– А мы как же! Столовая…
– И гостиная тоже, – наклонила голову набок Ольга, – две комнаты сразу, потом перейдем к другим. Отвратительная грязь там, потолок черный, стены пожелтели, а все оттого, что некоторые курят!
– Ну и дурь тебе в голову пришла, – взвилась я, – нет бы все сделать по‑человечески. Вон в нашем поселке коттедж сдается, давай его снимем, переедем и начнем ремонт.
– Не‑а, – покачала головой Зайка, – ни за что, тут останемся! Чем больше неудобств, тем лучше. Авось Генри с твоим бывшим сообразят, что пора линять в гостиницу!
Я замерла с раскрытым ртом. Ну и Зайка! Ей страшно не понравились гости, и она решила выпереть их вон, начав светопреставление. Надо было что‑то возразить Ольге, но никакие аргументы не шли на ум.
Тут раздался робкий стук в дверь, потом она приоткрылась, и появилась голова прораба.
– Здрассти!
– Уже здоровались, – весьма невежливо буркнула я и тут же устыдилась: бедный парень ни в чем не виноват, зачем я хамлю.
– Чего тебе, Дима? – спросила Ольга.
Тот секунду помолчал, потом пробормотал:
– Ну это, того, наши рабочие приехали, гипс привезли.
– И дальше? – обозлилась Зайка. – Тебя наняли, чтобы ремонт делал, вот и старайся, не приставай по пустякам!
– Так это…
– Что?!!
– Получилось, понимаете…
– Короче, – ледяным тоном отрезала Ольга, – не жуй шнурки, говори суть!
Внезапно Дима, державший до сих пор правую руку за спиной, выставил ее вперед:
– Вот!
Мы с Зайкой уставились на довольно большую статуэтку собаки, похоже, из гипса. Я хотела удивленно воскликнуть: «Откуда взял, у нас такой нет?» – но неожиданно изваяние издало недовольное ворчание, и до меня дошло, что Дима демонстрирует нашего мопса Хуча, невесть как ставшего керамическим.
– Это что? – вытаращила глаза Зайка.
– Вот, – принялся мямлить Дима, – пес упал в алебастр. Хорошо, вовремя заметили и вытащили. И что теперь делать, ума не приложу, в первый раз с такой ситуацией столкнулся. Может, дать ему засохнуть, а потом сколоть? Морду еле‑еле обтерли, так что он не задохнется!
Я уставилась на Хуча, мопс весьма недовольно пыхтел.
– Какой ужас! Надо немедленно выкупать его!
– Нет, – покачал головой Дима, – водой плохо отмоете, гипс – такая липкая штука! Пусть обсохнет, потом обколотим, тюк молоточком – и готово дело.
– Вот и ходи с ним в руках, пока не застынет, – звенящим голосом произнесла Зайка.
– Я пошел, – кивнул Дима, – да вы не волнуйтесь, дело житейское.
Продолжая невозмутимо улыбаться, он ушел. Зайка демонстративно повернулась к экрану. Я удалилась к себе. С Ольгой лучше не спорить. Значит, в нашем доме начинается кошмар, и загипсованный Хучик только его начало. Ладно, постараюсь поменьше бывать в родимых пенатах.
У подножия лестницы стоял Генри, одетый самым комичным образом. Орнитолог нацепил ярко‑красные брюки, которые пузырились у него на бедрах, голубую футболку, показавшуюся мне знакомой, на голове у него были наушники, в одной руке длинная палка с коробочкой на конце, в другой – ноутбук.
– Что вы тут делаете? – удивилась я.
Генри опустил палку.
– Ничего не понимаю.
– В чем дело?
– Пришла новая программа, я включил ее, и знаете, что получается?
– Ну?
– Гусь тут.
– Где?
– В доме, – преспокойно заявил орнитолог, – я уже бегал вечером на озеро, проверил, там гнезда нет, он поселился в особняке.
– Маловероятно, – вздохнула я.
– Вот, – ткнул Генри пальцем в экран, – четко видно!
– Может, ваша программа врет?
– Это невозможно, – возмутился американец, – она очень отвратительная.
Я вздохнула:
– Наверное, вы хотели сказать, очень надежная.
– Да, – кивнул мужик, – перепутал слова. Гусь тут. Соблаговолите разрешить мне детально осмотреть дом?
Мне стало нехорошо. Господи, за что мне это?
– Генри, в здании начинается ремонт, думаю, вам следует переехать в гостиницу, естественно, я оплачу все расходы!
– О мой бог! – испугался Генри. – Ни в коем случае, гусь тут! Поймите, Даша, это мировое открытие. Нет‑нет, спасибо за заботу, но я лучше останусь. А касаемо ремонта… Не беспокойтесь, я неприхотлив, могу жить в палатке, совершенно не нуждаюсь в комфортных условиях. Проявите христианское милосердие, позвольте пройти по комнатам.
– Вы полагаете, что кто‑то из домашних прячет в своей спальне гуся? – Я попробовала вразумить безумца.
Генри замялся:
– Очевидно, что птица устроилась незаметно.
У меня кружилась голова. Или я дура, или он идиот. Хотя второе кажется более вероятным. Скажите, вы заметите, если в комнату влетит здоровенная, жирная птица оранжевого цвета и с гоготом начнет расхаживать по ковру? Да если бы такое случилось, здесь бы уже крышу дома снесло от вопля домашних.
Генри жалобно заглянул мне в глаза:
– Так как?
– Конечно, – улыбнулась я, – ходите где хотите, только начать надо вон с той комнаты, где живет Зайка.
– Почему? – насторожился ученый.
– Да вот я только что проходила мимо и услышала там странные звуки, то ли «та‑та‑та», то ли «га‑га‑га», – бодро соврала я.
Забыв поблагодарить хозяйку, гость, выставив вперед палку с коробочкой, рванул по лестнице вверх. Очень довольная собой, я пошла на кухню. Ольга может корчить гримасы мне, но хорошее воспитание не позволит ей послать куда подальше Генри. Да, похоже, она зря затеяла весь трам‑тарарам, орнитолога ремонтом не испугать, он не собирается никуда уезжать. Интересно, как отреагирует Генка? Кстати, где он?
Тут же раздался звонок. Как всегда, не глядя в видеодомофон, я распахнула дверь и увидела Женьку, коллегу Александра Михайловича, нашего хорошего приятеля.
– Женя, – удивилась я, – привет, рада видеть! Пошли на кухню, у нас ремонт начался. Дегтярев еще не приехал, его, наверное, Кеша привезет.
– Я уже тут, – сообщил полковник, появляясь из‑за спины Женьки, – уже прибыл.
– На чем?
– На автомобиле, – спокойно пояснил он и начал стаскивать ботинки, – я купил машину.
– Ты?! Так ты же водить не умеешь, – вырвалось у меня.
– Знаешь, дорогая, – ехидно заявил Дегтярев, – если уж ты научилась, то я в два счета освою. Кстати, права‑то у меня есть, осталось отшлифовать профессиональные навыки.
– Правда? – продолжала изумляться я. – Где ты их взял?
Полковник смущенно хихикнул:
– Где взял, где взял, купил!
– Ты дал «барашка в бумажке» служащим ГИБДД?
– Ну… они не деньгами взяли.
– А чем?
– Какая тебе разница, – вспылил Дегтярев, – мое это дело! Можешь быть спокойна, я заплатил сполна.