– Нашему хору не помешали бы еще голоса. Как насчет вас и вашей супруги?
– Боюсь, мы оба абсолютно бесполезны.
– Жаль. Но ничего. Если вам захочется к нам примкнуть, нам есть что вам предложить – у нас масса самых разнообразных мероприятий. Когда вам будет удобно, чтобы я заглянул?
– Каро работает всю неделю – она юрист. Может, как-нибудь в субботу? – Олли оглянулся на могилу. – На самом деле я бы хотел… – Он неуверенно замолчал.
– Да?
– Да нет, ничего. – Он бросил взгляд на надгробную плиту. – Вы знали этого человека – Гарри Уолтерса?
– Боюсь, что он умер еще до моего приезда сюда. Мой предшественник наверняка знал. Боб Манторп, он сейчас вышел на пенсию, но я могу с ним связаться. Позвольте спросить, почему он вас интересует? – Викарий посмотрел на часы. – Послушайте, а знаете, что я вам скажу? У меня есть свободных полчаса или около того – в час дня придет пара; они хотят спланировать свою свадьбу. Не хотите ли вы скрыться от этого противного дождя и выпить чашечку чего-нибудь горячего?
– Ну… если вы уверены, что это вас не затруднит…
Роланд Фортинбрасс улыбнулся:
– Я здесь ради общины. Для меня это только удовольствие. Моей жены сейчас нет дома, но она, возможно, вернется как раз к тому времени, как мы дойдем, и вы с ней познакомитесь.
Домик викария был совсем крошечным, но современным. Обстановка была спартанская. Олли сидел на диване, держа в руках кружку с обжигающе горячим кофе, а викарий устроился в кресле напротив и положил ногу на ногу. Между ними стоял простой деревянный столик со стопкой приходских журналов и тарелкой с имбирным печеньем. На одной стене, в качестве главного украшения, висело распятие, а на другой, довольно неожиданно – цветная фотография в рамке, на которой был изображен зеленый гоночный британский «бентли» тридцатых годов. На камине были аккуратно расставлены ряды поздравительных открыток «С днем рождения!». В самом камине ни дров, ни углей не было.
Фортинбрасс заметил, что Олли разглядывает автомобиль, и пояснил:
– Это моего деда. Он занимался гоночным спортом. Жаль, что у нас больше нет этой машины.
– У меня есть клиент, который выставил такую же на продажу – за сто шестьдесят тысяч фунтов, – сказал Олли. – А если у автомобиля достойное гоночное прошлое, то цена может быть в два раза выше!
– Дед участвовал в гонках в Ле-Мане, но, к несчастью, до финиша не дошел. Каким именно бизнесом вы занимаетесь – что-то связанное с Интернетом, как я понимаю?
Олли усмехнулся.
– Мы с Каро всегда были городскими жителями. До мозга костей. И когда приняли решение переехать в сельскую местность, кто-то, я помню, предупредил меня, что в деревне каждый будет узнавать о тебе все, что только можно, за считаные минуты.
– О, мы с женой точно такие же городские жители! Мой первый приход был в Брикстоне. Потом в Кройдоне. Это мой первый опыт с деревней. И должен сказать – мне нравится! Хотя вы абсолютно правы – здесь все про всех знают и вообще взгляды довольно… узкие. Мы уже вызвали некоторый ажиотаж среди более пожилого населения тем, что ввели в некоторые службы игру на гитаре. Но должны же мы были хоть что-то сделать! Когда я принял приход в 2011-м, к причастию приходили всего семь человек, а на утреннюю службу двадцать три. И я счастлив вам доложить, что теперь эти цифры увеличились. Ну да ладно. Расскажите же мне, отчего вы интересуетесь могилой? Я имею в виду – Гарри Уолтерса?
– Как много вы знаете о нашем доме, викарий?
– Пожалуйста, называйте меня просто Роланд! Мне всегда казалось, что обращение «викарий» звучит ужасно старомодно и как-то напыщенно.
– О’кей. Тогда я просто Олли.
– Рад с вами познакомиться, Олли.
– Взаимно, Роланд.
– Итак, Дом на Холодном холме. На самом деле знаю я немного. Я так понимаю, ему уже давно требуется ремонт, и серьезный. Причем у того, кто за него возьмется, должно быть огромное желание этим заниматься, неиссякаемый энтузиазм и очень глубокие карманы.
– Я разговаривал с одной женщиной из деревни. С Энни Портер.
– О, отлично, что вы познакомились! Она прекрасный человек! И интересная личность, кроме того. Ее покойный супруг был героем Фолклендской войны.
– Да, я так и понял. Она мне очень понравилась.
– О да, она очаровательна!
– Она сказала, что в нашем доме уже произошло несколько трагедий – в течение последних нескольких лет. От этого, в общем, и мой интерес к Гарри Уолтерсу. Он тоже погиб в доме – или, скорее, на нашей территории, рядом с домом.
– Да что вы говорите!
– Он утонул в озере. Работал на экскаваторе, а тот перевернулся.
Викарий, судя по всему, был искренне шокирован.
– Но это же просто ужасно. Надеюсь, это никак не повлияло на ваше отношение к…
Олли немного подумал. В данный момент у него была отличная возможность порасспросить викария о том, что он думает о привидениях, духах и потусторонних вещах, но ему не хотелось выглядеть странно в глазах человека, с которым он только что познакомился.
– Нет, абсолютно нет. Прошлое – это… – Он умолк.
– Другая страна? – подсказал Фортинбрасс.
Олли сделал глоток кофе и улыбнулся:
– Надеюсь, что это именно так.
Но его больше не было.
Изумившись, Олли проглядел все свои альбомы. Все недавние фотографии, снятые во время выходных и вчера, – на них был запечатлен каждый шаг ремонта дома, – никуда не делись. Он всегда делал копии снимков и хранил их в ноутбуке, на айпаде и на облаке, но из памяти телефона тоже не стирал – на случай, если понадобится быстро что-то проверить.
Фотографии Гарри точно не было.
Дожидаясь своего салата, Олли набрал номер Криса Уэбба. Судя по шуму, его компьютерный гений либо был за рулем, либо находился в зоне очень плохой мобильной связи.
– Я еду домой от клиента, – сказал Уэбб. – Ничего, если я тебе перезвоню, когда доберусь?
– Нет проблем.
Через полчаса Олли, сгорбившись под дождем, который теперь лил вовсю, вернулся домой.