– Я испортил тебе ночь. Прости. Извини.
– Забудь.
Оба почувствовали неловкость, и разговор застопорился.
– Пойдешь со мной в сауну? – спросил Соколов.
– Я там не выдержу. Но когда ты закончишь, мы наведаемся в бар при бассейне и восполним потерю жидкости в твоем организме.
Они вместе вернулись в помещение для отдыха. Соколов сложил свои вещи на одну из кушеток, а Альмен устроился на соседней.
Едва Соколов исчез в сауне, Альмен прощупал его халат. В правом кармане лежал мобильный, в левом – ключ-карта от номера. Он вытащил ее.
В баре при бассейне им встретились два англичанина. Один как раз подписывал счет, другой стоял рядом и ждал. Если они опять рассчитывают завладеть соколовской ключ-картой, они просчитались, подумал Альмен.
Коридор второго этажа был пуст, не считая тележки уборщицы напротив номера двести девяносто восемь. Проходя мимо скорым шагом, Альмен стянул оттуда пару одноразовых перчаток, поскорей спрятав их в карман халата.
Дойдя до номера двести четырнадцать, он на всякий случай постучал и секунду подождал. Тишина. Он постучал еще раз. И снова никто не подошел к двери. Тогда он натянул перчатку и сунул ключ-карту в щель. Замок щелкнул, и дверь отворилась.
Он перевесил на внешнюю ручку двери табличку «Просьба не беспокоить» и вошел внутрь. Номер имел такую же планировку, как его собственный, только в зеркальном отражении, вдобавок тут был эркер. В остальном номера ничем не отличались.
В номере еще не прибирались. Постель была смята, и вообще здесь царил страшный беспорядок. На кровати валялись одежда и нижнее белье. Похоже, собираясь в сауну, Соколов побросал вещи как попало. В ванной использованное полотенце висело прямо на кране второй раковины для рук. Кран не был закрыт до конца.
Через приоткрытую дверцу шкафа можно было разглядеть оба его костюма, которые Соколов носил попеременно. Тут же на плечиках висели и две его рубашки. На кушетке валялись вещи, купленные в универмаге в Ростоке. В частности, три еще не распечатанные рубашки. И четыре новеньких галстука, один страшнее другого.
Сейф находился в таком же шкафу, как и у Альмена. Рядом с дверцей валялось чистое и грязное белье и осколки разбитой вазы для фруктов. Такие вазы в конце каждой недели дирекция посылала в каждый номер. Слабая надежда, что Соколов по рассеянности забыл запереть дверцу сейфа, не оправдалась.
Среди белья и в обуви ничего интересного не нашлось. Альмен задумался, куда бы он сам спрятал важную вещь в гостиничном номере. Первое, что пришло в голову, – это пустые чемоданы, смывной бачок в туалете, щели между подушками и стенками дивана и кресел.
В самую неподходящую минуту из коридора донеслись женские голоса. У самой двери голоса зазвучали громче. Альмен обмер. К счастью, голоса удалились.
Он должен был уложиться в пятнадцать минут. В ванной ему попался на глаза дорожный несессер. Небольшая коробочка, в каких обыкновенно хранят драгоценности, торчала из бокового кармана. Там же обнаружился и моток зубной нити.
У Альмена перехватило дыхание. Он нажал на кнопочку, и крышка несессера резко открылась. Внутри лежала пара золотых запонок с инициалами А. С. Он положил несессер на место и перешел в спальню. Огляделся. И опять одежда на постели! Брюки!
Из правого кармана брюк торчало портмоне Соколова. Помимо квитанций, визитных карточек и мелких записок в нем нашлась пара сотен евро и три кредитные карточки.
Альмен пошел с ними к сейфу и сунул первую попавшуюся в устройство для считывания. Замок тихо пискнул и открылся.
Замок тихо пискнул и открылся. Лампочки в шкафу осветили соколовский ноутбук в чехле. Альмен вынул его из сейфа. Внутри лежали связка ключей, паспорт, тонкая стопка пятисотевровых банкнот и ключи от машины.
Бриллианта среди вещей не обнаружилось. Единственным предметом розового цвета была только флешка. Ее Альмен забрал себе. А заодно забрал ноутбук и, учитывая платежные принципы Монтгомери, пять из девяти новеньких хрустящих пятисотенных бумажек. Затем закрыл сейф, спрятал карточку в кошелек и засунул его в брючный карман, где он лежал раньше. Прежде чем выйти, посмотрел в щелочку, нет ли кого на этаже, и быстро скрылся в своем номере.
Своим сейфом он воспользоваться не мог, для этого была нужна кредитная карточка. Поэтому всю добычу он спрятал в выдвижном ящике, где хранил прочие ценные вещи, – так он поступал всегда в любом отеле (и еще ни разу ничего не пропало) – и поспешил обратно в сауну.
– Что произошло? – поинтересовался Альмен у полного мужчины, знакомого по столовой.
– Кто-то утонул, – пояснил тот. – В бассейне для охлаждения. Не каждое сердце выдержит такую нагрузку, я имею в виду резкую смену температур.
Альмен пошел к бассейну. Но тут ему преградила путь терапевт, с которой он познакомился в массажном кабинете.
– Вам сюда нельзя, господин фон Альмен.
Он попытался заглянуть ей через плечо. Несколько служащих спа-салона на корточках колдовали над распростертым телом. Альмен мог видеть только длинную бледную ногу.
– Это случайно не?..
– Боюсь, что да. Это господин Соколов.
Ужас приковал Альмена к месту. Он не мог оторвать взгляд от группы суетившихся помощников и этой длинной худой ноги.
И только санитары с врачом «Скорой помощи», бесцеремонно проталкивавшиеся к телу сквозь толпу любопытствующих постояльцев, вернули его в чувство, и он снова овладел собой.
Медленно, словно оглушенный, он поплелся к выходу. Проходя мимо бассейна, он вспомнил про ключ-карту Соколова. Пришлось вернуться. Он присел на кушетку Соколова с видом человека в состоянии глубокого шока. Сыграно было настолько правдоподобно, что вскоре к нему подошла врач и поинтересовалась, все ли с ним в порядке.
– Да-да, все хорошо, – успокоил он женщину, и она смогла вернуться на свой пост.
Когда он поднялся с кушетки, ключ-карта лежал в кармане халата утопленника.
Из сауны Альмен вернулся в свой номер и попробовал дозвониться до Карлоса. Трубку снова взяла Мария Морено и сообщила, что господин Леон занят.
– Это очень, очень важно, – рассерженно сказал Альмен.
– Он на вилле. Там прорвало трубу. Его вызвали. Попробуйте позвонить позже.
Альмен выдвинул ящик со своими ценностями, вытащил ноутбук и стал оглядываться, в какое бы безопасное место его пристроить. Над письменным столом висела написанная маслом картина. Сомнительного достоинства цветочный натюрморт в тяжелой золотой раме. Он засунул ноутбук ребром за подрамник и осторожно прислонил картину обратно к стене.
После этого еще раз попробовал дозвониться до Карлоса. На этот раз ему повезло.
– Карлос, Соколова убили.
Какое-то время в трубке была тишина. Затем Карлос произнес:
– Кто это сделал?
– Я думаю, англичане. Его утопили в сауне, в бассейне для охлаждения. Незадолго до этого они болтались поблизости.
На другом конце провода опять наступила тишина, пока Карлос наконец не заключил:
– Значит, они нас снова опередили.