Казаков потряс полиэтиленовым мешочком.
– О его содержимом говоришь? Что, знаешь эту цацку? Где видела?
– Исчезни, – коротко приказал Вовка, – немедленно испарись!
– Понял, – кивнул Рома и живо убежал.
– Там Жека? – прошептала я, отлично зная, какой ответ услышу. – На асфальте?
Костин притянул меня к себе.
– Прости, да.
– Точно она? Вдруг это ошибка? – я цеплялась за последнюю надежду. Украшения бывают одинаковыми, браслет не эксклюзив, может, кто‑то купил такой же.
Вовка начал гладить меня по голове.
– Это Ковалева. Она покончила с собой, прыгнула из окна спальни сына. Несчастье случилось часа три тому назад.
– Невозможно! – воскликнула я, вырываясь из объятий лучшего друга. – Либо вы перепутали время, либо место, откуда Жека совершила прыжок.
Костин наклонился ко мне.
– Почему?
– Она обожает Севу, – пояснила я, – он уезжает на работу в свой клуб около девяти вечера. Значит, в момент самоубийства матери Всеволод находился дома. Жека никогда бы не подвергла любимого мальчика такому стрессу. Нет, нет, и еще раз нет. Хотя…
– Что? – спросил Вовка.
– Сева мог уехать раньше, – растерянно пробормотала я, – и все равно нет! Господи, я сошла с ума! Не понимаю, что говорю! Вовка! Там, на земле, не Жека!
– Извини, – мрачно произнес Костин. – Ковалева скончалась.
Я вцепилась в руку друга.
– Она не могла совершить суицид! Да еще прыгнуть из комнаты сына! Тут что‑то не так! Всеволоду сообщили о смерти мамы? Ему позвонили? У меня есть его номер, секундочку.
Я включила телефон Жеки, увидела, как загрузилась заставка – снимок весело смеющегося Севы. Хотела нажать на кнопку и была остановлена Вовкой.
– Не надо. Всеволода только что увезли!
Я чуть не уронила трубку.
– Что? Он стал свидетелем гибели матери? Нет, нет, нет! Ты плохо знаешь психологию Ковалевой. Это невозможно! Там не Жека! А! Знаю! К сыну пришла девушка, они с ней ну… того… самого, потом девица пошла в ванную. У Севы постоянно завязываются отношения со стриптизершами, танцовщицами, всякими невоспитанными особами. Нацепить халат и туфли матери любовника для такой…
Костин схватил меня за плечи, встряхнул и сказал:
– Лампа! На земле Евгения, в квартире обнаружили Севу, на его теле две раны. Сначала парня ударили ножом в грудь, затем перерезали ему горло. Всеволод остался жив, его отправили в клинику, но пообщаться с ним невозможно. А Михаил психологически недоступен.
Я вздрогнула.
– Миша? Он дома? Жека шагнула вниз в присутствии всех членов семьи?
Володя взял меня под руку.
– Мы пока знаем лишь часть случившегося. Падение Ковалевой видела соседка Алевтина Меркулова, медсестра со «Скорой помощи», она не потеряла головы, поступила грамотно. Приблизилась к телу, поняла, что помочь Ковалевой невозможно, и позвонила куда следует. Алевтина, как понимаешь, не боится покойников, и жертвой суицида ее не удивить. В момент, когда Меркулова общалась с полицией, из подъезда выскочил Михаил и кинулся к жене. Вот тут медсестра дала маху: она не смогла остановить мужа, а тот практически упал на колени перед трупом Жеки. Да вон она идет!
– Кто? – вздрогнула я.
– Алевтина! – закричал Вовка. – Подойдите к нам!
Симпатичная круглолицая женщина, шедшая от подъезда, приблизилась к нам.
– Могу чем‑то помочь?
– Вы видели падение Ковалевой? – спросила я.
Медсестра вздохнула.
– Нет, сидела на детской площадке, читала книгу, вдруг бах! Звук такой, как небольшой взрыв. Я вскочила, увидела тело и поняла: кто‑то из окна сиганул. Подбежала, узнала Женю.
– Она была уже мертвой? – зачем‑то уточнила я.
– Да, – кивнула Алевтина, – без сомнений. Я начала звонить куда положено, тут выскочил Миша, почему‑то со свернутым полотенцем в руке, бухнулся на колени, кричит, а я ему на спину смотрю и понимаю: утешить его шансов нет. Знаете, порой такие глупости память удерживает! На муже Ковалевой была футболка с принтом на спине, смайлик с улыбкой. В этой ситуации майка произвела на меня жуткое впечатление, я не могла от нее оторвать глаз. Тут Михаил как заорет: «Иди наверх, там Сева умер!»
Я побежала к ним в квартиру, нашла парня на полу, сначала решила, что он тоже труп, потом гляжу, пальцы на руке дрожат. В общем, повезло Севе, что я пришла, оказала ему первую помощь до прибытия бригады.
– Как можно выжить с перерезанным горлом? – прошептала я.
– Крупные сосуды остались целы, – пояснила Алевтина. – А вот говорить Всеволод навряд ли теперь сможет. Хотя я не врач, вдруг ему повезет, голос восстановится. Долго ему придется реабилитироваться, если, конечно, он в больнице не умрет. Извините, мне пора на работу.
Бегло осмотрев место происшествия, криминалисты сделали предварительный вывод. По их мнению, Жека сначала нанесла Севе ножевые ранения, а потом покончила с собой. Похоже, в ту секунду, когда жена прыгнула вниз, домой вернулся Миша. Он бросился к сыну, счел его умершим и кинулся на улицу. Сейчас Михаил находится в больнице, физически он здоров, на его теле не обнаружено ни одной раны, но его психическое состояние оставляет желать лучшего. Миша ни с кем не желает разговаривать.
Меня бросало то в жар, то в холод.
– Жека не могла нанести Севе удары ножом! Мать и сына убили! В квартире Ковалевых был посторонний! Он зарезал парня и вытолкнул Жеку из окна.
– Пока ничто не говорит о присутствии постороннего, – возразил Вовка.
– Он там был, – уперлась я.
Резкий звонок мобильного Ковалевой заставил меня вскрикнуть, но через секунду я поднесла трубку к уху.
– Да.
– Не пришла? – заверещал противный, как скрежет ножа по стеклу, женский голос. – Богатая, да? Все тебе можно? Ничего, ответит твой байстрюк! Пожалела миллион Лизе на образование? Теперь десятью не отделаешься! Передай своему говнюку, что его секреты не тайна! Я знаю о его подвигах! Таня Иванова! Сколько ты ее матери отстегнула? Короче! Срок тебе до завтра! Десять миллионов! Иначе бай‑бай, Сева отправится на зону, ты слышала, как там правильные уголовники с насильниками поступают. Лизке всего пятнадцать!
Я протянула Костину трубку, из которой неслись короткие гудки.
– Можешь по определившемуся номеру узнать, на кого он зарегистрирован и где проживает хозяйка?
– Запросто, – ответил друг. – А тебе зачем?
Я сгорбилась.
– Жека не могла убить сына, Сева натворил каких‑то глупостей, и его за это хотели лишить жизни. Звонившая вымогает у Ковалевой деньги, утверждает, что Всеволод хотел изнасиловать ее дочь…
Володя спокойно выслушал мой сбивчивый рассказ, но остался при своем мнении.
– Лампа, давай честно посмотрим фактам в лицо.
– Жека не могла! – тупо повторяла я. – Не могла!
– Вероятно, ты не все знаешь про свою подругу, – вздохнул Костин. – В прошлую пятницу Меркулова, выходя из своей квартиры, случайно наступила на пакет, который бросила на лестничной клетке Жека. Площадка в доме узкая, места мало, а у Ковалевой, которая в тот самый момент открывала дверь, была гора сумок из супермаркета.