Он шагнул к телефону.
Лицо Мокси исказилось от ярости. Он сжав правую руку в кулак и закричал:
— Назад!
Мейсон спокойно сделал еще шаг, и Мокси бросил трубку на рычаг.
— Рода! — успел крикнуть Мейсон. — Позвоните в мой офис!
— Какого черта вы вмешиваетесь в наши дела?! — яростно заорал Мокси.
— Поскольку я сказал вам все, что хотел, — пожал плечами Мейсон, — позвольте мне откланяться.
Он взял шляпу, вышел из библиотеки и начал медленно спускаться по бесконечным ступенькам длинной лестницы. Адвокат все время чувствовал на затылке злобный взгляд Мокси, но ни разу не оглянулся.
Выйдя из дома, Мейсон зашел в ближайшую аптеку и позвонил в свой офис.
— Есть новости, Делла?
— Есть сведения о Роде. Она была женой Греггори Лортона, который умер в феврале тысяча девятьсот двадцать девятого года от воспаления легких. Лечащим врачом был доктор Клод Миллсэйп, он и подписал свидетельство о смерти.
— Где проживает доктор Миллсэйп?
— Тересит‑апартментс, Бичвуд‑стрит, девятнадцать двадцать восемь.
— Еще что‑нибудь есть?
— Дрейк проследил историю пистолета, найденного в ее сумочке.
— И что?
— Пистолет был продан Клоду Миллсэйпу, который назвал свой адрес по Бичвуд‑стрит.
Мейсон громко свистнул.
— Еще что?
— Все пока, — усмехнулась в трубку Делла. — Дрейк интересуется, будут ли для него еще какие‑нибудь поручения.
— Пусть выяснит все, что возможно о Греггори Мокси, проживающем в Колмонт‑апартментс, Норвалк Авеню, триста шестнадцать.
— Установить за ним наблюдение?
— Пока в этом нет необходимости, — ответил Мейсон. — Но сведения о нем должны быть точными и исчерпывающими. Он играет какую‑то очень серьезную роль в этом деле.
— Послушай, шеф, а ты не слишком серьезную роль взял на себя в этом деле? — в голосе Деллы звучала тревога.
— Ты бы знала, Делла, как интересно жить на свете! — весело усмехнулся Мейсон. — К тому же, я отрабатываю предварительный гонорар.
— Пятьдесят долларов не та сумма, за которую стоит подставлять свою голову! — заметила Делла Стрит.
5
Мейсон положил трубку и подошел к прилавку.
— Вы не подскажете, что представляет собой «Эйпрол»? — спросил он у аптекаря.
Продавец внимательно посмотрел на посетителя.
— Гипнотическое средство.
— Что значит «гипнотическое»? — переспросил адвокат.
— Снотворное, — пояснил аптекарь. — Вызывает нормальный, здоровый сон, после которого человек чувствует себя отдохнувшим. При правильном дозировании не дает никаких отрицательных последствий.
— Это лекарство вызывает одурение? — уточнил Мейсон.
— Если не превышать дозу, то нет, — терпеливо сказал продавец. — Повторяю, оно вызывает нормальный, здоровый сон. Сколько вам?
— Спасибо, — покачал Мейсон головой и вышел из аптеки, насвистывая бравурный мотив.
Таксист распахнул перед Мейсоном дверцу.
— Куда теперь? — спросил он.
— Поезжайте пока прямо, — нахмурившись ответил Мейсон, обдумывая следующий шаг.
Через три квартала, на перекрестке с Норвалк Авеню, такси чуть не столкнулось со встречной машиной, и Мейсона сильно подбросило на сиденьи. Он невольно взглянул на таксиста.
— Лихач чертов! — в сердцах воскликнул тот в адрес водителя встречного автомобиля.
Он невольно взглянул на таксиста.
— Лихач чертов! — в сердцах воскликнул тот в адрес водителя встречного автомобиля.
— За рулем женщина, — заметил Мейсон. — Ну‑ка, остановите, пожалуйста, машину!
Адвокат выскочил из такси, когда встречный «шевроле», жалобно скрипнув тормозами, остановился у тротуара.
Раскрасневшаяся Рода Монтейн выглянула в окошко «шевроле». Она растерянно смотрела на приближающегося адвоката.
— Вы забыли у меня свою сумочку, — сказал Мейсон таким тоном, словно их встреча была заранее запланирована на этом месте.
— Я знаю, — ответила она. — Я спохватилась сразу же, как только вышла из вашего офиса, хотела вернуться, но передумала. Я решила, что вы ее уже увидели, открыли, и мне не миновать неприятных вопросов. Мне не хотелось на них отвечать. Что вы делали у Греггори?
Мейсон повернулся к подошедшему таксисту.
— Спасибо, — сказал он и протянул шоферу деньги. — Вы можете быть свободны.
Таксист взял плату и пошел к машине, то и дело оглядываясь.
— Я прошу извинения за случившееся у меня в кабинете, — сказал Мейсон, усаживаясь в машину Роды Монтейн. — Я не знал, что вы внесли в качестве аванса пятьдесят долларов. Когда я услышал об этом, то сделал все, что было в моих силах, чтобы помочь вам.
— Посещение Греггори вы называете помощью?! — спросила она, сверкнув глазами.
— Почему нет?
— Да вы же разбудили дьявола! Как только я узнала, что вы у него, сразу же прыгнула в машину и помчалась к нему. Я вам честно скажу, мистер Мейсон, в этом деле вы оказались не на высоте.
— Почему вы не приехали к Греггори Мокси в пять часов, как было условлено?
— Потому что я еще ничего не решила. Я позвонила ему, чтобы отложить встречу.
— И на какое время?
— Чем дольше — тем лучше.
— Чего он хочет?
— Вас это не касается, мистер Мейсон.
— Как я понимаю, утром вы все же намерены были мне об этом рассказать. Так почему же сейчас молчите?
— Я ничего не хотела вам рассказывать, — сухо ответила она.
— Рассказали бы, если бы я не задел вашу гордость.
— Что ж, вы этого добились!
— Послушайте, миссис Монтейн, — рассмеялся Мейсон, — давайте прекратим ссорится. Я весь день пытался разыскать вас…
— Насколько я понимаю, вы осмотрели мою сумочку?
— До последней складки. Более того, я воспользовался вашей телеграммой и побывал у Нейлл Брунли. Кроме того, я поручил частному детективному агентству кое‑что выяснить о вас.
— И что же вы узнали?
— Многое. Кто такой доктор Миллсэйп?
— Друг, — ответила она, когда пришла в себя от удивления.
— Ваш муж с ним знаком?
— Нет. Каким образом вы о нем узнали?
— Я же говорил, — пожал плечами Мейсон, — что мне пришлось много поработать, чтобы разыскать вас и получить возможность отработать аванс.
— Вы ничем не можете мне помочь. Ответьте мне на один вопрос, а потом оставьте меня в покое…
— Что именно вы хотите узнать?
— Можно ли считать человека умершим, если на протяжении семи лет он не давал о себе знать?
— Да, при определенных обстоятельствах. В одних случаях после семи, в других — после пяти лет.
— И тогда последний брак считается законным? — с большим облегчением спросила она.
— Мне очень жаль, миссис Монтейн, — с сочувствием ответил Мейсон, — но ведь это всего лишь предположение.