– Что, милая? – не понял старичок.
– Беременность восемь недель, – оторопело повторила кассирша. Еще раз посмотрела в листок: – Развитие плода нормальное, патологий не замечено, сердцебиение четкое.
– Ох, хорошо! – чуть не запрыгал от радости дедуля. – Значит, все у меня нормально! Здорово мне ваш утюг помог, чуть пузо погладили, и боль ушла. Ну спасибо! Жаль только, что платить придется. Слышь, дочка, меня врач с утюгом потом в другой кабинет отправил. Там женщина мне давление померила, на весах взвесила и лекарство выписала. Раз уж ты хорошо видишь, можешь прочитать, чего мне в аптеке просить? Держи‑ка рецепт.
Светлана, продолжая растерянно моргать, взяла бланк и озвучила текст:
– Минералы и микроэлементы для будущей матери, с содержанием фолиевой кислоты.
– Мудрено как, – поежился Леонид Ильич, – я не запомню!
Светлана потрясла головой.
– Дедушка, купите витамины. Просто скажите провизору: «Дайте обычный комплекс».
– Спасибо, – повеселел старичок. – Раз доктор только пилюльки прописал, выходит, я здоров. И сколько там рубчиков?
– Ничего платить не надо, – лучезарно улыбнулась Света, быстро пряча заключение специалиста в ящик стола. – Вам, как ветерану труда, в первый визит стопроцентная скидка.
– Правда? – обрадовался дед. – Ну уважила! Спасибо, доченька!
Кассирша задумчиво посмотрела на старичка. Затем предложила:
– Леонид Ильич, приходите завтра, к одиннадцати утра.
– Зачем? – насторожился пенсионер.
– Вас профессор примет. Абсолютно даром! Обратитесь ко мне, я отведу вас в нужный кабинет.
– Дай тебе бог жениха хорошего! – чуть не прослезился Леонид Ильич и поспешил на выход.
– И часто к вам приходят беременные дедушки? – не удержалась я от ехидного замечания, вытаскивая кошелек.
Кассирша покраснела.
– Всякий ошибиться может. Осмотр проводил Александр Григорьевич, он после болезни вышел, еще не оправился. А рецепт Евгения Львовна выписала, она всего‑то медсестра, что врач велит, то и делает.
– Ясненько, – кивнула я, получила чек и двинулась в аптеку.
Услышав слова «жидкость Боровкова», «паста Дробышева» и «красный битоцит» молоденькая провизор сдвинула к переносице выщипанные брови и заявила:
– У нас такого нет.
– Может, проверите по компьютеру? – предложила я. – Сомневаюсь, что фармацевт способен запомнить весь ассортимент лекарств.
Девушка недовольно поморщилась, но взяла мышку.
– Ваших лекарств не обнаружено! – с торжеством повторила она спустя пару минут.
– Врач утверждала, что эти средства не дефицитные, – расстроилась я, – пообещала, что они меня мигом от боли в ухе избавят.
На личике провизорши появилось выражение сочувствия.
– Сама недавно отитом мучилась! Хотите, по общей базе пробегусь, уточню, в какой из аптек эти средства есть?
– Буду вам очень благодарна, – обрадовалась я.
Но через короткое время мое хорошее настроение испарилось без следа.
– Москва подобным не торгует, – подытожила фармацевт. – В Питере поискать?
– Навряд ли я туда за медикаментами поеду, – пригорюнилась я.
Девушка ткнула пальцем в селектор:
– Аня, ты слышала про жидкость Боровкова?
– Не, никогда, – прозвучало в ответ.
– А про пасту Дробышева и красный битоцит?
– Вера, сто раз тебе говорила: если рецепт неразборчивый, возьми из пятого ящика упаковку таблеток валерьяны, отдай покупателю, и пусть уходит, – прокрякало из пластиковой коробочки.
– А про пасту Дробышева и красный битоцит?
– Вера, сто раз тебе говорила: если рецепт неразборчивый, возьми из пятого ящика упаковку таблеток валерьяны, отдай покупателю, и пусть уходит, – прокрякало из пластиковой коробочки.
Я заморгала. Однако отличный совет! Большинство докторов обладает ужасным почерком, который сложно понять даже провизору. Я помню старый анекдот: «В аптеку устраивается на службу новенькая. Заведующая, объясняя сотруднице ее обязанности, говорит:
– Слева у нас таблетки лежат, справа микстуры стоят.
– А что налито вон в ту большую бутыль? – интересуется девушка.
– Из нее мы даем лекарство тому, кто принес плохо читаемый рецепт, – ответила начальница».
И вот сейчас выясняется: этот анекдот – правда. Я в аптеке, где больному человеку, увидев каракули в рецепте, продают валерьянку. Конечно, никому плохо от экстракта всем известного растения не станет, но оно не поможет при некоторых болячках.
Вера быстро выключила переговорное устройство и попыталась исправить положение:
– Аня у нас шутница, вечно прикалывается, ей за это уже влетало. Подождите, сейчас Олимпиаду Тихоновну позову. Заведующая все знает!
Провизор шмыгнула в служебное помещение, я начала разглядывать витрины. И тут стукнула входная дверь, в аптеку вбежала молодая женщина.
– Есть здесь кто? – бесцеремонно заорала она, отпихивая меня в сторону.
– Слушаю, – сказала Вера, появляясь за прилавком.
– Дайте детское лекарство от гриппа, – нервно потребовала дама.
– Сироп? Таблетки? – спросила Вера.
– Пластыри, – закричала покупательница, – для младенца.
Получив яркую коробочку, взвинченная мамаша унеслась.
– Лекарство можно наклеить? – удивилась я.
– Ну да, – кивнула девушка, – очень удобная, относительно новая разработка. Заставьте‑ка малыша пилюлю проглотить! Сироп тоже многие дети выплевывают. А так приклеишь полоску, и никаких проблем. И для стариков хорошо, они ведь капризничают порой хуже младенцев.
– Кто просил жидкость Боровкова, пасту Дробышева и красный битоцит? – спросила пожилая дама в белом халате, выплывая из глубины аптеки.
Я подняла руку.
– Вы? – не сдержала удивления Олимпиада Тихоновна. – Я полагала, с этим столетняя бабушка обратилась.
– Почему? – напряглась я.
– Жидкость снята с производства в сороковые годы прошлого века, красный битоцит запрещен в пятидесятые, у него обнаружили массу побочных действий, – отчеканила заведующая. Затем добавила: – А про пасту Дробышева ничего не скажу. Сейчас посмотрела справочники, в томе, который в тысяча девятьсот двадцать девятом году вышел, мазь упоминается как очень устаревшая.
– Спасибо, – ошалело ответила я. – И что мне теперь делать?
Олимпиада Тихоновна скрестила руки на груди.
– Для начала обратитесь к профессиональному отоларингологу, не слушайте соседок. Когда врач выпишет рецепт, купите необходимые лекарства. Все.
Не успела я моргнуть, как дама уплыла в свой кабинет.
– Болит? – проявила сострадание Вера. – У меня тоже ужасно щелкало! У вас раньше отит бывал?
– В детстве, – угрюмо ответила я, – и в юности регулярно. Но потом это прекратилось, я думала, навсегда от него избавилась, а сейчас в ухе словно кто‑то лапами с железными когтями водит.
Вера опасливо оглянулась и зашептала:
– Слушай, я лечилась у хорошего врача, он посоветовал суперсредство – ушной канат.