– Кому? – удивилась я.
– Вам, – тоже удивился он.
– И как же вы намерены помогать?
– Разобраться в гибели вашего мужа. Вы ведь этого хотите?
– Допустим. Хотя мой муж погиб в автомобильной аварии, произошедшей из‑за сердечного приступа. По крайней мере, ваше начальство так считает.
– Начальство оно на то и начальство… А у меня своя голова на плечах. Вы вчера в Москву ездили?
– О господи, вы что, следите за мной? – усмехнулась я.
– Просто я интересуюсь, чем вы заняты.
– А есть разница?
– Конечно. Следят за подозреваемым.
– Намекаете, что это я убила своего мужа? Опоила какой‑нибудь дрянью или как‑то иначе до инфаркта довела?
– Честно говоря, такая мысль мне в голову не приходила. Все ваши знакомые называют вас идеальной парой.
– Но вы отнеслись к их словам с сомнением?
– Почему? Я думаю, вы его в самом деле любили. И сейчас хотите разобраться, что произошло… Ведь пытаетесь?
– Вот мой подъезд. Всего доброго, – с улыбкой сказала я.
– Полина… – Он вроде слегка растерялся, слова подбирал с заметным напряжением. – Я делал запрос. Ни в одной московской фирме Шабалин Глеб Сергеевич соответствующего возраста никогда не работал. Вы понимаете, что это значит? Человека с такими данными в Москве нет.
– Допустим. – Я вздохнула, отводя взгляд. – Допустим, нет никакой фирмы и даже нет квартиры, где он предположительно жил…
– Для того чтобы возбудить уголовное дело… – Он не договорил и взял меня за руку. – Если вы мне поможете, если расскажете все, что вам известно, я разберусь в этой истории.
– Я вам не помогу, – честно ответила я.
– Почему?
– Потому что хочу сохранить светлую память о моем муже.
– Значит, есть еще что‑то, о чем я не знаю?
– Слушайте, мы уже довольно давно стоим возле подъезда… И я понятия не имею, о чем вы знаете, а о чем нет.
– Там была вторая машина, – скороговоркой выпалил он. – У меня есть свидетели.
– Идемте в квартиру, – недовольно буркнула я. Мы молча поднялись по лестнице, и, только когда устроились на кухне, я спросила:
– Ну так что за вторая машина?
– Машину вашего мужа обнаружили дачники, мужчина с женой. Именно они сообщили в милицию и вызвали “Скорую”. После аварии прошло довольно много времени. Места там глухие, хорошо, если пяток машин за день проедет. Но в тот раз там точно была еще одна машина. То ли “девятка”, то ли “Москвич" – комби, видели ее на приличном расстоянии. Шла она следом за “Шевроле” вашего мужа. Но не это, конечно, любопытно. А то, что, когда дачники увидели “Шевроле”, он уже вовсю полыхал, и ваш муж… извините. Значит, времени прошло с момента аварии немного. А вот если верить свидетелям, в реальности временной промежуток занял где‑то около пятнадцати минут.
– Что‑то я не очень понимаю…
– Я думаю, было вот что… Ваш муж ехал на скорости, машину занесло, она несколько раз перевернулась… извините.
– Прекратите извиняться и рассказывайте.
– “Шевроле” от удара не загорелся, пока там не появилась еще одна машина. Я думаю, автомобиль вашего мужа подожгли специально. Чтобы никто никогда не смог его опознать. Тем более что авария особых подозрений не вызвала. Хотя у меня и авария вызывает подозрения, жаль, проверить их уже невозможно.
– Вы что, в милиции самый умный? Никому все произошедшее подозрительным не показалось, только вам?
– Вы же помните, пошел дождь, на асфальте никаких следов, да и вообще .
– Вы что, в милиции самый умный? Никому все произошедшее подозрительным не показалось, только вам?
– Вы же помните, пошел дождь, на асфальте никаких следов, да и вообще .. говоря по правде, их не очень‑то искали, все выглядело настолько обыденно. К тому же вскрытие показало, что умер он от сердечного приступа…
– Остается только гадать, почему авария заинтересовала именно вас?
– Я любопытный. Во все сую свой нос.
– Значит, Глеба хотели убить, подстроив аварию, да еще сожгли машину и его вместе с ней, чтоб никто не узнал… что?
– Что за человек ваш муж на самом деле. Неужели ваша поездка в Москву не навела вас на те же мысли?
– Допустим, – вздохнула я.
– Как у вашего мужа было со здоровьем? – спросил Денис. Я нахмурилась, а он продолжил:
– Вы знали о том, что у него больное сердце, или для вас это новость?
– Послушайте, – забеспокоилась я. – Но ведь патологоанатом не мог ошибаться. Если Глеб умер от сердечного приступа, при чем здесь какие‑то машины… да и вообще…
– Я вас понимаю, – кивнул Денис. – Если человек умирает от инфаркта, при чем здесь убийство? Но ведь сердечный приступ нетрудно спровоцировать. Например, очень напугать…
Глеб не походил на человека, которого легко за‑. пугать, однако сердечный приступ – реальность, и с ней необходимо считаться.
– Значит, вторая машина, – задумавшись, произнесла я вслух.
– Тут вот еще что. На посту, который находится в нескольких километрах от места аварии, никакая машина с той стороны в означенный период не появлялась. Я беседовал с сотрудниками ГИБДД, они в этом совершенно уверены.
– Куда же она могла деться? Он пожал плечами.
– Повернуть назад или… там по соседству болота, спрятать машину труда не составит, причем навеки. А по тропинке возле Ярцева легко можно выйти на шоссе, ведущее к городу. Если заранее приготовить машину… Впрочем, попутный транспорт тоже годится.
– Что ж, – поразмыслив немного, сказала я, глядя ему в глаза. – Мне казалось, что я хорошо знаю Глеба, хотя он не любил воспоминания и о себе рассказывал мало. Теперь выходит, что работа, квартира в Москве – все не правда. Совершенно уверена я только в одном, год назад мы встретились в Египте, расстались в Шереметьеве, через три дня он приехал ко мне, и почти год мы жили счастливо.
– У вашего мужа были деньги?
– Не знаю. Мне хватает своих.
– Понятно. Вы пристроили его к друзьям на звучную и совершенно бесполезную должность и за весь год ни разу…
– Слушайте, у меня не было повода сомневаться в его честности. Он не был похож на человека, который чего‑то боится или от кого‑то скрывается. И только когда его не стало… я проявила запоздалое любопытство.
– Значит, в Москве вы ничего не узнали?
– Нет. Теперь я уверена, Глеб меня обманывал, по крайней мере, в том, что касается московского периода его жизни. Если следствие…
– Какое следствие? – невесело усмехнулся Денис. – Ваш муж погиб от сердечного приступа.
– Но вы только что сказали…
– Если честно, я занимаюсь самодеятельностью, не очень‑то рассчитывая на результат. А что собираетесь делать вы?
– Не знаю, – ответила я и в тот момент говорила правду.
Минут через пять он ушел, а я, забыв про завтрак, уставилась в окно. Значит, Глеба действительно убили, мои сомнения теперь подтвердились. Ни о каком больном сердце речи быть не может. Наверняка Глеба отравили какой‑то дрянью, что и спровоцировало приступ.