Иосифова заморгала.
– Ну да, связь есть, но не та, о которой вы подумали.
– А какая?
– Ща все выложу, – засуетилась дурнушка, – с дорогой душой, я честный человек, если деньги получила, то их отработаю.
Я поудобней устроился на стуле и вынул сигареты.
– Разрешите?
– Делайте что хотите, – махнула рукой Алина и принялась выбалтывать чужие секреты.
– У Марины сын есть, вы в курсе?
– Да, – кивнул я, – Костя.
– Верно, он с Игорем вместе учился в школе, ну и до сих пор они дружат.
В свое время Константин, желая помочь приятелю, попросил Марину взять Игоря на работу. Арапова обожает сына. По «Геме» ходят легенды о том, как она мгновенно прекращает важные совещания, если ей звонит Костенька и капризным голосом говорит:
– Ма, у нас жрать нечего! Сколько можно на работе гореть!
– Сейчас, мой зайчик, – подскакивает бизнесвумен и, быстренько вытолкав управляющих, бросается домой.
В «Геме» все великолепно знают, что к Араповой невозможно подольститься, она не обращает внимания на комплименты и строга с подчиненными, имеется лишь один способ расположить к себе суровую начальницу: похвалить ее сына. Причем в отношении дочери Ани сие правило не срабатывает. Нет, Марина любит девочку, заботится о ней, но Костя… тут заканчиваются любые слова. То, с каким чувством Арапова относится к парню, описать практически невозможно: слепое обожание, полное отсутствие объективного подхода к лентяю, невероятно завышенная оценка его более чем скромных способностей… дальше продолжайте сами. Поэтому любая просьба Кости воспринимается обезумевшей матушкой как приказ.
Игоря приняли в отдел продаж, положили ему большой оклад и посадили в одну комнату с Иосифовой. Алина сначала обрадовалась. Арапова – королева фирмы, Костя – наследный принц, а Игорь его верный оруженосец. Вот Иосифова и попыталась подружиться с Рогатым, ей очень хотелось проникнуть в его компанию, стать своей. Но ничего не получалось. Рогатый сухо здоровался с соседкой, и только. Пару раз в комнатенку заглядывал Костя, но сын хозяйки даже не кивал Алине, он не замечал девушку, словно та являлась офисной мебелью. Такое положение длилось почти год, потом случилось нечто, позволившее Иосифовой приблизиться к избранному кругу людей.
Однажды вечером она задержалась на службе, оформляла заказ. Избавившись от нудной работы, Алина побежала в туалет. В отделе уже никого не было, все сотрудники давным‑давно разбежались по домам, Иосифова толкнула дверь и закричала. На трубе, проходившей под потолком, висела Полина Астахова, симпатичная девочка из бухгалтерии. Похоже, она только что шагнула с подоконника вниз, потому что ноги Поли судорожно дергались, руки метались, словно поломанные крылья, изо рта вывалился язык.
Алина сама не понимала, откуда в ней взялись сила и ловкость. Продолжая орать от ужаса, она, совершенно не спортивная, хрупкая девушка, одним прыжком взлетела на мраморный подоконник и в секунду разорвала толстенную веревку.
Спустя несколько дней Алина попробовала разодрать бечевку, которой был перевязан торт, и потерпела неудачу, но в момент спасения Полины бельевой канат поддался ей с легкостью. Тело бухгалтерши подхватил прибежавший на вопль Алины охранник, Иосифовой самой стало плохо, она прислонилась к рукомойнику.
– Ты тут постой, – велел секьюрити, – а я врачей кликну.
Алина кивнула, ее колотило, словно под током. Полина лежала на кафельном полу, сине‑бледная, в обмороке, но живая.
Охранник помчался на пост к телефону. Алина обвела взглядом помещение туалета и увидела вдруг под батареей конверт. Она быстро схватила письмо. «Отдать Араповой. Лично. Никому не читать», – написано было вместо адреса.
Глава 12
Алина сунула конверт в карман, ей постоянно хотелось выделиться перед начальством, обратить на себя внимание, поэтому она никому не сообщила о предсмертном послании, решила сама передать его Араповой.
Она быстро схватила письмо. «Отдать Араповой. Лично. Никому не читать», – написано было вместо адреса.
Арапова помягчела.
– А‑а!.. Мне говорили! Разорвала веревку и спасла дурочку! Молодец. Я найду способ отметить тебя.
– Вот, – протянула Алина письмо, – оно лежало там, в сортире, под батареей, я решила, что его никому видеть не надо.
Хозяйка взяла послание и молча ушла в здание. В конце дня Арапова сама лично, не через секретаря связалась с Иосифовой.
– Знаешь кафе «Ринг»?
– В конце нашей улицы?
– Да. Жду тебя там ровно в девять, не опаздывай.
Когда обрадованная Алина прибежала на встречу, Арапова мгновенно заявила:
– Ты читала письмо. Не отрицай!
– Да, – кивнула Алина.
– Ты слишком любопытная, – сморщила нос начальница, – ладно, имей в виду, у Полины случился припадок безумия.
– Ага.
– Такое бывает с беременными.
– Ага.
– Гормональный фон меняется быстро.
– Ага.
– Не все это выдерживают.
– Ага.
– Вот крыша и едет.
– Ага.
– Чего ты «агакаешь»! – вскипела Арапова. – Говори по делу!
– Сказать‑то что? – окончательно растерялась Иосифова.
– Правильно, – неожиданно улыбнулась Марина, – лучше молчать. Но я все же решила объяснить тебе. Костя тут ни при чем.
– Ага.
– Он не имел дела с Полиной.
– Ага.
– Ее соблазнил и бросил Игорь.
– Кто? – разинула рот Алина.
– Рогатый, – спокойно сказала хозяйка, – он назвался Костей, когда затевал роман с Астаховой, просто пошутил.