половинастеколдавновыбитанеизвестнокеми
когда). Несколько бараков за пределами колючки, из них три давнозаброшены,
в четвертом расположилась охрана, а в пятом, белыми занавесочками на окнах и
спутниковой антенной на крыше, изволитобитатьreppкомендант.Вшестом
кухня, в седьмом карцер, поблизости гараж, невеликийсарайчик.Вотивсе
немудреноехозяйство.Домиксдизель-генераторомрасполагалсягде-то
вдалеке, в чащобе, тарахтенье движка сюда даже не доносилось.
Красавчик сбился с шага, обо что-тоспоткнулся-кажется,налетелна
толстый корень,- и Ганс пару раз вытянул егодлиннойчернойдубинкой.